Дверь № 3 - О'Лири Патрик (читаем книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Лора и я в постели в доме священника. Два обнаженных тела, объятия, секс. Смотреть со стороны на мое добровольное подчинение этому омерзительному прекрасному существу было трудно, тем более сознавая, что все происходящее – ложь. Что тогда порнография, если не это? Но хуже всего был панический шепот, раздававшийся в моем мозгу, постепенно набирая силу. Я что-то забыл. Что-то очень важное и очень опасное. Но что? Может быть, это: где находилась камера, снимавшая нас?
– Я преподнесла тебе на блюдечке твою излюбленную тайну, – продолжала Лора. – Тайну любви. Воплотила в жизнь загадочную женщину, чтобы ты мог в очередной раз упражнять свои комплексы, только на сей раз проникшись убеждением, что ты главный, что ты задаешь тон и рано или поздно разгадаешь ее тайну… Я шаг за шагом разрушала твое уютное привычное «Я». Скармливала тебе невероятные подробности, чтобы поколебать твою веру в силу собственного разума. Чем сильнее ты сомневался в своей реальности, тем скорее должен был войти в мою. Стать доверчивой пешкой, стать жертвой. Тем, чем ты поклялся в душе никогда не быть, но на самом деле всегда хотел.
Она с усмешкой взглянула на экран.
– И только когда я завоевала твою драгоценную «любовь», когда твоя жалкая болезненная личность развалилась па части, ты перестал наконец быть послушным сыночком своей мамочки – ты стал моим.
Ну что ж, я получил что хотел. Холодную, жестокую правду. Лора безжалостно содрала тонкий защитный слой моей психики и оставила ее кровоточить под обжигающими лучами насмешек. Я был глубоко потрясен, однако в душе не переставал ворочаться все тот же вопрос: откуда же они, черт побери, снимали? Если это лента памяти, то чьей? Мы же были одни, совсем одни – только Лора и я!
На экране возникло перевернутое лицо матери, молодое, освещенное бликами летнего солнца. Лора смотрела, скрестив руки, лицо расплылось и вновь обрело четкость, став на сорок лет старше – изжелта-бледное страдающее лицо умирающей женщины.
– Вот как я ее убила.
Я наблюдал все с начала до конца. Моя мать стонала и корчилась от боли, а я смотрел…
– Разве ты сам не мечтал всегда это сделать? Но был так напуган своей яростью, что подавил ее, вытеснив гипертрофированным пацифизмом и грандиозными планами спасения мира путем помощи несчастным. – Лора презрительно усмехнулась. – Ты и в самом деле думаешь, что сможешь меня убить? Да у тебя никогда в жизни не хватило бы на это духу!
Она издала легкий свист, и экран наполнился кадрами человеческих жестокостей. Лагеря смерти, чудовищные пытки, казни, напалм, Хиросима. Обугленные кости, сожженные лица, разорванные в клочья тела. Я смотрел глазами сотен жертв в последние мгновения их жизни. Никакие слова не могут передать ужас, наполнивший мою душу. Я бы закрыл глаза, но закрывать было нечего.
– «Жизнь священна»? «Не убий»? – Она показала на экран. – Тридцать семь тысяч человек умирают у вас от голода каждый день, и это лишь приблизительная цифра! Тринадцать миллионов в год! В основном – женщины и дети. Вы продолжаете эксплуатировать низшие слои общества, держа их в постоянной бедности. Подвергаете людей дискриминации по признаку пола и цвета кожи. Тратите больше трети ресурсов на вооружение. Ради «сохранения мира» совершенствуете технологию геноцида и клянетесь, что никогда не примените ее. А между тем уже применяли! Дважды! Вы никогда не упускаете случая пнуть слабого или глупого. Ваша история создана маньяками, насильниками, убийцами. Цивилизация преступников, убежденных в своей невинности и проповедующих Любовь!
Экран стал черно-белым, на нем стали появляться изображения храмов и священных мест, принадлежащих всевозможным религиозным культам. Мне бросилось в глаза, что все они нечеткие, размытые, любительского качества. Сооружения из камня: развалины храмов, пустые мечети и синагоги, обломки кельтских крестов, подгнившие деревянные идолы. Интерьеров я не увидел ни разу, как будто религия была лишь археологическим фактом, остатками древней культуры, ритуалы которой темны и непонятны. Религия была для холоков белым пятном, так же как музыка – белым шумом.
Лора насмешливо продолжала:
– Все ваши культы говорят одно и тоже: возлюби ближнего своего. Любовный мотив присутствует во всех формах вашей культуры. Любовные песни, любовные романы, любовные пьесы. Вы все как один верите в то, что любовь существует. Вы думаете, что если долю повторять одно и то же, то нереальное воплотится и жизнь…
Мне пришли на ум слова Сола. В свое время он говорил примерно то же самое, но на другую тему. Как странно: людям столь же трудно представить мир без врагов, как ходокам – мир, в котором есть любовь. По-видимому, эта часть Лориной лекции была призвана окончательно заклеймить человечество, но на меня она произвела прямо противоположный эффект. Я почувствовал, как тупы и ущербны холоки – и как одиноки… Молитва для них как удар током, она разрывает связь – так говорил Сол. Возможно, любое упоминание о божественном и духовном заставляет холоков особенно сильно переживать свою изоляцию, невозможность дотронуться, ощутить близость.
Внезапно на экране появилась молодая женщина. Она держала за ногу голого маленького ребенка над открытым колодцем. Детское тело раскачивалось взад-вперед над темным провалом, где единственный свет исходил от круглого зеркала воды глубоко внизу. Женщина говорила спокойно, повторяя одну простую фразу: «Ты будешь хорошим мальчиком? Ты будешь хорошим мальчиком?» Наблюдая эту сцену, я почувствовал, что из моей груди рвется крик. Дыхание перехватило. Тот самый сюжет, что уже был, – ребенок, висящий вниз головой. Только теперь все стало понятно.
Это были моя мать и я.
– Знаешь ли ты, сколько ваших детей каждую ночь мучаются кошмарами? Мы знаем. А знаешь почему? Потому что любящие родители ежедневно мучают их «для их же собственного блага»! Ремнями и палками, кулаками и ногами, словами, наконец! Вы делаете все возможное дли собственного вымирания и зовете это любовью!
Вот ваше наследие! Вот откуда взялись холоки! Вы монстры, вы кошмар, вы не мой народ! Это мы ваши дети. Вот правда, которую ты хотел!
