Том 2. 1960-1962 - Стругацкие Аркадий и Борис (библиотека книг txt) 📗
— Медленно и методически — это хорошо,— сказал Пучко.— Но все–таки сколько потребуется машин?
— И людей,— сказал Гайдадымов.— И дней.
— Пятьдесят машин, четыреста пятьдесят человек и максимум трое суток.
— Как вы думаете истреблять пиявок? — спросил Джефферсон.
— Мы очень мало знаем о пиявках,— сказал Ливанов.— Пока мы можем полагаться только на два средства: отравленные пули и огнеметы.
— А где это взять?
— Боеприпасы отравить несложно, а что касается огнеметов, то мы их изготавливаем из пульпомониторов.
— Уже изготавливаете? — удивился Джефферсон.
— Да.
— Хороший план,— сказал Лямин.— Как вы думаете, товарищи?
Гайдадымов поднялся.
— Против такого плана я не возражаю,— сказал он.— Только постарайтесь не брать у меня строителей. И разрешите мнесейчас удалиться.
За столом зашумели:
— Отличный план, что и говорить!
— А где вы возьмете стрелков?
— Наберутся! Это строителей не хватает, а стрелков хватит!..
— Ох, и постреляем же!
— Я еще не кончил, товарищи,— сказал Лизанов.— Есть вторая часть плана. Видимо, территория Старой Базы изрыта трещинами и кавернами, через которые пиявки выходят на поверхность. И там, конечно, полно подземных помещений. Когда кольцо замкнется и мы перебьем пиявок, мы можем либо зацементировать эти каверны, трещины и тоннели, либо продолжать преследование под землей. В обоих случаях нам совершенно необходим план Старой Базы.
— Нет, о преследовании под землей не может быть и речи,— сказал кто–то.— Это слишком опасно.
— А интересно было бы,— пробормотал розовый толстяк с перевязанными руками.
— Товарищи, этот вопрос мы решим после окончания облавы,— сказал Ливанов.— Сейчас нам нужен план Старой Базы. Мы обращались в архив, но там плана почему–то не оказалось. Может быть, кто–нибудь из старожилов имеет план?
За столом многие недоуменно переглядывались.
— Я не понимаю,— сказал сердито костлявый пожилой ареодезист.— О каком плане идет речь?
— О плане Старой Базы.
— Старая База была построена пятнадцать лет назад, на моих глазах. Это был бетонированный купол, и не было там никаких каверн и тоннелей. Правда, я улетал на Землю, может быть, без меня построили?
Другой ареодезист сказал:
— Кстати, Старая База находится не на отметке 211, а на отметке 205.
— Почему 205? — сказала Наташа.— На отметке 211! Это к западу от обсерватории.
— При чем здесь обсерватория? — Костлявый ареодезист совсем рассердился.— Старая База находится в одиннадцати километрах к югу от Теплого Сырта…
— Подождите, подождите! — закричал Ливанов.— Имеется в виду Старая База, расположенная на отметке 211, в трех километрах к западу от обсерватории.
— А! — сказал костлявый ареодезист.— Так вы имеете в виду Серые Развалины — остатки первопоселения. Кажется, там пытался обосноваться Нортон.
— Нортон высадился в трехстах километрах к югу отсюда! — закричал кто–то.
Поднялся шум.
— Тише, тише! — сказал Лямин и похлопал ладонью по столу.— Прекратите споры. Нам надо выяснить, кто знает что–нибудь о Старой Базе или о Серых Развалинах, как угодно, одним словом, о высоте с отметкой 211?
Все молчали. Ходить на развалины старых поселений никто не любил, да и некогда было.
— Одним словом, никто не знает,— сказал Лямин.— И плана нет.
— Могу дать справку,— сказал секретарь директора, он же зам по научной части, он же архивариус.— С этой Старой Базой вообще какая–то чепуха получается. На отчетных кроках Нортона эта база не отмечена, потом она появляется на отметке 211, а два года спустя на докладной записке Вельяминова, просившего разрешения исследовать развалины Старой Базы, тогдашний начальник экспедиции Юрковский собственноручно начертать соизволил… — Секретарь поднял над головой пожелтевший листок бумаги: — «Ничего не понял. Учитесь правильно читать карту. Отметка не 211, а 205. Разрешаю. Юрковский».
Все удивленно засмеялись.
