Избранная - Рот Вероника (книги регистрация онлайн TXT) 📗
Сжав губы, я отхожу от Риты и края крыши.
Локоть болит. Я задираю рукав, чтобы его осмотреть; рука дрожит. Кожа содрана, но крови нет.
– Ого! Какой скандал! Сухарь обнажил кусочек тела!
Я поднимаю голову. Сухарь – кличка альтруистов, а я здесь единственная альтруистка. Питер тычет в меня пальцем и ухмыляется. Я слышу смех. Мои щеки вспыхивают, и я опускаю рукав.
– Тихо все! Меня зовут Макс! Я один из лидеров вашей новой фракции! – кричит мужчина на дальней стороне крыши.
Он старше остальных, с глубокими морщинами на темной коже и сединой на висках, и он стоит на бортике крыши, как будто на тротуаре. Как будто никто только что не упал и не разбился насмерть.
– Несколькими этажами ниже – вход в наш лагерь. Если вы не сможете собраться с духом и спрыгнуть – вам тут не место. Наши неофиты вправе пойти первыми.
– Вы хотите, чтобы мы спрыгнули с бортика? – уточняет эрудитка.
Она на несколько дюймов выше меня, с мышиного цвета волосами и полными губами. У нее отвисает челюсть.
Не понимаю, почему ее это шокирует.
– Да, – отвечает Макс.
Похоже, ему весело.
– Там внизу вода или что-нибудь в этом роде?
– Кто знает? – Он поднимает брови.
Толпа перед неофитами раздается, освобождая для нас широкий проход. Я оглядываюсь. Никто особенно не рвется прыгать с крыши – все смотрят куда угодно, только не на Макса. Кто-то изучает свои царапины или смахивает камешки с одежды. Я кошусь на Питера. Он ковыряет ноготь. Старается вести себя небрежно.
Я гордая. Когда-нибудь это не доведет меня до добра, но сегодня придает храбрости. Я иду к бортику и слышу смешки за спиной.
Макс отходит в сторону, освобождая мне путь. Я подхожу к краю и смотрю вниз. Ветер продувает одежду насквозь, хлопает тканью. Здание, на котором я стою, является стороной квадрата, образованного еще тремя такими же зданиями. Посередине квадрата – огромная дыра в бетоне. Я не вижу, что там, внутри.
Нас берут на испуг. Я благополучно приземлюсь на дне. Это знание – единственное, что помогает мне ступить на бортик. У меня стучат зубы. Идти на попятный поздно. Только не с этими людьми за спиной, которые бьются об заклад, что я провалюсь. Мои пальцы теребят воротник рубашки и нащупывают пуговицу. Через несколько попыток я расстегиваю рубашку от воротника до подола и стягиваю ее с плеч.
Внизу у меня серая футболка. Она обтягивает сильнее, чем любая другая моя одежда, и никто меня в ней раньше не видел. Я скатываю рубашку в комок и оглядываюсь на Питера. Сжав зубы, я со всей силы швыряю в него комок ткани. Он попадает ему в грудь. Питер глядит на меня. Я слышу свист и возгласы за спиной.
Я снова смотрю на дыру. Мои бледные руки покрываются мурашками, живот сводит. Если я не сделаю это сейчас, я вовсе не смогу это сделать. Я с трудом сглатываю.
Я не размышляю. Просто поджимаю колени и прыгаю.
Воздух завывает в ушах, когда земля несется ко мне, разрастаясь и ширясь, или я несусь к земле, а сердце колотится так сильно, что становится больно, и каждая мышца в теле напрягается по мере того, как ощущение падения скручивает желудок. Дыра окружает меня, и я падаю в темноту.
Я сильно ударяюсь о нечто. Нечто прогибается и баюкает мое тело. Удар вышибает из меня дух, и я хрипло пытаюсь вдохнуть. Руки и ноги болят.
Сеть. На дне дыры – сеть. Я смотрю вверх, на здание, и смеюсь, наполовину от облегчения, наполовину в истерике. Меня сотрясает дрожь, и я закрываю лицо руками. Я только что спрыгнула с крыши.
Я должна снова встать на твердую почву. Я вижу несколько рук, протянутых от края сети, хватаю первую, до которой могу достать, и подтягиваюсь. Я перекатываюсь и чуть не падаю лицом на деревянный пол, но он ловит меня.
«Он» – это молодой мужчина, обладатель руки, за которую я ухватилась. У него тонкая верхняя губа и полная нижняя. Его глаза посажены так глубоко, что ресницы касаются кожи под бровями; темно-синие глаза мечтательного, сонного, ждущего цвета.
