Иллюзия - Хауи Хью (первая книга .txt) 📗

И все эти люди теперь лежали снаружи. Их тела она осквернила ботинками, когда разбрасывала кости и прах, пробираясь в то самое место, откуда они сбежали. Как давно это произошло, сколько времени бункер стоит заброшенный? И что тут случилось? На лестнице еще горел свет, что означало: в аккумуляторной пока остался запас электричества. Ей нужна была бумага, чтобы сделать расчеты и выяснить, насколько давно жизнь покинула это место. Кроме зудящего любопытства, имелась и практическая необходимость узнать.

Бросив внутрь последний взгляд и еще раз пожалев, что не зашла повидаться с отцом в те последние несколько раз, когда она проходила мимо его роддома, Джульетта закрыла дверь, ведущую в темноту к призракам, и задумалась над ситуацией, в которую попала. Она вполне могла оказаться совершенно одна в умирающем бункере. Эйфория от осознания, что она вообще жива, быстро улетучивалась, сменяясь ощущением одиночества и неопределенности будущего. В животе урчало. Джульетта все еще ощущала запах остатков супа на теле и кислый привкус во рту после того, как ее стошнило. Ей требовалась вода. Требовалась одежда. Эти насущные проблемы выдвинулись на первый план, оттеснив мысли о ее бедственном положении и сожаления о прошлом.

Если структура бункера была такая же, то первая гидропонная ферма должна находиться четырьмя этажами ниже, а еще чуть ниже — и самая крупная из верхних ферм. Снизу тянуло холодным ветерком, и Джульетта начала дрожать. «На глубине» будет еще холоднее. Но Джульетта все равно пошла вниз — потому что чем ниже, тем лучше. На следующем этаже она приоткрыла дверь. Здесь тоже оказалось слишком темно, чтобы заглянуть дальше прихожей, но тут, похоже, находились офисы или мастерские. Она попыталась вспомнить, что было на четырнадцатом этаже в ее бункере, но не смогла. Ничего удивительного, верхняя часть ее дома всегда казалась ей странной. И это делало новый бункер чем-то совершенно чужим.

Придерживая дверь, Джульетта вставила лезвие ножа в решетку на площадке. Рукоятка теперь торчала вверх, мешая двери закрыться. Это давало достаточно света, чтобы можно было прокрасться внутрь и осмотреться в ближайших помещениях.

На дверях изнутри не висело рабочей одежды, но одна из комнат была оборудована для совещаний. Вода в кувшинах давно испарилась, но фиолетовая скатерть выглядела достаточно теплой. В любом случае, в ней будет теплее, чем нагишом. Джульетта передвинула чашки, тарелки и кувшины и сняла скатерть. Она накинула ее на плечи, но скатерть постоянно норовила соскользнуть. Джульетта попробовала завязать ее узлом спереди. Когда и из этого ничего не вышло, она вернулась на площадку, к свету, и сняла ткань с плеч. Вытащив нож — дверь за ее спиной закрылась, зловеще заскрипев, — она сделала длинный разрез в центре скатерти. Джульетта просунула туда голову, и ткань спереди и сзади складками легла до самых пяток. Поработав ножом еще пару минут, Джульетта откромсала лишнее, из одной отрезанной полосы соорудила нечто вроде тюрбана, а другой подпоясалась. Теперь она не должна будет мерзнуть.

Ей нравилось что-либо изготавливать, находить инженерное решение для конкретной проблемы. Теперь у нее был инструмент — он же при необходимости и оружие, а еще одежда. Длинный список задач чуточку сократился. Джульетта пошла дальше вниз, ощущая пятками холод ступеней, мечтая о ботинках и о воде и слишком хорошо представляя, сколько всего ей предстоит сделать.

На пятнадцатом этаже ее усталые ноги едва не подкосились, напоминая о другой насущной потребности. Она ухватилась за перила и осознала, что смертельно устала. Джульетта постояла, упершись руками в колени, и сделала несколько глубоких вдохов. Сколько часов она уже на ногах? Сколько еще сможет выдержать? Она взглянула на свое отражение на полированной плоскости ножа, ужаснулась увиденному и решила, что не пойдет дальше, пока не отдохнет. И отдохнет сейчас, пока еще достаточно тепло.

