СССР - Идиатуллин Шамиль (книги полностью txt) 📗
Сергей протек мимо бурята, с багровелым лицом вылупившегося из салона и устремившегося заглядывать «кипчаку» под хвост, обошел группку водителей, молча и сосредоточенно рассматривавших приборную панель через спущенное стекло, добрался все-таки до Макса, пожал ему руку, четко артикулировав: «Молодец» (надрывать глотку в этом гаме смысла не было), и повернулся к общественности для триумфального завершения процедуры знакомства. Публика дошла до кондиции, осталось ответить на вопросы.
Первый вопрос прилетел со спины, Сергей не расслышал и уточнил, аккуратно разворачиваясь:
– Как?
– Заветам Форда, говорю, верны, что ли? Чего они у вас черные?
– Форд, конечно, голова. Но и конструктивная необходимость. Солнечные батареи, – объяснил Сергей в случившейся вдруг тишине. – Можно было сделать коричневыми, но это как-то некузяво: а перед нами все цветет, за нами все горит. Вот и решили – пусть пока так.
– А где батареи-то? Здесь? – поинтересовался собеседник и гулко хлопнул по капоту.
Сергей чуть не рявкнул, оценив звук и размер хлопавшей ладони, но чего-то сдержался и тут же себя возблагодарил: ладонь выглядывала из рукава совсем дорогого темно-синего костюма, а в костюме находился сам губернатор Красноярского края Брякин, поджарый, молодой и весь красивый, откуда черт его принес-то.
Сергей невозмутимо принялся объяснять про энергособирающее покрытие, батарейные блоки и, упреждая дилетантское нытье, про остальные энергоисточники, а сам высмотрел телохранителя за спиной Брякина и «порше», брошенный на въезде в карман, – только приехал, значит.
– От Тайги железкой довезли? – спросил Брякин.
– Зачем? Своим ходом, от Союза. Сразу Белая Юрта, потом Назарово, ну и сюда. Испытательные ж машины, чего их кутать.
Брякин поднял бровь, уронил и хотел что-то сказать, но ввинтившийся ему чуть ли не под локоть бурят протараторил:
– Пал Валерьич, они ж тут такой цирк на колесах показывали, реальный топгир...
– Я успел немного увидеть, – сказал Брякин. – Своим ходом, говоришь. Ну давай проверим.
Развернулся и пошел к «порше».
Сергей секунду смотрел им вслед, потом громко сказал:
– Товарищи, позвольте, пожалуйста.
Товарищи расхлынулись, Максим молча сунулся к кабине, Андрей справа окликнул:
– Сергей Владимирович!
Сергей цопнул Максима за локоть и сказал:
– Ребят, ну неудобно. Он же сам поведет. Потом скажут: конечно, профи выставил, вот он губера и сделал. Я должен. Извините.
Макс застыл, потом, похоже, понял и кивнул. На Андрея смотреть было некогда, «порш» уже взревел, но тоже поймет, не дурак ведь. Сергей хлопнул дверью, снялся с ручника и дал задний ход, разворачиваясь, успел заметить, что бедолага из праворульного джипа тут же выскочил на волю через пассажирскую дверь, и следующие полторы минуты уже не отвлекался.
Джип губернатора, шустро вильнув, убежал к стартовой линии, нетерпеливо вскрикивая, дождался, пока подтянется «кипчак», и тут же дунул вперед. Топи-топи, подумал Сергей, вполглаза наблюдая, как корма «порша» тает в песчаной буре, напоминающей поваленный смерч.
«Кипчак» опять раскочегарился, будто по техпаспорту: на пятой секунде включился второй контур, на десятой подхватились остальные, машина поймала свой ход и поперла с ощутимым от копчика до затылка ускорением. Блик скошенного заднего стекла, загашенный было грязюкой, снова прогрыз песчаную гардину и начал приближаться. «На первом повороте съем половину дистанции, на втором обойду, хоть ты противолодочным зигзагом всю трассу исчерти», – спокойно подумал Сергей, не глядя больше на приборы. Это он вовремя отвлекся от диалога с компьютерами, иначе не успел бы среагировать на маневр «порша». Брякин, видать, оценил способности преследователя и решил не дожидаться реализации кузнецовского плана. То есть на ближайшем повороте «кипчак», как положено, убрал половину расстояния до «порша» – и почти сразу к блику на стекле добавились стремительно растущие стоп-сигналы. Он задницу подставляет, что ли, подумал Сергей, взяв чуть влево, и тут «порш» взревел и метнулся вправо, к обочине и через нее. Правые колеса прыгнули на бруствере, «порш» сильно накренился и тут же клюнул носом, подбросив корму как строптивый жеребец. У Сергея сквозь диафрагму ухнула прохладная линза – конец, понял он, расшибется, мы виноваты, губера нам не простят, – и по дуге вписался в пробитую «поршем» брешь.
