Набат (ЛП) - Шустерман Нил (онлайн книга без txt) 📗
Роуэн смотрел не потому, что ему так хотелось, а потому, что им владела неодолимая потребность увидеть как можно больше, засвидетельствовать столько смертей, сколько удастся. Хотя он не знал этих людей, он чувствовал, что обязан запомнить их лица и отдать им последнюю дань уважения. Если бы он знал, что Годдард устроит такое, он сопротивлялся бы техасцам и пошел бы на костер. Но откуда ему было знать? И как он мог бы сопротивляться? С той же неотвратимостью, с какой Годдард настроился его прикончить, техасцы настроились его похитить.
А еще он снова и снова смотрел передачи Цитры — слишком короткие, к сожалению. Но знание того, что она на свободе и сражается, делало жизнь хотя бы чуточку более приемлемой.
В прошлый раз Роуэн попал в регион Одинокой Звезды, будучи пленником Рэнд. Особый статус региона — благодушное беззаконие — помог Рэнд избежать нежелательного внимания, когда она выполняла свой план по возвращению Годдарда. Но качества, культивируемые в регионе, — самостоятельность и решительность — позволили техасским серпам набраться достаточно дерзости, чтобы похитить Роуэна.
Техасцы постмортальной эпохи были людьми уникальными. Они не следовали никаким правилам, кроме тех, что установили для себя сами, и не подчинялись никому, кроме самих себя. Иногда это приводило к страшным результатам, иногда — к блистательным. Как и во всех семи регионах Особого Устава, здесь проходил длительный социальный эксперимент, превратившийся в постоянный образ жизни. Возможно, Грозовое Облако решило, что миру необходимы территории, где люди могут научиться жить по законам собственного сердца.
Не все эти эксперименты оказались удачными, например, «вдумчивое сообщество» в Россшельфе, регионе Особого Устава в Антарктике. Здесь Грозоблако предложило технологию «соединенных разумов», благодаря которой люди могли читать мысли друг друга. Получилось нечто неприятное. По мнению некоторых, в данном случае Облако вплотную приблизилось к тому, что можно было бы назвать ошибкой. Впрочем, Облако утверждало, что все эксперименты успешны по определению, поскольку дают ему информацию, помогающую понять, как лучше служить человечеству. Вдумчивое сообщество превратилось в «дремлющее»: все люди в регионе Россшельфа погрузились в счастливые грезы; разумы их по-прежнему соединялись, но только в фазе «быстрого сна».
Через два дня после спасения к Роуэну наведались серпы Трэвис и Коулмен. Следом за ними в апартаменты вошел третий серп. Этого человека Роуэн знал чересчур хорошо и встречи с ним не жаждал.
Едва завидев алую мантию, Роуэн понял, что его предали. Он вскочил, инстинктивно потянулся за оружием, но, конечно, ничего не нашел. Однако серп Константин не попытался напасть. Вид у него был не слишком веселый — впрочем, тут-то как раз ничего нового. В арсенале Константина было лишь два выражения лица: либо отвращение, либо осуждение.
Серп Коулмен подняла ладони, чтобы успокоить Роуэна.
— Это не то, что ты подумал, — поспешила заверить она. — Серп Константин здесь не для того, чтобы причинить тебе вред. Он присоединился к коллегии Одинокой Звезды.
Только сейчас пленник заметил, что драгоценные камни, украшавшие мантию Константина в последнюю их встречу, исчезли. И хотя мантия оставалась алой, теперь она была сшита из грубого холста. Вообще-то серпам позволялось жить где им вздумается, но ситуации, когда такой высокопоставленный серп, как Константин, переходил в другой регион, были крайне редкими. Роуэн не мог отделаться от подозрения, что тут какая-то ловушка.
Серп Трэвис рассмеялся.
— Говорил же я вам, что надо его предупредить.
— Поверьте, мистер Дамиш, — произнес Константин, — я рад вас видеть не больше, чем вы меня. Но есть заботы поважнее, чем наша взаимная неприязнь.
Роуэн по-прежнему сомневался. Он не мог себе представить, чтобы серп, обладавший положением и могуществом Константина, перешел под юрисдикцию региона Одинокой Звезды и согласился проводить прополки одним лишь ножом Боуи — таково было единственное правило этой коллегии, помимо заповедей.
