Дикие карты - Мартин Джордж Р.Р. (книги онлайн бесплатно txt) 📗
– Ты черный, Никсон – президент, и ты не интересуешься политикой? Братишка, у меня для тебя плохие новости.
– И что, все это – в защиту черных?
Фортунато не заметил в толпе ни одного черного лица.
– Нет, парень, это в защиту джокеров. Ого, я, кажется, задела за живое? – Фортунато ничего не ответил, но она все равно продолжила. – Знаешь, сколько в среднем живет джокер во Вьетнаме? Меньше двух месяцев. Если ты возьмешь процент джокеров среди населения Штатов и разделишь их на процент джокеров среди солдат во Вьетнаме, знаешь, сколько получится? Там джокеров почти в сто раз больше. В сто раз, парень!
– Ладно, и что ты от меня хочешь?
– Сделай пожертвование. Мы собираемся нанять юристов и положить этому конец. Это все ФБР, парень. ФБР и СКИВПТ. Все снова как во времена Маккарти. У них есть списки всех джокеров, и они нарочно их призывают. Если они могут ходить и держать ружье, их отправляют прямиком в Сайгон – практически без медкомиссии. Это геноцид, чистейшей воды геноцид.
– Ладно, ладно.
Он вытащил из кармана двадцатку и бросил ее в жестянку.
– Знаешь, чего бы мне хотелось? – Женщина даже не обратила внимания на достоинство купюры. – Чтобы эти чертовы тузы хоть что-нибудь сделали для своих товарищей, понимаешь? Что стоило бы Циклону или какому-нибудь другому из этих самодовольных ослов уничтожить эти досье? Ничего, парень, совершенно ничего, но они слишком заняты тем, чтобы попасть в газеты.
Она двинулась прочь, потом взглянула в банку.
– Эй, парень, спасибо. А ты молодец. Слушай, у меня тут есть наша листовка. Захочешь еще чем-нибудь помочь – звони.
– Хорошо, – сказал Фортунато. – Как тебя зовут?
– Сиси Райдер.
– Это имеет какое-то отношение к тем буквам? – Он ткнул в надпись «СНСС» на транспаранте.
Сиси покачала головой:
– А ты забавный, парень, – и, улыбнувшись, исчезла в толпе.
Он сложил листовку, спрятал ее в карман и свернул с Боуэри. Этот разговор о джокерах оставил у него неприятный осадок. Чуть дальше по этой же улице был другой клуб, с зеркальными стенами, – он назывался «Дом смеха» и принадлежал одному парню по имени Десмонд, у которого вместо носа был хобот. Он был одним из клиентов Фортунато и вечно требовал гейшу с более нежной кожей, более темными волосами и более красивым лицом, чем ему могли предоставить. Сейчас Фортунато не то что видеть его – думать о нем не хотелось.
Теперь уже почти никто на этих улицах не носил маски, и многочисленные глаза вызывающе таращились на него с перевернутых лиц или уродливых голов. «Твои новые братья и сестры», – сказал он себе. Тузам доставались заголовки газет и ток-шоу, а уродам и калекам – Джокертаун. Джокертаун и джунгли Вьетнама, если Сиси была права.
Но больше всего Фортунато сейчас хотелось оказаться в квартире Леноры и заняться с ней любовью. Только на этот раз он даст себе волю – плевать, если от этого он станет слабым, как новорожденный котенок, – и все снова встанет на свои места. Если не считать того, что рано или поздно убийца нанесет следующий удар. Вьетнам был на другом краю света, а убийца – совсем рядом, может быть, даже в этом самом квартале.
Он остановился, поднял глаза и понял, что подсознание привело его прямо к переулку, в котором, как ему сказали, нашли Эрику.
Фортунато вспомнил о том, что говорила Сиси: употребить свои способности на благо тех, кто рядом с тобой.
Когда Ленора вытряхнула его из его тела, он видел недоступные ему прежде вещи – вихри и сплетения энергии, названия которым он не знал. Если ему удастся снова выйти из своего тела, может быть, он заметит что-нибудь такое, чего не обнаружили копы.
Пьяница в долгополом грязном пальто уставился на него: длинные висячие уши, как у таксы, и черный мокрый нос. Фортунато не стал ничего ему говорить, просто закрыл глаза и попытался восстановить это ощущение в памяти.