Было очень заманчиво поискать в жилых помещениях кровать, но Джульетта отказалась от этой идеи — в кромешной темноте за дверью ей будет очень неуютно. Так что она свернулась калачиком на лестничной площадке пятнадцатого этажа, подложив руки под голову и целиком накрывшись скатертью. Усталость одолела ее быстрее, чем она дошла до конца длинного списка дел, формирующегося в голове. Джульетта провалилась в сон, лишь на миг испугавшись, что ей не следовало доводить себя до такого состояния, что это может оказаться тот сон, после которого не просыпаются. И тогда она присоединится к обитателям этого странного места — скрюченная и неподвижная, замерзшая и безжизненная, очередная напрасная жертва.

43

— Ты сам понимаешь, что предлагаешь нам сделать?

Нокс посмотрел на Маклейн, стараясь выдержать взгляд ее мудрых глаз. Эта маленькая женщина, руководившая всем производством запчастей для бункера, казалась личностью на удивление внушительной. У нее не было широченной грудной клетки или густой бороды, как у Нокса, и запястья у нее едва превосходили по толщине два его пальца, но она обладала веским опытом многих прожитых лет, из-за которых Нокс ощущал себя рядом с ней всего лишь подмастерьем.

— Это не восстание, — повторил он. Запретные слова теперь дались ему легко. — Мы наводим порядок.

Маклейн фыркнула:

— Не сомневаюсь, что это же говорили и мои прапрадеды.

Она отвела назад пряди седых волос и всмотрелась в разложенный на столе чертеж. Маклейн вела себя так, как будто знала, что Нокс не прав, но все же решила ему помогать, а не мешать. «Наверное, причина в ее возрасте, — подумал Нокс, глядя на ее розовую макушку, просвечивающую сквозь волосы, такие седые и тонкие, что они напоминали стекловолокно. — Возможно, проведя в этих стенах достаточно времени, человек смиряется с мыслью, что лучше уже никогда не будет, да и изменится мало что. Или постепенно теряет надежду — единственное, что стоит хранить».

Нокс посмотрел на чертеж и разгладил складки на бумаге. Он неожиданно понял, как выглядят его руки, какие у него толстые пальцы с въевшейся в кожу смазкой. Возможно, Маклейн воспринимает его как ворвавшегося к ней грубияна, с головой, полной заблуждений относительно справедливости. Он понял, что она достаточно стара, чтобы считать его вспыльчивым юнцом, хотя он видел себя старым и мудрым.

Одна из дюжины собак, живших здесь среди бесконечных рядов полок, недовольно заворчала под столом, как будто военный совет нарушил ее сон.

— Думаю, нужно исходить из того, что в Ай-Ти знают о назревающих волнениях, — сказала Маклейн, проводя рукой по чертежу.

— Почему? По-твоему, мы поднялись сюда недостаточно осторожно?

Она улыбнулась:

— Не сомневаюсь, что осторожно, но лучше думать так, чем предполагать обратное.

Нокс кивнул и прикусил клочок бороды под нижней губой.

— Сколько времени понадобится остальным механикам, чтобы подняться сюда? — спросила Маклейн.

— Они выйдут около десяти вечера, когда свет на лестнице приглушат на ночь, и доберутся к двум, самое позднее к трем. Они будут сильно нагружены.

— И ты считаешь, что дюжины оставшихся хватит, чтобы все внизу работало без проблем?

— До тех пор, пока не случится серьезной поломки, — да. — Нокс почесал затылок. — Как думаешь, на чью сторону встанут носильщики? Или люди из середины?

Маклейн пожала плечами:

— Середина по большей части стремится наверх. Я это знаю, потому что провела там детство. Они поднимаются, чтобы посмотреть на внешний мир, и едят в кафе так часто, как только могут. Но вот верхние — другой вопрос. Думаю, на них у нас больше надежд.

Нокс не понял, правильно ли ее расслышал, поэтому попросил:

— Повтори.

Она посмотрела на него. Нокс почувствовал, что собака прижалась к его ботинкам в поисках то ли компании, то ли тепла.

— А ты сам подумай. Из-за чего вы настолько возмущены? Потеряли хорошего друга? Такое часто случалось. Нет, из-за того, что вам лгали. И верхние ощутят это еще острее, уж поверь. Они живут, видя тех, кому солгали. Наиболее упертыми станут люди из середины, которые стремятся наверх, ничего не зная, и смотрят на нас, нижних, без сочувствия.