— Роуэн, сядь, пожалуйста, — предложила серп Коулмен. — Нам нужно обсудить одно дело.
И когда пленник подчинился, ему вручили листок бумаги. Там был список имен. Все принадлежали серпам. Примерно пятьдесят пунктов.
— Мы решили, что ты должен покончить с этими серпами, — объяснила Коулмен.
Роуэн посмотрел на нее, потом опустил взгляд на страницу, потом снова поднял глаза на Коулмен. Они просят его убить пятьдесят серпов? Как такое вообще возможно?!
Подпиравший стену Трэвис печально присвистнул, словно говоря: «Так я и знал!»
— Выражение его лица довольно красноречиво, не правда ли? Будет непросто.
— Нет, — отчеканил Роуэн, протягивая листок Коулмен. — Ни за что.
Но та не взяла список и примиряться с отказом не собиралась.
— Не забывай, мы избавили тебя от перспективы мучительной смерти, Роуэн, — сказала она. — В результате были выполоты тридцать тысяч невинных людей. Ты должен нам как своим спасителям и ты должен всем этим бедным людям.
— Все о чем мы просим, — добавил Трэвис, — это освободить мир от проблемных серпов. Ты ведь и так сделал это занятие смыслом своей жизни, верно? А теперь ты будешь не один. Ты получишь поддержку нашей коллегии.
— Неофициальную поддержку, — подчеркнула Коулмен.
— Верно, — согласился Трэвис. — Никто не должен знать. Это часть сделки.
— И каких же серпов вы считаете проблемными? — поинтересовался Роуэн.
Коулмен вырвала листок из его рук и прочитала первое попавшееся имя:
— Серп Куросава. Он уже много лет поносит наш регион и постоянно оскорбляет нашего Верховного Клинка.
— Всего-то? — недоверчиво переспросил Роуэн. — Вы хотите, чтобы я уничтожил серпа только за то, что у него длинный язык?
— Ты не улавливаешь суть, — сказал Трэвис. — И почему тебе так сложно понять, сынок?
Все это время Константин помалкивал. Он просто стоял в стороне с похоронным выражением лица. Факт заключался в том, что в роли серпа Люцифера Роуэн тщательно продумывал свои решения. Если он мог отыскать хоть одно оправдание для выбранного им серпа, он оставлял потенциальную жертву в покое. К тому же он был знаком с тремя серпами из списка (это как минимум). И хотя они не были выдающимися личностями, окончательной смерти они тоже не заслуживали.
— Извините, — сказал Роуэн. — Если вы спасли меня только для того, чтобы я отомстил вашим обидчикам, тогда верните меня обратно на костер. — Он повернулся к Константину: — А ты! Какой же ты лицемер! Охотился за мной, когда я выпалывал плохих серпов, а теперь не против, чтобы я возобновил это занятие?
Прежде чем ответить Константин сделал глубокий вдох.
— Ты забываешь, что я был помощником Годдарда. А там я всякого насмотрелся и пришел к выводу, что хватку, в которой он держит весь мир, необходимо разжать, причем, любыми доступными средствами. Все серпы из списка относятся к новому порядку и полностью принимают Годдарда и его философию. Ты начал свою войну, потому что верил: Орден нуждается в радикальной чистке. Отбраковке, если хочешь. И как бы противно мне ни было это признавать, теперь я с тобой согласен.
Неужели Константин только что это сказал?! Да от такого мог бы замерзнуть ад, если бы Грозоблако не контролировало тамошний климат.
— Спасибо, что спасли мне жизнь, — обратился Роуэн к Трэвису и Коулмен. — Но повторяю: я не работаю по заказу.
— Я же говорил, — заметил Трэвис. — Перейдем к плану Б?
Коулмен кивнула. Роуэн содрогнулся при мысли о том, что собой представляет этот самый план Б, но серпы не потянулись за ножами, чтобы выполоть пленника.
— С момента своего оживления ты хоть раз поинтересовался, что случилось с твоей семьей? — спросила серп Коулмен.
Роуэн отвернулся. Он опасался задавать вопросы — не только потому, что ему было страшно знать, но и потому, что старался не впутывать своих родных, уберечь их от участи пешек на чьей-то шахматной доске.
