Потому что лень(СИ) - Башун Виталий Михайлович (книги онлайн без регистрации .txt) 📗
— Не целая.
— Что?
— Графиня! Не целая, — с дурацким стремлением к точности формулировок стал я объяснять то, что объяснять совершенно не нужно. — Это мама твоя — графиня. А ты, если и графиня, то, разве что, наполовину. Графинчик, скорее.
— Гр-р-рафинчи-и-ик?! — угрожающий рык девушки стал слишком уж стремительно перерастать в яростный.
Я не придумал ничего умнее, чем подлить масла в огонь.
— Ну не графюшкой же называть…
Здесь мы разошлись во мнениях… то есть я рванул во всю прыть, куда глаза глядят, а Маликоса вместо того, чтобы разойтись в другую сторону, приложила все силы к достижению консенсуса через вбивание в мою голову самых твердых принципов. Слишком уж твердых. Потому я категорически не согласился с таким способом их усвоения и стал в лучших традициях дипломатии уклоняться от прямого контакта.
Чтобы утихомирить подругу придется применить тяжелую артиллерию, благо снаряды — слоеные пирожные, трубочки, эклерчики, бисквитики с нежнейшим кремом и цукатами — уже готовы к запуску. И ничего с заказчиками не будет — подождут следующую партию. Иначе тем, кто придет вслед за ними, вообще ничего не достанется. Некому будет их готовить, ибо замечательный кондитер, уникальный мастер, художник и творец шедевров (это я про себя, конечно же) погибнет во цвете лет от руки нежной девушки с поставленным на совесть ударом крепкого кулачка. А может и от какого-нибудь предмета.
Потом скажут: «Погиб от удара по голове собственной глупостью».
Двумя метеорами мы влетели на кухню. Я бешеным мячиком по довольно сложной траектории проскочил мимо привычных к такому зрелищу поваров, плит и разделочных столов, докатился до столика, где стоял поднос с готовыми пирожными, подхватил его и, развернувшись, выставил его перед собой.
Маликоса резко затормозила и автоматически встала в боевую стойку, держа перед собой огромный половник, неизвестно как оказавшийся в ее руках. Держала она его двумя руками как слегка изогнутый меч, предназначенный в основном для режущих ударов. Мне на секунду стало интересно — и что она этим черпаком будет резать? Правда, тем мечом можно и колоть, но уж черпалкой точно особо не кольнешь.
На десяток секунд все вокруг застыло, как на картинке. Маликоса смотрела то на меня, то на горку пирожных, а я даже дышать забыл. Но вот девушка медленно перетекла из боевой стойки в расслабленную, то есть выпрямилась, вытянулась, словно копье проглотила, вздернула подбородок — все в точности по этику: «Благородная дама разговаривает с простолюдином» — облила мою фигуру презрением, отбросила черпак, будто штандарт поверженного легиона, развернулась и пошла на выход, бросив мне:
— Следуйте за мной.
Я шел за девушкой и откровенно любовался ее фигурой. Как ей удалось совместить хищную пластичность воина с грацией профессиональной танцовщицы? Причем так, что воинскую подготовку могут видеть только настоящие мастера. Для всех прочих она обычная, немножко даже хрупкая, девушка. Хотя о чем это я? Отец учил ее не на тяжелого пехотинца, а на егеря-разведчика. То есть в подготовке девушки основной упор делался на гибкость, выносливость, точность и скорость. Задача ставится не разваливать противника молодецким ударом надвое, а вывести его из строя, чтобы не мог продолжать бой или преследовать. В идеале даже убивать не надо, достаточно нанести ему максимум повреждений организма за минимум времени. Такая подготовка не наращивает мышечную массу и не превращает в шкафа-силача, способного пальцами камни дробить, однако силу развивает тоже немалую.
Что касается танцев, так Маликосу и ее сестер с братьями, в обязательном порядке им учат. Да еще этикет. Правильно поклониться мало — надо сделать это изящно, иначе примут, в лучшем случае, за невоспитанную дворянку из такого захолустья, из которого даже медведи от скуки сбежали. То есть умения крайне важные для особ благородной крови. Это от нас, простолюдинов, никто не ждет ничего такого. Поклонился и ладно. Главное угол склонения головы, а не изящество движений.