С таким же успехом он мог бы пытаться силой мысли вознести себя на луну. Ему не обойтись без Леноры, но приводить ее сюда он боялся. Интересно, получится у него сделать это у нее в квартире, а потом перелететь сюда? Сможет он продержаться так долго? И что произойдет с его физическим телом, если сможет?
Чересчур много вопросов. Он позвонил ей из таксофона и сказал, куда подойти.
– У тебя есть пистолет? – спросил он.
– Да. С тех самых пор, как... ну, ты понимаешь.
– Захвати его с собой.
– Фортунато? У тебя неприятности?
– Пока нет, – сказал он.
К тому времени, когда они с Ленорой вернулись обратно в тот переулок, за ними уже успела собраться целая толпа. Все они были в обносках, которыми снабжала их Армия спасения: в мешковатых штанах, рваных и грязных фланелевых рубахах, пиджаках в жирных пятнах. Одна приземистая пожилая женщина походила на начавшую оплывать статую из музея восковых фигур. Справа от нее рядом с помойкой стоял мальчик-подросток и вибрировал. Когда тон вибрации достигал определенной высоты, помойные бачки со звоном стукались друг об друга, как тарелки в каком-то безумном оркестре, и женщина поворачивалась и со злостью пинала их. Уродства всех остальных были менее явными: у одного мужчины на кончиках пальцев были щупальца, у другой девушки лицо обрамляли гребни загрубелой кожи.
Ленора вцепилась в руку Фортунато.
– Что теперь?
Он поцеловал ее. Из толпы уродов тут же послышались смешки, и девушка попыталась отстраниться, но мужчина был настойчив: он разжал языком ее сомкнутые губы, его руки скользнули ей за спину, и в конце концов она начала тяжело дышать, а он почувствовал энергию, пробуждающуюся у основания его позвоночника. Подняв глаза, Фортунато впился взглядом в лицо человека-таксы. Переполнявшая его энергия хлынула в глаза и голос, и он сказал, спокойно и властно:
– Уходи.
Человек-собака развернулся и потрусил прочь из переулка. Одному за другим Фортунато велел уйти и всем остальным, потом сказал:
– Давай, – и направил руку девушки к себе в штаны. – Делай то же самое, что делала в прошлый раз.
Его руки скользнули Леноре под свитер, медленно добрались до груди. Возбуждение охватывало его все больше и больше, и он закрыл глаза и привалился к кирпичной стене. Через считанные секунды Фортунато уже готов был кончить, а его астральное тело рвалось наружу, как воздушный шар на длинной нитке. И тогда он выскользнул из своей оболочки, словно на ходу выскочил из машины.
Каждый кирпичик, каждый брошенный фантик обрел вдруг невиданную четкость. Фортунато сосредоточился, и шум дорожного движения стал замедляться и отдаляться, пока в конце концов не стал почти совсем неслышным.
Эрику нашли на пороге одного из домов дальше по переулку, с отрубленными руками и ногами, сложенными у нее на коленях, как дрова, и почти перерезанным горлом. Он видел пятна ее крови, впитавшиеся глубоко в бетон, но все еще еле уловимо испускающие ее жизненные флюиды. Дерево порога до сих пор хранило частицы ее духов и длинную пепельную волосину.
Невнятный шорох улицы превратился в вибрацию, столь низкую, что Фортунато чувствовал отдельные волновые пики, проходящие сквозь него. Теперь он мог даже различить вмятину, оставленную телом Эрики на бетонном крыльце, и почти неуловимые отпечатки ее туфель на асфальте. А за ними – следы ее убийцы.
Они вели от улицы к телу Эрики и обратно, а на обочине тротуара заканчивались у отпечатков колес машины. Он понятия не имел, что это за машина, но видел следы ее шин: жирные, черные и волокнистые, как будто ее гоняли целый день.
Фортунато на миг замер и оглянулся на свое физическое тело, застывшее в объятиях Леноры. Потом пошел по следам машины на улицу, перешел Вторую авеню, свернул на юг по Деланси. Он чувствовал, что мало-помалу слабеет, зрение затуманивается, а городской шум начинает задевать границы слуха. Он сосредоточился сильнее, выкачивая из своего физического тела последние резервы силы.
Машина повернула на север на Боуэри и остановилась перед убогим серым складом. Фортунато из последних сил дотащился до тротуара и увидел следы, ведущие из машины к входной двери в строение. Он проследовал по ним вверх по лестнице, чувствуя, что его словно держит какая-то гигантская эластичная лента, причем уже растянутая до предела. Следы обрывались у входа на чердак, и Фортунато понял, что выложился до дна.
