Дневник загадочных писем (ЛП) - Дашнер (Дэшнер) Джеймс (лучшие книги без регистрации .txt) 📗

— Огромная старая высокая дама. Похожа на скелет на ходулях, — ответил Норберт полушепотом. — Я чуть в штаны не наложил, когда она вышла с кладбища за моим домом.

При упоминании кладбища Тик навострил уши. Это не могло быть совпадением. Эти события должны иметь отношение к четвертой подсказке и тому, куда он должен пойти шестого мая.

— Она что-нибудь еще вам сказала? — спросил папа. — Она вообще говорила с вами?

— Не особенно. — От раскачиваний Норберта у Тика закружилась голова. — Сказала только, что какие-то очень умные дети непременно меня найдут, и я должен отдать им эти письма. Дала мне несколько штук. Не знаю, как вы, но когда восьмифутовая женщина говорит мне что-то сделать, я предпочитаю повиноваться. Что ж, письмо я вам отдал.

Тик просунул палец под клапан конверта и начал его открывать, меж тем как Норберт продолжал говорить:

— Поскольку это почтовое отправление выглядело точь-в-точь как те, что рассылал этот британский парень, а британский парень, как я понял, был противником Банановой дамы, я подумал, что поступаю правильно.

Тик замер, уже почти ухватив кусок картона:

— Британский парень? Кто был британцем?

Его отец подался вперед, что заставило несчастный диван застонать, как раненая волчица:

— Мистер Джонсон, я запутался сильнее, чем Пасхальный кролик, попавший на Рождество. Не могли бы вы рассказать нам все, что вы знаете о письме, которое мы получили с Аляски, и о том, кто его послал? И начните, пожалуйста, с самого начала.

— Пасхальный кролик, попавший… — начал Тик, выгибая бровь.

— Тихо, сынок.

Норберт в конце концов уселся на стуле, как положено, и начал рассказ с явным облегчением от того, что ему подсказали, как следует вести разговор.

Хотя Тик отчаянно хотел прочитать шестую подсказку, он сунул ее внутрь дневника и слушал этого странного жителя Аляски:

— Я работал на почте Макадамии двадцать с хвостом лет, и я был счастлив настолько, насколько это возможно. Ну, насколько это возможно для пятидесятилетнего одинокого мужчины, который слегка попахивает вареной капустой. — Тик непроизвольно принюхался и попытался скрыть это за почесыванием носа. Норберт продолжил, ничего не заметив: — А потом им нужно было прийти и разрушить мою жизнь. Это был холодный ноябрьский день, хотя в наших краях, если вы меня понимаете, каждый ноябрьский день холодный. В общем, сначала этот маленький беспокойный английский джентльмен по имени Мастер Джордж, одетый в духе аристократов, переступил мой порог с коробкой вот таких вот писем в руках. — Он показал на дневник на колене Тика. — Вошел и начал болтать о том, как важно их все отправить, та-да, та-да. — Тик решил, что конец фразы представлял собой исключительно норбертовскую вариацию слов «и так далее» и подавил смешок. — Я уверил парня, что я обо всем позабочусь, и он ушел. Не прошло и получаса, как самая кошмарная женщина, на какую только падали мои глаза, вломилась на почту, вся с ног до головы в желтом. И она была лысой — ни волоска на все голове. Назвалась Госпожой Джейн и была ужас какой злющей. Говорю вам, злющей. Это исходило от нее волнами. — Норберт вздрогнул.

— Чего она хотела? — спросил папа.

— Она искала Мастера Джорджа, из чего я сразу заключил, что британец был хорошим парнем, потому что Лимонная Джейн явно такой не была.

Тик почувствовал себя так, как будто только что дочитал хороший детектив. У автора писем внезапно появилось имя и внешность. Это уже не были просто инициалы и смутный образ. М. Д. стал Мастером Джорджем. Из Англии. И он был хорошим парнем.

— Она угрожала мне, — продолжил Норберт. — Она была жестокой. И я не смог выбросить ее из головы. И до сих пор не могу. С тех пор она мне снится каждую ночь и говорит, что выяснит, что я ей соврал.

— Соврали? — повторил отец.

— Да, сэр. Сказал ей, что никогда в жизни не встречал ни одного Мастера Джорджа, и спрятал письма за стойкой, прежде чем она их увидела. Просто-напросто соврал ей, и она сказала, что, если я соврал, произодет много нехороших вещей. А я именно это и сделал.

