Реальность 7.11 (СИ) - Дернова Ольга Игоревна (читать книги онлайн бесплатно регистрация .txt) 📗
Просачиваясь, я зацепился за дверной косяк металлическим замочком рюкзака. Звонкое щёлканье разлетелось по всему подъездному холлу. Я замер и сквозь своё же тяжёлое дыхание ловил отголоски этого звона, пока они не сменились отдалённым бормотанием. Бубнил человеческий голос, исходящий от лестничного пролёта. Я двинулся на звук, под ногами глухо похрустывала бетонная крошка — со стен она осыпалась, что ли? У подножия лестницы голос зазвучал громче, но внятности не прибавилось. Различимы были только интонации, и вот они-то считывались безошибочно: ярость, ненависть, сарказм. Потребовалось подняться ещё на пару пролётов, чтобы определиться с источником бубнежа. Помещения второго этажа стояли пустые, а Серебряков обосновался на третьем. Дверь занятой им квартиры, вероятно, была распахнута, и на лестнице стоял непрерывный гул. Я уже различал в нём отдельные реплики. Казалось, я случайно забрёл на репетицию пьесы: Рем беспорядочно метался по квартире, сам себе угрожая и возражая. В момент, когда моя нога коснулась плитки третьего этажа, он испустил громкий ликующий вопль. От неожиданности я шарахнулся и, оступившись, едва не пересчитал рёбрами ступени. Мне повезло ухватиться за перила, и я быстро присел на корточки, укрывшись за этой ненадёжной преградой. К счастью, как я понял, вопль предназначался не мне. Серебряков не собирался выходить на лестничную клетку: после недолгой паузы он возобновил разговор с невидимым собеседником.
— Да! Это он и есть! — с какой-то злобной радостью повторял он. — Чей, говоришь? Мой, а чей же ещё?
Тут интонация и сам тембр его голоса резко изменились; я услышал противное «бху-ху-ху», и какая-то другая сущность ответила:
— На нём не написано. И потом, зачем он тебе? Ты же не сможешь его открыть.
— Ну, это мы ещё посмотрим.
— Не смо-о-ожешь, — злорадно протянуло существо. — Изнутри он цепкий и липучий, а снаружи броня. Автохтон сделал броню из твоей Аргеноты. Ты виноват.
Я ничего не понимал, но слушал этот диалог с нарастающим ужасом. Похоже, сознание Серебрякова расщепилось на две половины. И если в первой теплилось что-то от прежней личности Рема, то вторая звучала и ощущалась как нечто чужеродное и однозначно враждебное. Сам он, вероятно, привык к такому соседству и охотно, даже с удовольствием откликался на реплики своего второго «я».
— Нечего было лезть на мою территорию, старикашка, вампир поганый! Сиди и помалкивай, если сам ни на что не способен, плюгавая тварь! Если б не я, ты бы так и торчал в своём первом контуре, сбоку припёку!
— Тебе не по вкусу мои советы? Ну так иди на Фабрику, молокосос, целуйся там с огами. Бху-ху-ху!
— Заткнись! Не доводи меня…
Рем задышал тяжело; «старикашка», видно, решил закрепить достигнутый перевес:
— Протагонист ещё живой. Заставь его, пусть откроет ловушку.
— Как я его, чёрт возьми, заставлю?! Ему на боль наплевать!
Я слушал их беседу, как заворожённый, но тут всё во мне вспыхнуло: Афидман! Ог ведь тоже где-то там, в заложниках у него… у них… Иллюзия, что в комнате находятся два существа, а не один двухголосый Рем, была настолько убедительной, что я уже не мог от неё отделаться. Неважно, пусть будет «у них». Я сорвал со спины рюкзак и начал лихорадочно копаться в недрах, разыскивая оружие, доверенное мне Кобольдом. В квартире бубнили:
— Связался я с зелёным сопляком… дай мне контроль на пару минут, я из него конфетку сделаю.
— Ищи дурака..! Лучше скажи, что это за цифры? Против света видны…
— Ах, цифры? Цифры, циферки… Не хотел тебя расстраивать, тем более что у нас гость.
— Кто?
Так и не нащупав пистолета, я замер, затем в панике попытался нырнуть вниз, но Рем уже стоял поперёк дверного проёма, осматривая этаж. Линять было поздно, и я встал из-за своего укрытия.
— Алекс… это ты?
Он сказал это совсем по-нормальному, с ноткой неуверенности в голосе.
— Давно тут сидишь?
Я кивнул. Наши глаза встретились. Серебряков криво усмехнулся.
— Ну, заходи на огонёк… А ты, — это уже явно не мне адресовалось, — попробуй только пикнуть! Хочу спокойно поболтать с приятелем.
