Помнишь Сашу? - Брэдбери Рэй Дуглас (бесплатные полные книги TXT) 📗

Рэй Брэдбери

Помнишь Сашу?

Помнишь? Ну как же можно забыть! Хотя знакомство было кратким, годы спустя его имя возникло не раз, и они улыбались, и даже смеялись, и тянулись друг к другу, чтобы взяться за руки, предаваясь воспоминаниям.

Саша. Такой милый, веселый дружок, такой лукавый, таинственный проказник, такой талантливый ребенок, выдумщик, егоза, неутомимый собеседник в ночной тиши, неугасимый лучик в тумане дня.

Саша!

Тот, кого они никогда не видели воочию, но с кем часто вели разговоры у себя в тесной спальне в три часа ночи, когда рядом не было посторонних, которые стали бы закатывать глаза и, заслышав его имя, высказывать сомнения в их здравомыслии.

Ну ладно, кем и чем был для них Саша, как они познакомились, а может, просто его придумали, и, наконец, кто такие они сами?

Вкратце: они — это Мэгги и Дуглас Сполдинги, жители тех мест, где шумное море, теплый песок и шаткие мостики над почти пересохшими каналами Венеции, что в штате Калифорния. Несмотря на отсутствие солидного банковского счета и дорогой мебели, они были несказанно счастливы в своей крошечной двухкомнатной квартирке. Он занимался писательским трудом, а она зарабатывала на жизнь, чтобы дать ему возможность закончить великий американский роман.

У них было заведено так: по вечерам она возвращалась домой из делового центра Лос?Анджелеса, а он покупал к ее приходу гамбургеры, или же они вместе шли на пляж, где можно было съесть булочку с сосиской и оставить центов десять?двадцать в павильоне игровых автоматов, потом возвращались домой, занимались любовью, засыпали, а следующим вечером наслаждались все тем же восхитительным распорядком: хот?доги, игровые автоматы, близость, сон, работа и так далее. Тот год, исполненные любви и молодости, ощущался как блаженство, а значит, должен был длиться вечно…

Пока не появился он.

Безымянный. Да?да, у него еще не было имени. Он грозил вторгнуться в их жизнь считанные месяцы спустя после свадьбы, нарушить заведенный уклад, спугнуть писательское вдохновение; но потом он как?то растворился, оставив лишь слабый отголосок тревоги.

Однако теперь коллизия замаячила всерьез.

Как?то вечером, когда на журнальном столике красовались яичница с ветчиной и бутылка дешевого красного вина, они завели негромкий разговор о том о сем, каждый предрекал другому великое и славное будущее, а Мэгги вдруг сказала:

— Мне нездоровится.

— Что такое? — встревожился Дуглас Сполдинг.

— Весь день как?то не по себе. А утром немного подташнивало.

— Господи, что же это? — Он встал, обошел вокруг журнального столика, обхватил руками ее голову и прижал лбом к своему боку, а потом посмотрел сверху вниз на безупречный пробор и вдруг заулыбался.

— Так?так, — произнес он, — не иначе как возвращается Саша.

— Саша? Это кто такой?

— Он сам расскажет, когда появится.

— Откуда такое имя?

— Понятия не имею. Весь год крутилось в голове.

— Саша. — Она прижала его ладони к своим щекам и засмеялась. — Саша!

— Завтра к доктору, — распорядился он.

— Доктор говорит, Саша пока будет жить с нами, не требуя довольствия, — сообщила она по телефону на следующий день.

— Здорово! — Тут он осекся. — Наверно. — Он прикинул сумму их накоплений. — Нет, первое слово дороже второго. Здорово! Когда же мы познакомимся с этим пришельцем?

— В октябре. Сейчас он микроскопический, крошечный, я едва различаю его голос. Но потому что у него есть имя, я его слышу. Он обещает вырасти большим, если мы окружим его заботой.

— «Мнимый больной», [1] честное слово! К какому сроку мне закупать морковку, шпинат, брокколи?

— На Хэллоуин.

— Не может быть!

— Правда, правда!

