Долина совести - Дяченко Марина и Сергей (книги онлайн полностью TXT) 📗
Почему, взяв за руку девушку Анну, тогда еще ничью девушку – почему он не присвоил ее?
Потому что он идиот. Только поэтому, и больше ни почему.
Влад закрыл глаза.
По всему скверику как-то неуверенно, пыльно цвела сирень. Один куст был белый.
Он сидел на старой, давно не крашенной скамейке. За спиной был цветочный киоск под пестрым тентом; далеко впереди, за сиреневыми соцветиями, была остановка троллейбуса. И троллейбус как раз стоял на остановке – красно-серый, крупный, с черной «гармошкой» на брюхе.
Рядом – и напротив – сидели на таких же скамейках молодые люди, вооруженные бутылками пива. Отхлебывали из горлышка. Беседовали. Смотрели на солнце сквозь очень темные очки. Смеялись.
Напротив остановилась машина. Оттуда выпрыгнула женщина с очень длинными, в черных колготках ногами:
– Вы не подскажете, как отсюда проехать на Бессарабскую площадь?
Он объяснил. Женщина поблагодарила, впрыгнула обратно в машину, и тот, кто сидел за рулем, дал газ.
Ветки сирени покачивались. По асфальту ползали короткие ажурные тени.
Проиграл, растерянно думал он. Почему?
Может быть, проиграл именно в тот момент, когда поверил, что в мире действительно существуют истины? Что есть во вселенной хоть что-то неизменное, не зависящее от обстоятельств?
Он встал. Отряхнул брюки. Двинулся направо, через дорогу и дальше, по улице Ярославов Вал.
– Купите апельсины, – сказала девушка за прилавком у входа в овощной магазин «Золотая осень».
Он купил килограмм. Шесть оранжевых шариков в красной пластмассовой сетке.
– Вы не подскажете, который час? – вежливо спросил мальчик лет двенадцати, в круглых очках.
– Полчетвертого, – сказал он, взглянув на циферблат на своем запястье.
Мальчик помялся:
– А… скажите пожалуйста… вы тролль?
– Только наполовину, – признался он с сожалением.
– Я могу чем-то вам помочь?
Он смерил собеседника взглядом. Мальчик как мальчик, в школьных штанах и короткой курточке, с матерчатой сумкой на плече.
– Слишком поздно, – сказал, протягивая мальчику апельсин. – Чем уж тут поможешь. Один человек всю жизнь мечтал иметь любимую женщину и друга… Но отказывал себе в этом праве. И вот теперь оказалось, что он просто старый идиот. Что он мог построить замок, наводнить его женами, друзьями, да кем угодно… и жить себе припеваючи. Что разумный человек на его месте так и сделал бы.
– Разумные люди всегда побеждают? – спросил мальчик, аккуратно очищая пахучую оранжевую корочку.
– Всегда, – сказал тролль.
– Он в беде?
– Да. Конечно.
– Он ведь может позвать на помощь друга? Или любимую женщину?
– Откуда? Ты ведь помнишь – у него их нет…
Влад открыл глаза. Он спал.
Ему снилась Анна. Как будто она стоит по другую сторону железнодорожного полотна, а мимо проносятся один за другим поезда, а может быть, это один и тот же бесконечный поезд… И он видит Анну в просветах между вагонами. Короткими вспышками света.
А может, там стояла вовсе не Анна? Он видел ее так редко, что вполне мог ошибиться.
Он поднялся. Подошел к месту, где раньше было окно; прижался лбом к тугому, желтоватому, едва ощутимо пахнущему поролону.
Нет, это не поролон. Это материал другого поколения; его можно рвать ногтями, грызть зубами – он не поддастся. Это вполне современный материал. Выносливый. Живучий. В духе времени.
Он не видел Анжелу четвертый день. Его все сильнее душили узы; только теперь к его горлу подступала не тоска, как обычно, а черная злость.
Он обошел комнату вдоль стены; это не заняло много времени. Круг. И еще один. Как зверь в клетке. Больной, изнемогающий зверь.
Какой сегодня день? Утро? Вечер? Который час? Не важно…
Он остановился перед запертой дверью; в круглом «иллюминаторе» отражалось его собственное лицо. Зеркало; он увидел немолодого, седеющего, изможденного – но очень сосредоточенного, с ясным взглядом человека.
– Ничего, – сказал он сам себе. Вернее, не сказал даже – шевельнул губами.
И, будто в ответ на короткое слово, откуда-то из-за стекла до него донесся отголосок теплой волны. Только отголосок. Но уже близко; протянуть руку, и…
– Ты здесь, – сказал Влад медленно.
