Запах страха. Коллекция ужаса - Джонс Стивен (читать книги онлайн полностью без сокращений TXT) 📗
Голос миссис Маршант снова задрожал. За грязными окнами, в серости, которая к этому времени уже окончательно превратилась в сумерки, Селкерк увидел тонкую полоску желто-красного света, прямо над горизонтом, похожую на щелочку между прикрытыми кошачьими веками. Завтра погода наладится, и он уедет, отправится домой. Может быть, теперь он останется там. Найдет женщину, которой не нужно платить за проведенное вместе время.
— Вы совершили очень мужественный поступок, миссис Маршант, — сказал он и, не успев осознать, что делает, скользнул вперед и взял ее холодную руку. Этим он хотел просто успокоить ее и удивился, когда сладкая печаль передалась ему через пальцы другого человека. Дьявольская улыбка чувства, если таковая существует. — Ваш муж был хорошим человеком. Вы уже отдали ему должное.
— Всего лишь мальчишка, — прошептала она.
— Значит, он был хорошим мальчишкой. И любил вас. Вы уже сполна почтили его память, и теперь настало время снова начать жить. Ради памяти о нем. Возвращайтесь в город. Я прослежу, чтобы вам досталось уютное теплое место. Если позволите, я сам заеду к вам, проверю, чтобы все было как положено.
Очень медленно, не отнимая пальцев, миссис Маршант подняла на него глаза. Губы ее открылись.
— Вы… глупец. Вы думаете… Но вы же говорили, что знаете мою историю.
В замешательстве Селкерк сжал ее ладонь.
— Теперь знаю.
— Думаете, я все эти годы живу здесь, отрезанная от всего мира, не видя ничего, кроме этих стен и моих монашек, сама как монашка, ради любви? Из-за горя?
Селкерк отпустил руку миссис Маршант, и та, вздрогнув, упала опавшим листком ей на колени.
— В этом нет ничего преступного. Но теперь…
— Я так и не смогла понять, как лодка перевернулась, — сказала она переменившимся, лишенным всякого выражения и распевных интонаций голосом, когда он запнулся и замолчал. — Все это время я вспоминала, как это произошло, секунда за секундой, но так и не поняла.
Не зная, что делать с руками, Селкерк наконец тоже опустил их на колени.
— Лодка перевернулась?
— Полный штиль. Никаких волн на этот раз. Мы были в двадцати ярдах от берега. Даже меньше. Мы могли выпрыгнуть из нее и идти пешком. Я продолжала ворковать. Все еще растирала щеки мужа, но уже поняла. И, думаю, отец Чарли тоже понял. Чарли умер еще до того, как мы положили его в лодку. Он не дышал. Не двигался. Не пошевелился ни разу за то время, пока мы молча плыли к берегу. Я повернулась к земле, чтобы увидеть, как далеко еще осталось. И в следующую секунду оказалась в воде. Если бы за лодку взялись три человека, при всем старании они не смогли бы перевернуть ее так быстро. Одно из весел ударило меня по голове. Не знаю, что меня оглушило, этот удар или холодная вода. Но тогда я ни о чем не могла думать. Упав в воду, я несколько секунд не понимала, где верх, а где низ, хотя там было всего три фута глубины. Потом я все же встала на ноги и побрела по дну к берегу. Весло рассекло мне кожу на голове, и кровь заливала мне глаза. О Чарли я не думала. Я не думала ни о чем, кроме того, что мне нужно выбраться из холодной воды, пока тело не перестало слушаться меня. Чувствуя, как в жилах начинает застывать кровь, я выбралась на берег и упала на песок. Вспомнив, где я и что делала, я повернулась. Лодка плыла по воде, как будто вовсе не переворачивалась. Весла были аккуратно сложены, как руки на груди. Вода вокруг совершенно спокойная. И нигде не видно ни мужа, ни его отца. Я чуть не рассмеялась. Это невозможно. Смешно. Жестоко. Я не кричала. Я ждала, скользя взглядом по воде, готовая броситься в море и спасти отца Чарли, как только увижу его. Но там не было ничего. Даже вода не шевелилась. Я села и уставилась на горизонт. Я не плакала. Я вполне могла замерзнуть насмерть там, на берегу, что стало бы достойным финалом всего произошедшего. Я даже начала расстегивать ворот платья, вспомнив, как братья Кэндаллы сбросили куртки в тот первый день. Этим я и занималась, когда из воды выполз Чарли.
Селкерк порывисто встал.