— С кем ты разговариваешь? — резко спросил я. Мне ужасно хотелось вырвать его из шизофренического бреда. Рем усмехнулся снова.
— Есть тут один скользкий тип… Так ты идёшь или нет?
Я всё ещё топтался на месте, ощущая себя безоружным и до крайности беззащитным.
— Афидман у тебя?
— У меня. Сам убедишься…
После этих слов я послушно пошёл за ним. Он не предпринимал ничего, чтобы себя обезопасить, просто повернулся ко мне спиной и нырнул в недра квартиры. Заколебавшись на пороге, я уловил приглушённое «бха-ха-ха». Его вторая сущность не удержалась и прокомментировала ситуацию: «Встретились два друга детства, как трогательно!» — «Заткнись, я сказал!» — рявкнул Рем. Ориентируясь на звук их перепалки, я свернул направо и оказался в большой квадратной комнате. По стенам с жалкими полосочками содранных обоев громоздились руины мебели, чудовищно заросшие пылью и паутиной. Под стать им было и наглухо закрытое окно, в двойных рамах которого чудом уцелели все стёкла. Я подумал, что, наверное, именно из-за окна Рем предпочёл гостиную своей собственной детской: стекло глушило все звуки, не давая им вырваться наружу.
Он вернулся в свою бывшую квартиру. Не понятно, откуда я получил это знание. Да и некогда было разбираться. Серебряков занял стул, одиноко торчавший посреди комнаты, и уставился на меня. Его глаза, обведённые тёмные кругами, со времени нашей последней встречи ввалились ещё глубже.
— Извини, — после паузы проронил он, — что не приглашаю тебя присесть. Это единственный целый стул на моём этаже.
— Где Афидман? — спросил я. Он внезапно взорвался.
— Что ты заладил, как попугай: Афидман то, Афидман сё?! Не виделись тыщу лет, а он меня спрашивает про какого-то ога! — Рем сердито стукнул кулаком по краю сиденья. — Он в порядке, клянусь тебе сердцем матери.
Манжеты его куртки были подвёрнуты, но я заметил на ткани бурые разводы.
— Ты не… мучил его?
Проследив за направлением моего взгляда, Серебряков буркнул:
— Нет! Ну, может, слегка зацепил остриём, когда разрезал на нём этот чёртов комбинезон… Не смертельно… И вообще, какая тебе разница?! Всё равно он скоро сдохнет!
— Не сдохнет, — в тон ему ответил я, — если вернуть его на Фабрику.
Рем некрасиво прищурился.
— А, так ты за этим пришёл?
— А что тебя так удивляет? — с вызовом сказал я. — Или ты меня ждал в гости?
Он замялся.
— Ну, не то чтобы именно тебя… Скорее, всяческих неприятностей.
— Неприятностей не будет, — твёрдо пообещал я. — Если отдашь Афидмана без сопротивления.
— Вот всегда ты был занудой. — Рем заёрзал, почесал кончик носа и, взглянув на меня, ухмыльнулся. — Да забирай на здоровье. Всё, что мне было нужно, я от него получил.
Он откинулся на спинку стула, упиваясь моей растерянностью.
— Что? Думаешь, я обманываю? Так иди проверь. Он на кухне валяется. Потом вернёшься, поговорим спокойно.
Я было дёрнулся к дверному проёму, но Серебряков спохватился:
— Стой! Рюкзак оставь. Положи вот здесь на пол, потом заберёшь… И, я тебя умоляю, не вздумай тащить ога сюда. Я уже насмотрелся на его тупую рожу. Понял?
Я честно выполнил все указания. И через минуту сидел на кухне, осматривая Афидмана. Он был похож на сломанную игрушку. И когда я присел перед ним на корточки, вглядываясь, мне представилось, что всё это повторяется не впервые. Точно так же я взывал к нему в день нашей первой встречи, и точно так же был озадачен увиденным. Впрочем, всё это — и моя досада, и его равнодушие — было сейчас мелким и несущественным. Я на скорую руку проверил его физическое состояние, насчитал несколько порезов, длинных, но неглубоких, три на руках и один, наискось пересекающий ключицу, но Серебряков не соврал — ничего смертельного тут не было, кроме его исключительной вялости. Ог практически не реагировал на внешние раздражители. Но я всё-таки заговорил с ним, успокаивая и утешая, несколько раз повторив обещание, что скоро мы отправимся восвояси… Рем в соседней комнате нетерпеливо кашлянул, затем засмеялся и сказал: «Какой я деликатный, чёрт побери!» Я скинул куртку, кое-как закутал в неё ога и побрёл обратно в бывшую гостиную.