Тяжелая дверь не дрогнула.
– Ты здесь, – повторил Влад шепотом. – Ты там, за стеклом. По ту сторону зеркала. Ты слышишь меня. Не можешь убить меня, бедненькая. Не можешь избавиться… А я ведь все равно выберусь. Я…
Она действительно будет властелином мира. У нее будут подводные дворцы, а возможно, она станет повелевать даже восходами и закатами. Чеканить монеты со своим изображением. Она на полпути к победе, она действительно сможет…
– …Но меня тебе купить не удастся, – сказал он еле слышно. – И не получится напугать. И не получится уговорить. Ты прекрасно это понимаешь.
В затылке нарастала боль. Каменели мышцы шеи.
– Ты носишь бомбу в кармашке, – продолжал он одними губами. – Ты зря связалась со мной. Я… я смог отказаться от Анны! И ты думаешь, что я не смогу помешать тебе?!
Он рассмеялся.
– Ты первая протянешь мне руку… Но я так презираю тебя, что даже под страхом смерти никогда тебя не коснусь. Ты мне противна. Ты, у которой был шанс стать человеком… Ну-ка, открой дверь!
Только последние слова он, оказывается, сказал вслух.
– Открой дверь! Слышишь?
Он ждал. И в ответ что-то грохнуло в коридоре; он услышал, хотя стены комнаты съедали звуки почти полностью.
Что там? Крик?
А это что? Выстрел?!
«Назад! Назад!» – кричали за дверью.
– Откройте! – рявкнул Влад.
И подумал в ужасе: если хоть что-нибудь случится с Анжелой…
И ему стало стыдно за свое малодушие. Он отступил.
Дверь медленно-медленно, будто в страшном сне, начала открываться. Миллиметр. Еще миллиметр.
На пороге стояла женщина.
Они свели меня с ума, в страхе и ярости подумал Влад.
Высокие скулы. Длинные волосы с проседью на висках. Огромные, напряженные, с лихорадочным блеском глаза. Сжатые губы; бледное лицо со старинной монеты.
Женщина задержала дыхание, увидев Влада. Потом узкие плечи поднялись – вдох – и опустились:
– Ты…
Шагнула вперед. Влад смотрел на нее, запоминая мельчайшие детали, «птичью лапку» морщин на скуле, напряженно раздувающиеся тонкие брови, каждый волосок сдвинутых бровей; он был будто старинный фотоаппарат, с которого на мгновение сдернули черное покрывало, давая возможность единственный раз – и очень коротко – увидеть.
(А в коридоре на полу сидела Анжела. Волосы ее разметались по плечам. Анжела смотрела на Влада – с ужасом, с ненавистью, жалобно. Не важно, далеко, где-то там…)
Влад перевел взгляд на ту, что стояла перед ним.
На Анну.
Она неуверенно, будто прося прощения, улыбнулась:
– Вот…
(Мосластый санитар стоял лицом к стене. Его заведенные за спину руки были скованы наручниками).
Захар Богорад быстро, по-деловому, помахал Владу рукой:
– Все в порядке?
Да, это был Захар Богорад; Влад тряхнул головой, будто очнулся. Медленно кивнул.
– Я постоянно ждал чего-то подобного, – заявил Богорад, передавая закованного санитара под опеку плечистого парня в спортивной ветровке. – Я понял, что дело нечисто, когда ты вдруг исчез… Но я бы, конечно, куда медленнее разворачивался, если бы у нее, – он глянул сверху вниз на сидящую Анжелу, – не хватило ума написать письмо от твоего имени. Написать письмо по хорошо известному тебе адресу. Будто бы от тебя. Анне. Хотела, наверное, кому-то за что-то отомстить? Кому? За что?
Влад снова посмотрел на женщину, которая все еще стояла перед ним.
– Владка, – сказала Анна. – Привет.
Богорада позвали из глубины коридора. В два прыжка сыщик скрылся из глаз; Анна нерешительно подала руку. Влад потянулся навстречу, но в последний момент удержался. Не коснулся протянутой ладони.
Завозилась на полу Анжела. Поднялась, скользя спиной по гладкой стене. Влад видел ее боковым зрением; вот она встала на трясущиеся ноги. Шагнула навстречу – Влад гадливо отстранился; Анжела, не в силах совладать с собой, сделала еще полшажка. Быстро коснулась Владова плеча; повернулась и, пошатываясь, пошла прочь. Анна отступила, давая ей дорогу…
