Сомбра: Театр Машин (СИ) - "Krasnich" (читать полную версию книги txt) 📗
На лице Зая не дрогнул ни один мускул, только правая ладонь сжалась в кулак. Он сделал над собой усилие, оставшись стоять на месте. Во рту пересохло.
— Господин Диего, я служил Аркусу семь лет…
— И прослужишь столько же, если перестанешь терять напарников.
Диего хлопнул ладонью по столу. Фарфоровая собачка подскочила и с печальным звоном завалилась на бок. Зай опустил подбородок, невидящим взглядом уставившись в пол. В начищенном до блеска паркете отражался свет ламп.
— Так-так, кстати говоря, я смотрю, ты не носишь медальон. Нехорошо, нехорошо. Не для того мы его тебе выдавали.
— Исправлюсь.
Недовольно причмокнув, Диего сузил человеческий глаз так, что тот стал напоминать зашторенное окно. Очередная долгая пауза, не прерываемая даже вздохом, после которой Диего резко указал на выход. В эту минуту решалось многое. Потому, оказавшись снаружи, Зай облегченно выдохнул.
— Значит, ты… — неуверенно подал голос Восьмой.
Звонкая затрещина прервала неуместный вопрос. Восьмой охнул и схватился за голову. У лампы пролетела мушка, отбросив тень-точку на бледное лицо. Если Зай потеряет и этого подопечного, то его отправят в утиль вместе с ним. Сдадут на препарацию как ненужный скот. Внутри заскреблась отчаянная злость, и в этот же миг часы на запястье потеплели. Зай перевел отяжелевший взгляд на них, потом вновь посмотрел на Восьмого. Наконец, он громко выдохнул и мотнул головой. Нужно было сосредоточиться на задаче. А это значит, надо сделать так, чтобы безнадежный подопечный выжил.
— Говоришь, когда я разрешу.
Восьмой торопливо дернул подбородком. По крайней мере, он быстро усваивал правила, одной проблемой меньше. Зай развернулся на пятках и зашагал к лифту. За семь долгих лет он успел многое повидать, но казалось, что безвыходная ситуация сложилась только сейчас.
Клетка захлопнулась, пасть лифта бережно доставила охотников на первый этаж. Кукла-секретарь передал ключи от нового жилья Восьмого. Забрав их, они вышли на улицу.
Сквозь облака еле-еле проглянуло солнце; оно высветило пики собора, стоило подъехать ближе. Гравировка на ключе «1С-С25» обозначала место. Первая цифра указывала на номер городского сектора, буква — название улицы, а вторая пара — дом и квартиру. Ветхое двухэтажное здание удалось найти, свернув под арку в одном из переулков. Восьмого распределили на второй этаж, его комната была небольшой и пахла грязью. У двери обнаружилась коробка с вещами, необходимыми на первое время. Зай расслабленно подпер плечом косяк и зажевал клубничную конфету, извлеченную из недр карманов куртки.
— Чего стоишь? Отмывай все это…
— Дерьмо, — закончил мысль Восьмой, отчего схлопотал подзатыльник.
— Не ругайся, паши давай.
Подопечный неохотно отыскал ведро, тряпку и набрал воды. Долгая и нудная работа затянулась до позднего вечера. В один момент больше от скуки, чем от желания Зай стал помогать отдирать многослойную пыль. Постепенно квартира из состояния полной разрухи обратилась в пригодное для жилья место. Пришлось выбросить кушетку, кишевшую клопами, а заодно полить очистителем стены и пережившую уборку мебель. От резкого запаха голова шла кругом, так что и в этот раз Восьмой остался на ночь у Зая. По дороге они купили мяса и пару кулей конфет, заглянув в торговые ряды.
Лапша с куском вяленого мяса исчезла моментально. Восьмой в одиночку проглотил две порции, прожорливости ему было не занимать. Зай отодвинулся от стола и потянулся, смерив подопечного задумчивым взглядом. Тот был уже не так бледен, как раньше, к щекам вернулся цвет, а в черных глазах объявилась живость. Он смотрел осмысленней, глубже; и кого-то очень сильно напоминал. Что-то в самом его поведении отдавало знакомым и понятным. Теперь их судьбы повязаны, решение Диего не обсуждалось. Впрочем, не сказать, что это было неожиданно, все-таки потерять семь напарников за семь лет…
Зай горько усмехнулся, запустил пальцы в волосы и облокотился на столешницу. В управлении за глаза его прозвали вестником смерти. Не зря, ведь рядом с ним никто долго не выживал. И если… Вернее, когда. Когда оборвется жизнь худощавого парня, сидевшего напротив, то же самое произойдет и с самим Заем.
