Гонки с дьяволом - Кузьменко Владимир Леонидович (читать книги без сокращений TXT) 📗
– Тихо встаньте и оденьтесь! – приказал второй, в котором я узнал Покровского.
– Военный переворот? – стараясь быть спокойным, насмешливо спросил я.
– Вы догадливы, – ответил Покровский. – Надеюсь, мы будем удачливее. Думаю, вам не нужно разъяснять сложившуюся ситуацию. Полагаю, что вы проявите благоразумие и избавите нас от необходимости принимать жесткие меры.
Один из офицеров подал мне одежду.
– Старайтесь не шуметь, – попросил Покровский, – нам бы не хотелось тревожить сон вашей семьи.
Меня тихо вывели из дома и повели к зданию главного корпуса стационара. Во дворе бесшумно сновали люди. Однако вскоре послышались крики. Это ворвавшиеся в стационар офицеры арестовали ребят. Входя в подъезд корпуса, я услышал выстрелы, доносившиеся со стороны стоявшего на отшибе домика, где жил Алексей. Прозвучали две-три автоматные очереди, взревели двигатели танков. Уже спускаясь в подвал, я по шуму определил, что танки последовали к Грибовичам.
«Удалось ли Алексею уйти?» – этот вопрос занимал меня больше всего. Кроме меня, его и Паскевича, в стационаре из главных моих помощников никого не было, Кандыба жил в Грибовичах, Юрий был в отъезде.
Итак, военный переворот. «Интересно, – подумал я, – примкнул ли к нему Голубев? Вряд ли. Покровскому известна его роль в разложении и ликвидации „Армии Возрождения“.
Голубев жил в Озерске. Возможно, что его арестовали еще раньше. Меня закрыли в той самой камере, где когда-то мы держали пленного мальчишку из банды Бронислава. Здесь было маленькое закрытое решеткой окошко, выходящее во двор. Постепенно рассвело. Со стороны Грибовичей послышались выстрелы. Ухнула пушка танка, потом еще и еще.
Дверь каморки растворилась, и в нее втолкнули Паскевича. Он был без очков и подслеповато щурил глаза. Судя по свежему фонарю под глазом и по тому, как его грубо толкнули, он сопротивлялся при аресте.
– А, мы уже здесь! – разглядев наконец меня, сказал он и сел рядом.
– Не знаешь, Алексей бежал?
Сашка пожал плечами.
– Что, шеф, финита ля комедия? – спросил он после минутного молчания. – Я тебя предупреждал!
Сашка действительно не раз предупреждал меня о подозрительных хождениях офицеров к своему бывшему командующему. Он даже предложил немедленно арестовать Покровского и наиболее подозрительных офицеров. Я колебался. На аресте настаивал и Кандыба. Однако Алексей категорически возражал.
– Ты можешь предъявить им конкретные обвинения? – спросил он Паскевича. – Нет? Какие же основания для ареста? Мало ли кто с кем видится? Тем более, что эти визиты вполне естественны. Они служили вместе. Не вижу оснований не то что для ареста, но и вообще для каких бы то ни было претензий. Кто с кем встречается – это личное дело.
– Смотрите! – предупредил Паскевич. – Чтобы потом ко мне не было претензий.
Разговор этот состоялся в январе. В феврале я встретился с Покровским. Беседа, как мне показалось, прошла довольно дружески. Покровский сделал ряд ценных замечаний и советов. В частности, он сообщил координаты нескольких крупных поселений, о существовании которых не знал и Голубев. Эти поселения находились от нас километрах в пятистах на левобережье Днепра. Мы хотели войти с ними в контакт уже этой осенью. Единственное, в чем разошлись наши взгляды – о праве населения на владение оружием. Покровский сказал, что это создает взрывоопасную ситуацию и может привести к кровопролитию.
– Как вы вообще решились на это? Живете на пороховой бочке, которая в любую минуту может взорваться. По любому пустяку. Скажем, не поделили бабу или еще что-то. Один выстрел – и все летит к черту!
– До сих пор ничего же не произошло, – возразил я.
– Это может случиться в любой момент. Поверьте, я присмотрелся к вашей организации. В ней много рационального, но вы в любую минуту можете все потерять. Все труды пойдут насмарку из-за одного сумасшедшего или ревнивца.
