Гриада - Колпаков Александр (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации TXT) 📗
Я был сбит с толку, чувствуя себя сентиментальным идиотом.
— Но…
— Зачем ты усложняешь? — упрекнула меня Лида. — Разве я не понимаю?.. — Она ласково коснулась моей руки. — Полет к центру Галактики стоит любых жертв… Повторяю: я горжусь! Тебе оказана величайшая честь.
Я смотрел на нее, широко раскрыв глаза, словно видел в первый раз. Вероятно, у меня был настолько глупый вид, что Лида громко рассмеялась. Однако этот смех показался мне не таким уж искренним.
— Не будем больше говорить об этом. Пойдем лучше в Парк Молодости. — Она махнула рукой в ту сторону, где пышно разрослись березы, липы, клены. Зеленую стену рассекали прямые стрелы стартовых колонн, у подножия которых располагались «космодромы» детских прогулочных «ракет» и «гравипланов».
…Последние дни, проведенные с Лидой, остались в моей памяти самым ярким воспоминанием. По молчаливому уговору мы не касались больше предстоящего галактического путешествия. Мы просто брали от жизни все, что она могла дать и, соединив руки, плыли по шумной Реке Жизни, с гордостью всматриваясь в цветущие берега Страны Осуществленных Надежд.
Втайне я не переставал восхищаться выдержкой и стоицизмом Лиды. Она была настоящей дочерью Нового Мира, Женщиной с большой буквы. Почти с ненавистью вспоминал я свои гамлетовские терзания. Лида оказалась сильнее меня! Впрочем, может быть я преувеличиваю? Возможно, и в ее душе бушует море противоречивых чувств и она так же мучается и грустит? Кто знает! Все мои попытки проникнуть в ее душу неизменно разбивались о броню приветливости, завидного самообладания, какого-то высокого духовного спокойствия.
Лишь однажды в словах Лиды прозвучал слабый намек на боль, которую прочинила ей весть о нашей разлуке.
— Вскоре я покину Космоцентр, — медленно промолвила она. — Здесь все… — спохватившись, она умолкла. Потом закончила твердым голосом: — Меня давно привлекает Меркурий.
Я понял ее невысказанную мысль. Она не останется в Космоцентре, где все напоминало бы ей о днях нашего счастья.
— Но почему именно Меркурий? — удивился я.
— Там не хватает радиооператоров, — спокойно пояснила она. От ее минутной слабости не осталось и следа. — Фотоэлементный энергоузел на дневной поверхности Меркурия строят тысячи роботов и кибернетических механизмов. Чтобы управлять ими, нужны операторы на пунктах радиотелеуправления.
Я вспомнил свой первый полет на Меркурий, посадку в Пограничном Поясе, разделяющем дневную и ночную стороны Меркурия, и внутренне содрогнулся. Перед глазами встали необычные ландшафты этой завороженной Солнцем планеты. Черно-фиолетовое небо, на котором яростно пылает огромный косматый диск вечно незаходящего Солнца; подавляющее зрелище рек и озер расплавленного олова; горящие черные равнины; мрак ледяных пустынь на ночной стороне, долины и плоскогорья, засыпанные слоем смерзшихся газов.
— Только не на Меркурий! — поспешно воскликнул я. — Борьба с природой завороженной планеты под силу лишь мужчинам…
Лида гневно взглянула на меня, словно осуждая за недооценку сил и способностей женской половины человеческого рода.
— Я знаю причину твоей позорной отсталости, — насмешливо сказала она. — Ты слишком много времени провел в Космосе… и не уловил новых веяний в жизни общества.
Мы принялись ожесточенно спорить. Я долго убеждал Лиду, что льды на земных полюсах, где полным ходом шел монтаж термоядерных солнц, или просторы Гренландии, половина ледяного щита которой уже была растоплена, — не менее грандиозное поле для приложения сил, нежели фотоэлементная стройка на Меркурии.
В конце концов она согласилась со мной.
Дни летели стремительной чередой. Как будто вчера мы вошли с Лидой в Парк Молодости… Я искренне удивился, когда обнаружил, что до отлета на Луну осталось немногим больше недели.
Впоследствии, когда мы долго блуждали в центральной части Галактики и беспощадный Космос, казалось, готов был раздавить нас, я всегда ощущал великую моральную поддержку при воспоминании о Лиде. Я всегда вызывал в памяти один из последних вечеров с ней.
Мы сидели в причудливой беседке, прилепившейся у высокого обрыва речного берега. Волга, серебрившаяся в лунном свете, с тихим рокотом катила свои воды на юг, в Большое Море. Где-то внизу раздавались фырканье, смех любителей ночных купаний. Изредка по стрежню реки проносились ярко освещенные гидролайнеры, почти бесшумно скользя на подводных крыльях.
Лида напряженно смотрела в пространство, словно разглядывала что-то в сумраке заволжской стороны. Молчание прочно соединяло наши сердца и мысли.
— Я хотела бы раствориться в бесконечности, — внезапно заговорила она. — Превратиться в астральную субстанцию, вечно следовать за «Уранией». Но не совсем перейти в бесплотное состояние, а так, чтобы вы ощущали мое присутствие… не забывали бы земную родину.
— Ни один космонавт-межзвездник еще не забыл отчизны даже ради самых лучших миров Вселенной, — возразил я. — Он оставляет на Земле самое дорогое…
— Не забывай же… — она не закончила фразы, но я все понял, встретив бесконечно любящий взгляд.
Я молча обнял ее и поцеловал.
Незадолго до отлета на Луну, где нас ожидала «Урания», Высший Совет по освоению Космоса устроил в Космоцентре прощальный вечер. Огромный зал со сферическим куполом, уставленный столами с легкими напитками, яствами и цветами; тысячи оживленных лиц, друзья, с которыми расстаешься навсегда; музыка, дети, по давнему обычаю пришедшие пожелать нам благополучного возвращения.
Вступительные речи произносились в наше отсутствие: мы с Лидой не успели к началу, с трудом пробившись сквозь массы людей заполнивших Площадь Астронавтов. Перед телевизионным экраном во всю стену стояли тысячи космонавтов, не сумевших поместиться в зале.
Наконец мы добрались до входа в Зал Совета и заняли свои места.
И вовремя! Выступал академик Самойлов.
— Мы счастливы! — начал академик, и я невольно расправил плечи. — Да, мы счастливы, что именно нам выпало счастье… — Тут он запнулся, сообразив, очевидно, что слишком много получается счастья. — Мы рады, что первыми из людей полетим туда, где человечеству откроются новые горизонты познания. Еще Циолковский сказал…