— В тюрьме ты сказал, что убил человека словом. Расскажи.
Совсем не похоже на начало мирного диалога, но Зай невозмутимо хлебнул кипятка из железной кружки. Восьмой дернулся, чуть не опрокинув пустую тарелку на колени. Он пугливо скосился на наручные часы, украшавшие руку неснимаемым ярмом. Под золотистым ремнем виднелась красная полоса ожога.
— Мне нужно знать, чтобы правильно с тобой работать. Ты же не хочешь сдохнуть от следующей сомбры?
Зай подпер костяшками пальцев подбородок. Восьмой вгляделся в его лицо безумно, но с неясной решительностью, крепко вцепившись в стол.
— Я…
Осипший голос не позволил ответить сразу. Он кашлянул, прочистив горло, и тверже продолжил:
— Я шел, лил дождь. Весь промок. Он вышел, стал просить есть, а у меня нет, сам хочу. Он закричал и бросился. В шею так. Тряс.
Для пущей наглядности Восьмой наложил руки на горло крест-накрест и несильно сжал. Говоря, он пялился в пространство так, будто сцена стояла перед его глазами.
— Я кричал, что нет ничего, что есть хочу, он не слушал. Не слушал! Он повалил, ударил, я закрылся, а он еще раз… Голова заболела, закричал, не мог отбиться. Он взял камень, я понял, что он убьет, тогда я… Я закричал, чтоб он сдох. Я хотел оттолкнуть. Я махнул и закричал, закрыл глаза, а когда открыл, его…
Он запнулся, слепо и испуганно взглянул на Зая. Следующие слова прозвучали невнятно и глухо, будто Восьмой зажевал собственный язык.
— Его… Из его тела все вывалилось. Оно упало на меня, в рот, стало горячо, что я не дышал.
Восьмой обхватил себя руками, по телу пробежала дрожь. Он не смог усидеть на месте, поднялся и принялся мерить комнату шагами. Находясь в волнении, он продолжил рассказ, по его щекам потекли слезы:
— Я еще чувствую вкус… Я толкнул его, упал. Вырвало, я хотел выплюнуть, но не мог… А он лежал, его как разрубили. — Судорожные вздохи переросли в рыдания, Восьмой упал на колени, закрыл голову руками. — Кто-то прибежал, я еще не…. Не успел у-уйти… Я…
— Понял, заткнись.
Рассказ напоминал состояние аффекта. Помутнение рассудка или около того, тут спрашивать бесполезно, знал бы — сказал бы. Ну, а дальше картина представлялась легко: Восьмого изловили вальты, отвели в Депо, где сшили нужное дело, оценив пригодность, потом назначили наставника. Часто их сразу отправляли на препарацию, но в Восьмом, видимо, разглядели потенциал.
Зай поднялся, нащупал в кармане джинсов последнюю конфету. Подойдя к подопечному, он легко тыкнул фантиком в его щеку.
— На, съешь и не реви больше, ненавижу, когда мужчины плачут.
Восьмой немного затих, приняв подарок. Он отполз в сторону импровизированной кровати из покрывала и курток.
— Больше не хочу ничего про это слышать. Ты охотник. Тебе нельзя показывать слабость, ясно? Если хочешь выжить, держи свои чувства и мысли при себе.
Ответом послужило невнятное мычание. Зай повысил голос и вновь переспросил, чтобы услышать более уверенное «Да». Видимо, с новым подопечным проблем будет гораздо больше, чем думал Зай. Если тот не умрет в первую неделю, это уже станет неплохим достижением.
========== Дело #3: Обучение ==========
Наутро охотники отправились на первую совместную тренировку. На входе в Депо их догнали люди в серых плащах. Все из них носили одинаковые каффы в виде механической ладони. У некоторых на головах поблескивали гогглы, а часть могла похвастаться моноклями с зеленым стеклом. Их вел человек с волосами цвета красной меди и острым, будто лезвие ножа, носом. Под его распахнутым плащом поверх рубашки висел медальон. Черный с позолотой, такой же, каким недавно наградили Зая.
Восьмой сощурился и замедлил шаг, но Зай подхватил его за локоть и потащил вперед быстрее. Пересекаться с вальтами он не хотел. Впрочем, у шлагбаума они все равно пересеклись. Кукла-охранник слишком медленно его поднимал.