Он хватает меня за плечи и отпускает на мгновение позже, чем я выпрямляюсь.
– Спасибо, – благодарю я.
Мы стоим на платформе в десяти футах над землей. Вокруг нас – открытая пещера.
– Поверить не могу, – произносит голос из-за спины парня.
Он принадлежит темноволосой девушке с тремя серебряными колечками в правой брови. Она ухмыляется, глядя на меня.
– Сухарь спрыгнул первым? Неслыханно.
– Она не просто так их оставила, Лорен, – возражает он глубоким, рокочущим голосом. – Как тебя зовут?
– Э-э… – Не знаю, почему я замялась. Но «Беатрис» больше не кажется правильным именем.
– Подумай как следует. – Его губы кривятся в слабой улыбке. – Второй раз выбирать не придется.
Новое место, новое имя. Здесь я смогу родиться заново.
– Трис, – уверенно отвечаю я.
– Трис, – усмехается Лорен. – Объяви, Четыре.
Парень – Четыре – оглядывается и кричит:
– Первой спрыгнула Трис!
По мере того как глаза привыкают, в темноте материализуется толпа. Люди одобрительно кричат и машут кулаками, а затем еще кто-то падает в сеть. Падение сопровождают крики. Кристина. Все смеются, но снова одобрительно кричат.
Четыре кладет руку мне на спину и говорит:
– Добро пожаловать в Лихость.
Глава 7
Когда все неофиты снова стоят на твердой земле, Лорен и Четыре ведут нас по узкому тоннелю. Стены сложены из камня, как и потолочные скосы, и в результате кажется, будто я погружаюсь в самое сердце земли. Тоннель освещен через большие промежутки, так что в темных переходах между тусклыми лампами я боюсь, что заблудилась, пока не налетаю на чужой локоть. В лужицах света я снова оказываюсь в безопасности.
Эрудит передо мной резко останавливается, и я врезаюсь в него, ударяясь носом о плечо. Спотыкаясь, я шагаю назад и потираю нос, приходя в себя. Остановилась вся толпа, и три наших лидера стоят впереди, сложив руки на груди.
– Здесь мы разделимся, – говорит Лорен. – Неофиты, рожденные в Лихости, – за мной. Полагаю, вам экскурсия не нужна.
Она улыбается и подзывает неофитов-лихачей. Они откалываются от группы и растворяются среди теней. Я слежу, как последние пятки скрываются во мраке, и перевожу взгляд на тех, кто остался. Большинство неофитов родились в Лихости, так что осталось всего девять человек. Из них я единственный переходник из Альтруизма, а переходников из Товарищества нет вовсе. Прочие – из Эрудиции и, как ни странно, Правдолюбия. Наверное, нужна смелость, чтобы все время быть честным. Мне об этом ничего не известно.
Четыре обращается к нам.
– Бо?льшую часть времени я работаю в диспетчерской, но следующие несколько недель я ваш инструктор, – сообщает он. – Меня зовут Четыре.
– Четыре? – переспрашивает Кристина. – Как цифра?
– Да, – подтверждает Четыре. – Что-то не так?
– Нет.
– Хорошо. Сейчас мы пойдем в Яму, которую вы рано или поздно полюбите. Это…
Кристина фыркает:
– Яма? Отличное название.
Четыре подходит к Кристине и наклоняется к ее лицу. Его глаза сужаются, и мгновение он просто смотрит на нее.
– Как тебя зовут? – тихо спрашивает он.
– Кристина, – пищит она.
– Вот что, Кристина, – шипит он, – если бы я хотел мириться с наглецами-правдолюбами, я бы вступил в их фракцию. Вот первый урок, который я тебе преподам: держи язык за зубами. Поняла?
Она кивает.
Четыре идет к тени в конце тоннеля. Толпа неофитов следует за ним.
– Вот придурок, – бормочет она.
– Наверное, он не любит, когда над ним смеются, – отвечаю я.
Пожалуй, с Четыре лучше быть поосторожнее, осознаю я. На платформе он казался безмятежным, но теперь его спокойствие чем-то меня настораживает.
Четыре распахивает двойные двери, и мы входим в помещение, которое он назвал Ямой.
– Ох, – шепчет Кристина. – Теперь понятно.
«Яма» – самое подходящее название. Это подземная пещера, такая огромная, что я не вижу противоположной стороны со дна, на котором стою. Неровные каменные стены возвышаются над головой на несколько этажей. В них высечены ниши для еды, одежды, припасов и отдыха. Соединяют их узкие тропинки и лестницы, вырезанные из камня. Перил, чтобы люди не падали, нет.