— То есть, — начал Тик, — вы ушли с работы, потому что боялись ее?

Норберт посмотрел себе под ноги, как будто сам себя стыдился:

— Ты все понял правильно, мальчик. Бедный Норберт Джонсон уже не тот с тех пор, как встретил это желтое чудо-юдо. Ушел с работы, живу на счет государства, одалживаю деньги. Я прятался в этом доме с тех самых пор. Да и ту высокую даму, которая дала мне письма, я встретил только из-за того, что услышал шум за домом.

— Мне казалось, вы говорили, что она вышла с кладбища, — сказал папа.

— Так и было. Как я уже говорил, за моим домом есть старое-престарое кладбище. Боюсь, оно стало слишком старым, и они построили еще одно ближе к окраинам.

— Нафталин, — тихо сказал Тик.

— Что? — ответил Норберт.

— Ее зовут Нафталин. Ну, ту даму, которая дала вам письмо. — Тик вытащил его из дневника и взял в руку.

Норберт выглядел удивленным:

— Что это за имечко от Сирса и Робака [3]?

— Она говорила, что отец придумывал ей имя в жуткой спешке. Вроде как солдаты пытались их похитить.

Норберт только моргнул.

— Не обращайте внимания. — Тик повернулся к отцу: — Зачем ей понадобилось давать ему шестую подсказку?

Отец наморщил лоб, на секунду задумавшись:

— Ну, может быть, все обстоит так, как я и говорил. Я думаю, что они хотели, чтобы мы проявили больше инициативы, а не просто сидели на месте и ждали подсказок. Может быть, они прогулялись по всем городам, из которых они посылали письма, и раздали добровольцам среди почтовых работником экземпляры писем. Они понимали, что, если мы решим заняться расследованием, возвращение к источнику будет логичнее всего.

Тик секунду подумал:

— Пап, мне кажется, ты попал в яблочко.

— Я гений, сынок, просто гений. — Он подмигнул.

Норберт прочистил горло:

— Извините, ребята, что прерываю, но о чем, во имя Мерлина, вы разговариваете? Вы пришли сюда задать мне пару вопросов, но, похоже, вам известно куда как больше моего.

Эдгар подался вперед и похлопал Тика по плечу:

— Мой сын, который и получает эти письма, пытается узнать стоящую за ними великую тайну. Нам кажется, что это была проверка, будем ли мы вас искать, поэтому вам и дали шестую подсказку.

Норберт кивнул:

— Да, понятно. — Он закатил глаза и передернул плечами.

— Слушайте, — сказал Тик, — вы знаете еще что-нибудь о Мастере Джордже, Госпоже Джейн, Нафталин, еще ком-нибудь?

Норберт покачал головой.

— Что ж, — резюмировал он, — тогда, мне кажется, мы получили то, за чем приходили. Пап, мне кажется, нам нужно трогаться. Я могу прочитать подсказку, пока ты будешь вести машину. — Тик пытался деликатно намекнуть, что ему не очень-то нравилось у Норберта дома.

— Подожди минуту. — Отец посмотрел на хозяина: — Мистер Джонсон, вы оказали нам неоценимую услугу, и мы бы с удовольствием отплатили вам тем же. Есть ли что-нибудь, что мы могли бы сделать, чтобы помочь вам набраться смелости и вернуться на работу?

Норберт долго не отвечал. Затем сказал:

— Не знаю. Было ужасно великодушно с вашей стороны предложить. Но, мне кажется, я слишком боюсь, что эта женщина вернется и выпотрошит меня, как свежепойманного лосося.

— Позвольте мне сказать, что я об этом думаю, — сказал папа, поднимая вверх один палец. — Я согласен с вами на сто процентов. Я думаю, эта Госпожа Джейн должна быть злой, потому что мы всей душой верим, что то, что М. Д., то есть Мастер Джордж, делает, должно быть достойным, потому что ему понадобилась помощь моего сына. И мы в этом с ним сердцем и душой, как вы сами можете видеть.

— Да, я это вижу. К чему вы клоните?

— Что ж, если эта… желтая, лысая, противная женщина заставила вас уйти с работы, отгородиться от мира и засесть здесь, как мышь в норе, мне кажется, что она уже без пяти минут захватила мир. Она раз и навсегда победила самого Норберта Джонсона, а теперь она выбирает новую жертву.