Бреши, оказывается, не было – была малозаметная колея, по которой благополучно драпал к лесу живой-здоровый «порш». Скакал с дробным ревом, как костяшка по стиральной доске, но бойко и с хорошими шансами на отрыв. «Что же ты, зараза, бровь себе подбрила», – с орбитальным облегчением подумал Сергей. Облегчение кончилось вместе с полетом над обочиной, «кипчак» брякнулся в свежевзрытую колею, веско, но вроде без хруста в суставах, – и Кузнецов притопил. Руль задергался, сиденье и пол быстро напинали водителя по заду и пяткам, но машина шла по курсу, как змей по нитке, тряска кончилась, «кипчак» влетел в клетку из прутиков и стволов, разброшенную на площадях пары Франций, проскочил внезапное размножение колеи, взял пригорок, ухнул вниз, влево, вправо, дерево! – уф, обошел, – и с дробным хлюпаньем вмазался в красноватое болотце. Днище запарусило, машина поперла юзом в сторону ряда сосен, Сергей поиграл рулем и чисто на автомате отгазовал – толку-то теперь. «Кипчак», стремительно теряя скорость, поплыл к дальнему краю болотца, цепанулся колесом, лениво совершил полтора оборота, к счастью не по вертикали, и на этом успокоился. Не то что по ступицы – по брови в грязище.
Вот сука, заманил и упокоил, с ненавистью подумал Сергей, когда к нему вернулась способность думать предложениями, а не импульсами: влево–вправо–тормоз! Он распахнул дверцу и принялся осматриваться, чтобы выпрыгнуть половчее и, что поделаешь, занять ближайшую кочку с видом холопа сусличьей породы, бесконечно довольного удачной шуткой вышестоящего байбака. Сейчас, очевидно, Брякин должен был совершить круг почета по опушке и вернуться с безопасной стороны, чтобы поделиться с самонадеянным гостем остроумными замечаниями по поводу проходимости «кипчака», его уместности в настоящей русской тайге и мастерства союзных водителей. «Я горизонт промахиваю с хода», – обреченно вспомнил Сергей и приготовился ждать.
Впереди истошно взревел мотор.
Сергей вгляделся.
Мотор взвыл совсем отчаянно.
– Я грязью из-под шин плюю в чужую эту колею, – веселея, сообщил себе Кузнецов.
Судя по звуку, губернатор застрял за следующим пригорочком, метрах в тридцати.
Сергей выпрыгнул, почти не угваздавшись, и аккуратной цаплей дошагал до вершины пригорка. С нее открывался чудный вид на следующую ложбину. Там была не пахота даже – место падения Пизанской башни в бассейн с загустевшим раствором. «Порш» стоял в самой середке, еще и совсем поперек вектора первоначального движения. Распахнутая дверца вымачивалась в багровой жиже. Губер, наполовину вывалившись наружу, пытался рассмотреть сперва передние, потом задние колеса. Подчеркнуто не заметив Кузнецова, он вернул туловище в кабину, повертел руль и снова нажал на газ.
Спереди и сзади «порша» родились невыразительные буруны. Машина не шелохнулась.
Губер выключил мотор и стукнул по сигналу. «Порш» недовольно рявкнул.
– Дороги и дураки, – пробормотал Сергей, с удовольствием осматривая диспозицию.
– Чего? – нервно спросил Брякин.
– Не идет? – сочувственно спросил Сергей.
– Смешно ему. Сам-то сел? Ну вот и... Ладно. Ну где эти орлы? – Он вытащил из кармана телефончик и, чертыхаясь, принялся искать нужный номер.
– Вы куда?
– В охрану.
– Павел Валерьевич, – будто всегда помнил наизусть, сказал Сергей, – я не очень опасен, честно говоря.
– Давай, льсти себе. Остряк. Не видите, что ли,– бульдозер надо вызывать, пока движок не полетел. Или танк.
– Думаете, надо?
– У вас другие соображения?
– Ну, может, так получится.
– Я гать на сорок квадратов не выложу, извини.