– Ваши товарищи разделяют это мнение? – как бы невзначай спросил я.
Если бы он мне сказал тогда, что на эту тему у него не было разговора с его бывшими офицерами, немедленно арестовал бы его. Но он спокойно ответил:
– Естественно! Мы не раз обсуждали эту тему и все как один высказывали свою обеспокоенность. Видите ли, вы не первый, кто пытается создать гарантии демократии посредством вооружения народа. Ваши предшественники в конце концов вынуждены были проводить акции изъятия оружия у населения. Если это им не удавалось, то такое правительство неизбежно бывало низложено. Вспомните корниловский мятеж. Тогда Временное правительство раздало рабочим винтовки и через месяц было низложено.
– Мы не имеем хорошо известной информации по этому поводу. Во всяком случае, согласитесь, Временное правительство не препятствовало этому, хотя и могло бы, – он говорил спокойно, как бы нехотя, – если хотите стабилизации положения – постарайтесь изъять оружие у населения. Правда, это теперь сделать не так-то просто.
– Право владения оружием закреплено Конституцией.
– Разве вы не контролируете положение? – удивился он.
– Контролирую, пока мои действия совпадают с положениями Конституции и интересами нашей общины. Но, если я вдруг предложу что-то идущее вразрез с этим, то не думаю, что встречу понимание.
– Жаль!
Больше мы к этой теме не возвращались и до сегодняшней ночи не встречались.
Между тем со стороны Грибовичей продолжали доноситься пулеметные очереди и выстрелы пушек. Очевидно, жители оказали серьезное сопротивление. Насколько оно было организованным, покажет будущее. Я не думал, что Покровскому удалось набрать себе много сторонников. Скорее всего, это были приближенные к нему ранее офицеры. Тем не менее, первый раунд он выиграл. Ему удалось застать нас врасплох и захватить танки, которые фактически не охранялись. Мы были так уверены в своем положении, что около них дежурили только два или три бойца. Мы не ожидали нападения изнутри и спали спокойно, полагаясь на внешнюю охрану, которая выставлялась в десяти-двадцати километрах от поселений. Они были снабжены рациями и должны были предупредить о появлении противника.
В камеру вошли два офицера и потребовали, чтобы Александр Иванович следовал за ними. Я остался один. Мое внимание привлекли события, происходящие во дворе. На площадь вывели всех ребят, простите, я это по старой памяти, вернее сказать, – мужчин, живших в главном корпусе стационара. Их было немного. Всего человек двадцать. Остальные с семьями переселились в другие места. Кто в Грибовичи, кто в Остров, а кто – на берег озера. Они стояли плотной группой под охраной четырех офицеров, вооруженных автоматами.
На крыльцо вышел Покровский. Он успел переодеться в генеральскую форму. Когда он меня арестовал, то был еще без погон.
– Что это за сброд? – громко произнес он. – Капитан, постройте их!
– В две шеренги становись! – зычно подал команду капитан.
Толпа дрогнула, но осталась на месте. Охранники угрожающе подняли стволы автоматов.
– Кто вы такие, чтобы нами командовать?! – раздался голос из толпы.
Я узнал Мишу Каменцева, бывшего когда-то одним из самых строптивых моих воспитанников. Его отец – инженер одного из крупных киевских предприятий, решил определить сына в нашу школу после того, как Миша связался с компанией хулиганов и был задержан милицией, когда стоял «на стреме» при грабеже киоска. Учился он вначале плохо, не вылезая из «двоек». Но в девятом классе неожиданно подтянулся. У него оказался незаурядный дар художника. Портреты его работы, в том числе и мой, украшали стены нашего «исторического музея». Алексей, помню, потратил несколько часов в одной из наших совместных поездок в Пригорск, чтобы раздобыть ему краски и кисти.
К Мише подскочил один из охранников и хотел ударить его прикладом, но Покровский остановил его.
– Друзья! – обратился он к ребятам. – Должен сообщить вам, что этой ночью вся полнота власти перешла к Военному Совету. Бывшее правительство низложено и арестовано. Причиной, побудившей Военный Совет взять на себя полноту власти, послужила крайне опасная ситуация, сложившаяся в последнее время. Нам грозили анархия, а возможно, и гражданская война.