Мой рассеянный взгляд скользил по залу для благородных, привычно отмечая свежесть скатертей на массивных с резными ножками столах, яркость цветов в вазочках установленных по центру каждого, даже самого маленького — всего на две персоны — столика, чистоту настоящего стеклянного зеркала при входе и прозрачность стеклышек в частом переплете окон. Не задержался на немногочисленных в это время года посетителях, ведущих неспешные беседы под вино и закуски. Отметил ровные ряды стульев за незанятыми столами и вернулся к исходной точке.
Напротив меня сидела молодая, стройная, элегантно одетая девушка — как-то незаметно Маликоса стала настоящей леди — и не спеша потягивала клюквенный морс с травами (рецепт моего отца). Справа от гостьи посередине стола рядом с миниатюрной вазочкой, в которой гордо тянулась вверх свежесрезанная хризантема, расположилось деревянное расписное блюдо, полное моих фирменных с разнообразной начинкой пирожных. Сам пек! Отец говорит, что у меня получается готовить даже лучше, чем у него, признанного мастера. Однако красавица не обращала на угощение практически никакого внимания. Она хмурила брови, постоянно поправляла локоны густых рыжеватых волос и говорила-говорила-говорила…
Речь ее звучала журчанием ручейка и игривым дуновением ветерка в саду. О-очень для меня усыпляюще. В смысл я даже не пытался вслушиваться. Маликосе, за редким исключением, обычно хватало того, что я сижу напротив и киваю головой. Бывает (и часто) невпопад, но такие мелочи ее всегда мало заботили. Уже на протяжении многих лет я был для нее идеальным собеседником. Тем, кому, не боясь огласки и предательства, можно рассказать все. Вплоть до интимных подробностей и чувств, испытываемых девушкой по отношению к новому учителю фехтования, например.
Хм! Двусмысленно звучит — «интимные подробности». На самом деле самыми интимными были подробности секундой задержки руки учителя на талии девушки, мимолетное касание плеча и то, что она «увидела» в его глазах. Думаю, нет смысла пересказывать романтические подробности, придуманные девицей, начитавшейся дамских романов. Однако, сама красавица считала всю эту лабуду страшной девичьей тайной, после раскрытия коей следует немедленно сигать в ближайший омут прямо в одежде, дабы избежать позора и бесчестья. И не забыть при этом подкрасить ресницы и губы.
Влюблялась она быстро, страстно и безоглядно. Впрочем, не на столько, чтобы дать кому-либо доступ к своем девичьему телу. Чаще всего, объект ее воздыханий даже не подозревал о вспыхнувших лесным пожаром чувствах девушки. О красоте, уме и грации кавалеров Маликоса предпочитала рассказывать только мне, неизменно требуя подтверждения всем эпитетам, которыми она награждала «счастливчиков». Я с ней не спорил. Один разок попробовал, после чего перестал даже задумываться о каких либо аргументах. Почему? Потому что лень. Все равно влюбленную девушку не переспоришь, а «страстная, больше жизни и вселенной, любовь», как правило, бесследно проходит предутренним туманом в самые кратчайшие сроки. Увы! Люди не совершенны и часто никак не хотят в точности соответствовать придуманному девушкой образу. Один сморкнулся не вовремя, другой в носу поковырял, третий воздух испортил, думая, что один… да мало ли несовершенств человеческих способна подметить умная и проницательная девушка.
В общем, я давно понял бессмысленность всяких споров с Маликосой и привычно предоставлял ей по потребности то свое большое ухо для рассказать, то жилетку для поплакать. Хватит с меня одного раза, когда меня обозвали тупым увальнем, ни хрена не понимающим нежную и ранимую душу благородной дамы. Так что, я больше никогда подруге не противоречил, а несогласно хмыкал изредка чисто для того, чтобы поддержать разговор. И не потому, что она благородная, а я простолюдин. Повторюсь, мне было банально лень этим заниматься. После Той Самой Конфеты вечно хотелось спать и, более того, сколько бы я ни спал, вставал всегда разбитым, словно пахал в поле от зари до зари вместо буйвола. Естественно, в течение дня так и искал место, где бы прикорнуть. Даже если и удавалось найти закуточек вдали от работы, которую все равно никогда не переделаешь, и хорошенько вздремнуть, помогало это мало. Разумеется, при таком образе жизни фигура моя стройностью не отличалась, хотя здоровье было, на удивление, «железным».