— Разрешите предложение,— тихо сказал Рыбкин. Все посмотрели на него.— Можно сейчас же отправиться на отметку 211 и снять кроки Старой Базы.
— И то правильно,— сказал Лямин.— У кого есть время — поезжайте. Старшим назначается товарищ Ливанов. Совещание возобновим в одиннадцать часов.
От Теплого Сырта до Старой Базы по прямой было около шести километров. Отправились туда на двух песчаных танках. Желающих оказалось много — больше, чем участников совещания,— и Наташа решила ехать на своем краулере. Танки с ревом и скрежетом покатились к окраине Сырта. Чтобы не попасть в пыль, Наташа пустила краулер в обход. Поравнявшись с Центральной метеобашней, она вдруг увидела Рыбкина. Маленький Следопыт шел привычным быстрым шагом, положив руки на свой длинный карабин, висевший на шее. Наташа затормозила.
— Феликс! — крикнула она.— Куда вы?
Он остановился и подошел к краулеру.
— Я решил идти пешком,— сказал он, спокойно глядя на нее снизу вверх.— Мне не хватило места.
— Садитесь,— сказала Наташа. Она неожиданно почувствовала себя с Феликсом свободно, совсем не так, как по вечерам в обсерватории.
Феликс легко поднялся на сиденье рядом с нею, снял с шеи карабин и поставил между колен. Краулер тронулся.
— Я очень испугалась вчера вечером, когда вы ушли одни,— призналась Наташа.— Сергей вас быстро догнал?
— Сергей? — Он посмотрел на нее.— Да… довольно быстро. Это была удачная мысль.
Они помолчали. В полукилометре слева шли танки, оставляя за собой над пустыней плотную неподвижную стену пыли.
— Интересное было совещание, правда? — сказала Наташа.
— Очень интересное,— сказал Рыбкин.— И что–то странное получается со Старой Базой.
— Я там бывала с ребятами,— сказала Наташа.— Еще когда строили нашу обсерваторию. Ничего особенного. Цементные плиты, все растрескалось, проросло саксаулом. Вы тоже думаете, что пиявки вылезают оттуда?
— Уверен,— сказал Рыбкин.— Там огромное гнездо пиявок, Наташа. Там под холмом огромная каверна. И она, наверное, имеет сообщение с другими пустотами под почвой. Хотя я этих ходов не нашел.
Наташа с ужасом на него посмотрела. Краулер вильнул. Справа из–за барханов открылась обсерватория. На наблюдательной площадке стоял длинный, как жердь, Матти и махал рукой. Феликс вежливо помахал в ответ. Купола и здания Теплого Сырта скрылись за близким горизонтом.
— Неужели вы их не боитесь? — спросила Наташа.
— Боюсь,— сказал Феликс.— Иногда, Наташа, просто до тошноты страшно бывает. Вы бы посмотрели, какие у них пасти. Только они еще более трусливы.
— Знаете что, Феликс,— сказала Наташа, глядя прямо перед собой,— Матти говорит, что вы странный человек. Я тоже думаю, что вы очень странный человек.
Феликс засмеялся.
— Вы мне льстите,— сказал он.— Вам, конечно, кажется странным, что я всегда прихожу к вам на обсерваторию поздним вечером только для того, чтобы выпить кофе. Но я не могу приходить днем. Днем я занят. Да и вечером я почти всегда занят. А когда у меня бывает свободное время, я прихожу к вам.
Наташа почувствовала, что начинает краснеть. Но краулер был уже у подножия плоского холма, того самого, который изображался на ареографических картах искривленным овалом с отметкой 211. На вершине холма среди неровных серых глыб уже копошились люди.
Наташа поставила краулер подальше от песчаных танков и выключила двигатель. Феликс стоял внизу, серьезно глядя на нее и протянув руку.
— Не надо, спасибо,— пробормотала Наташа, но на руку все–таки оперлась. Они пошли среди развалин Старой Базы. Странные это были развалины: по ним никак нельзя было понять, каков первоначальный вид или хотя бы план сооружения. Проломленные купола на шестигранных основаниях, обвалившиеся галереи, штабеля растрескавшихся цементных блоков. Все это густо поросло марсианской колючкой и потонуло в пыли и песке. Кое–где под серыми сводами зияли темные провалы. Некоторые из них вели куда–то в глубокий, непроглядный мрак.
Над развалинами стоял гомон голосов.