— Все будут болтать, что мы специально приурочили его появление к окончанию моего романа, который пьет из меня кровь. Оба требуют внимания и не дают спать по ночам.

— Ну, в этом?то Саше не будет равных! Ты счастлив?

— Честно сказать, побаиваюсь, но счастлив. Да что там говорить, конечно счастлив. Приезжайте домой, госпожа Крольчиха, и привозите его с собой!

Здесь необходимо пояснить, что Мэгги и Дуглас Сполдинги относились к числу неисправимых романтиков. Еще до заочного именования Саши, они, увлеченные Лорелом и Гарди, прозвали друг друга Стэном и Олли. [2] Каждый электроприбор, коврик и штопор получил у них свое имя, не говоря уже о различных частях тела, но это держалось в секрете от посторонних.

Потому?то Саша, как сущность, как присутствие, готовое перерасти в привязанность, в этом смысле не был исключением. И когда он стал заявлять о себе по?настоящему, они ничуть не удивились. В их браке, где мерилом всех вещей была любовь, а не твердая валюта, просто не могло быть иначе.

Если когда?нибудь мы купим машину, говорили они, ей тоже будет дано имя.

Они обсудили этот вопрос, и еще сорок дюжин других, уже поздней ночью. Взахлеб рассуждая о жизни, они уселись в постели, подложив под спину подушки, словно караулили будущее, которое могло нагрянуть прямо сейчас. Они ждали, воображали, будто загипнотизированные, что молчаливый малыш произнесет свои первые слова еще до рассвета.

— Мне нравится так жить, — сказала Мэгги, вытягиваясь на кровати. — У нас все превращается в игру. Хочу, чтобы так было всегда. Ты не такой, как другие мужчины: у тех на уме только пиво да карты. Интересно, много ли есть на свете таких семей, у которых вся жизнь — игра?

— Таких больше нет. Ты помнишь?

— Что?

Он перевернулся на спину, чтобы прочертить взглядом на потолке цепочку воспоминаний.

— В тот день, когда мы поженились…

— Ну?

— Друзья подбросили нас сюда на машине, и мы пошли в аптеку на пристани, чтобы сделать крупную покупку в честь медового месяца: две зубные щетки и тюбик пасты… Одна щетка красная, другая зеленая, для украшения пустой ванной комнаты. А когда мы возвращались по берегу домой, держась за руки, позади нас две девчушки и мальчуган вдруг затянули:

Она тихонько запела. Он подтянул, вспоминая, как они зарделись от удовольствия, слыша детские голоса, но постеснялись остановиться, хотя были горды и счастливы.

— Неужели у нас был новобрачный вид? Как они догадались?

— Уж точно не по одежке! Может, по лицам? От улыбок у нас занемели скулы. Мы просто лопались от восторга. А их задело ударной волной.

— Славные ребятишки. До сих пор слышу их голоса.

— Прошло полтора года, а у нас все по?прежнему. — Одной рукой обняв ее за плечи, он читал их будущее на темном потолке.

— Теперь есть я, — раздался чей?то шепот.

— Кто? — спросил Дуглас.

— Я, — ответил шепот. — Саша.

Дуглас сверху следил за губами жены, но не заметил и шевеления.

— Ага, наконец?то можно поговорить? — произнес Дуглас.

— Можно, — ответил тот же голосок.

— А мы думали?гадали, — сказал Дуглас, — когда же ты дашь о себе знать. — Он мягко привлек к себе жену.

— Настал срок, — отозвался шепот, — я тут как тут.

— Здравствуй, Саша, — вырвалось у обоих.

— А почему ты раньше молчал? — поинтересовался Дуглас Сполдинг.

— Было боязно: вдруг вы мне не обрадуетесь, — прошептал голосок.

— Откуда такие мысли?

— Они возникли в самом начале, но потом ушли. Когда?то у меня было только имя. Помните, в прошлом году. Можно было уже тогда появиться. Но вы испугались.

— Мы тогда сидели на мели, — негромко сказал Дуглас. — Жили в постоянном страхе.

— Разве жить страшно? — спросил Саша. У Мэгги дрогнули губы. — Страшно другое. Не жить. Быть ненужным.