— Но вы же сказали…
— Он потерял шапку. И куртка его распахнулась. Он выполз на берег чуть в стороне от меня, как краб. Точно так же, как сползал с мачты. Конечно же, я раскрыла объятия ему навстречу, и холод нырнул мне под платье. Я смеялась, мистер Селкерк. Плакала, и смеялась, и лепетала что-то. Но потом он поднял голову, и я увидела.
Резко поведя плечом, миссис Маршант замерла. Она молчала несколько минут. Не зная, что и думать, Селкерк беспомощно опустился обратно в кресло.
— Единственный вопрос, который у меня остался, мистер Селкерк: когда это произошло?
По причине, которая была ему непонятна, Селкерку на миг представилось жестокое призрачное лицо Амалии, и он в тысячный раз попытался представить, куда она могла исчезнуть. Потом он подумал о мертвом городе позади и о мусоре, который предмет за предметом, кость за костью уходил в песок, о загадочной смерти тети, о своем дяде. Он никогда не пытался узнать, что случилось с дядей после исчезновения Амалии.
— Я все еще думаю о тех мальчиках, — пробормотала миссис Маршант. — Каждый день. О подвешенном на веревках, обнаженном, изувеченном. И о том, который исчез. Думаете, он, убегая, мог прыгнуть в воду, мистер Селкерк? Я думаю, что мог. Я бы прыгнула.
— О чем, черт возьми, вы…
— Даже у мертвых глаза отражают свет, — сказала она, обратив на него ясный, живой взгляд. — Вы знали это? Но у Чарли глаза… Конечно, это был не Чарли, но…
Селкерк снова едва не вскочил с кресла. Ему захотелось броситься вниз, бежать в вечернюю темноту. Но одновременно он почувствовал, что не может этого сделать.
— Как вас понимать?
Миссис Маршант в ответ посмотрела на него, чуть приподняв голову, призрак улыбки коснулся ее губ и исчез.
— Как меня понимать? Откуда мне знать? Что такое призрак? Вам известно, сколько моряков умерло в радиусе пяти миль от этого места? Наверняка некоторые из них не были этим довольны.
— Вы что же, хотите сказать, что…
— А быть может, все это глупости. Быть может, призраки в чем-то похожи на богов, или они — знакомые лица, которыми мы наделяем то, что приходит за нами. Быть может, это было само море. Не знаю, мистер Селкерк. Но я знаю то, что передо мной было лицо, которое не принадлежало Чарли. В этом у меня нет сомнений. Ни единого. Я лишь надеялась на то, что оно завладело им после того, как он умер, как рак-отшельник забирается в раковину. Прошу, Господи, пусть будет так, пусть это ветер и холод забрали его.
Вздрогнув, Селкерк покачал головой.
— Вы сказали, он умер.
— Так и было.
— Значит, вы ошиблись.
— Оно убило Кэндалла, мистер Селкерк. Спустилось и разорвало его на клочки. Я почти не сомневаюсь, что оно убило и собственного отца. То есть отца Чарли. Льюис, увидев его один раз, сбежал в дюны. С тех пор я не видела собаку.
— Разумеется, это был он. Вы просто не в себе, миссис Маршант. Все эти годы одиночества. Ведь оно вас пощадило, не так ли? Он вас пощадил.
Миссис Маршант улыбнулась снова, и из глаз ее потекли слезы.
— Оно только что наелось… Или не знаю, что оно делает с жертвами. Или это из-за того, что я потеряла последних дорогих мне людей и пахла морем. Может, я показалась ему неживой.
— Послушайте, — сказал Селкерк и, движимый каким-то порывом, опустился перед ней на одно колено, снова взяв ее за руки. Они были холодными как лед. Конечно, все эти годы в таком холодном месте, с таким грузом на плечах… — В тот день произошла настоящая трагедия, и не одна. Что бы вам ни показалось…
Селкерк замолчал. Очень медленно его разум спустился по лестнице, вышел через дверь маяка, пролетел над исчезающей тропинкой, по которой он шел между дюнами, и вернулся в Винсетт. Он словно заново увидел постоялые дворы с закрытыми ставнями и пустые таверны, мрачную улыбку парня в конюшне. Он увидел улицу, на которой когда-то стояла хижина его дяди. Что случилось с дядей? С тетей? С Амалией?
Куда все они исчезли? Как долго умирал Винсетт? Разум устремился дальше, из города на дорогу, по которой он проехал на лошади, среди битой посуды и гниющих китовых костей, к другим пустынным, молчаливым городам, которые встречались ему на этом проклятом отрезке мыса.
