Мертвые воспоминания (СИ) - Родионова Ирина (лучшие книги без регистрации .txt, .fb2) 📗
— Обойдется, — шестерка зарычала и сдалась, Дана еще разок двинула по рулю, просто для своего спокойствия. — Даст он, конечно. А потом догонит и еще… В гараж везем?
— Меня забросьте в кафе, — встрепенулась Галка. — Я на смену опаздываю.
— А разгружаться кто будет?!
— Слушай, — Галка круто развернулась и заглянула в бледное Кристинино лицо. Она надеялась увидеть горящие злобой глаза и сжатые в полоску губы, а заметила лишь усталость и что-то ледяное, подмороженное в полупрозрачной радужке.
— Слушаю.
— Спокойней будь.
— Как маленькие, — вздохнула Дана, пытаясь объехать глубокие промоины в асфальте, заполненные снежно-дождевой водой. Шестерка подпрыгивала, била о колдобины днищем и стонала, но Дана управлялась с ней умело, как будто была старым и лысым водилой-дальнобойщиком, а не хрупкой девушкой, едва заметной из-за руля.
— Не страшно? — Кристина, казалось, готова была приключить свою едкость на любого, только бы никто не вспоминал о сворованных деньгах. — Семнадцать лет, и ни прав, ни опыта. Въедешь куда-нибудь, и отец…
— Уж не тупая, не была бы в себе уверена — не ездила бы. Думаешь, мне хочется, чтобы папочка узнал об этом? А если тебя что-то не устраивает, то можешь прямо на ходу выйти, мы не расстроимся.
Дальше ехали молча. Маша вжималась в сиденье и варежкой гладила фикус, нашептывала ему что-то, Галка то проваливалась в сон, то выскакивала из него на очередной кочке. Ночной город скользил влажной полосой с нервными штрихами горящих вывесок и фонарей, вплетался в дремоту и таял, как первые, бело-колючие снежинки, что не успевали долететь даже до капота…
И таким странным казалось спящей Галке, что и улочки, и супермаркеты, и дворец культуры металлургов живут, а Анны Ильиничны больше нет.
Глава 1. Галочье гнездо
Полуночное кафе Галка любила по-особенному, и даже называла его «моя любимая рыгаловка». Уже с порога в лицо било духотой и запахом горелых свиных шкварок, но голодной Галке и эти ароматы казались божественными. Напарницы фыркали, что готовят здесь хуже, чем в школьных столовых, а Галка любила и рассыпчатое картофельное пюре, клеклое, на воде, и мясные тефтели, и наваристый, с золотистыми бляшками жира суп-лапшу… Тем более что приходили сюда не есть: музыка грохотала до рассвета, на крыльце было не протолкнуться от полуголых людей, размахивающих в холодном ноябрьском воздухе красными огоньками сигарет, а жители окрестных панелек давно объявили заведению войну, но победителями из нее не смогли выйти. Привыкла Галка и к дракам, и к разбитым головам, и к нарядам полиции — один из молоденьких оперативников казался ей ничего таким, сладко улыбался и кивал издали, но отчего-то не подходил.
Только вот любви Галке и не хватало для полного счастья.
Она быстро набросила на себя серо-желтый кружевной передник, подколола невидимками колпак — хозяину нравилась эту клоунада, и за отсутствие рюшечек и оборок он нещадно штрафовал. Напарницы тоже побурчали для порядка, потому что и на смену она умудрилась опоздать, и Галка покивала для виду, но быстро забыла об этом, бегая от столика к столику, собирая заказы и передавая их на кухню. Стащила кусок белого душистого хлеба, запила чьим-то недопитым кофе.
Напарницы оттаяли, глядя на ее рвение.
Работы было немного: публика только начала подтягиваться, заказывала крепкие напитки и закуску, а Галка белозубо улыбалась каждому и черкала в блокнотике карандашом. На шлепки чуть ниже спины она отвечала кулаком или средним пальцем, хмыкала, как глупая, понимая, что проще обратить все в шутку, чем звать ребят с кухни, выключать музыку, наводить суету… Каждый норовил ущипнуть или пожелать хорошей смены, взгляды липли и кололи, но Галка предпочитала их не замечать. Если не видишь проблемы, то ее и нет.
Спустя пару часов Галка начинала напоминать ощипанную ворону больше, чем предмет для пьяного воздыхания, и проблема решалась сама собой. Самые упорные, конечно, не сдавались, но это исключение из любого правила.
— У кого-то квартиру разбирали, да? — спросила одна из официанток, полная и немолодая Юлька, которая до сих пор выплачивала кредит за иномарку бывшего мужа, а сама ютилась с двумя детьми в съемной однушке. Галка любила добродушную и тихую Юльку, иногда предлагала ей посидеть с малышней, иногда возвращалась на одном из первых автобусов. Наивная, но на удивление человечная к своим «далеко за сорок», Галке она казалась кем-то вроде постаревшей на лицо Маши.
— Да старушка одна попалась, с котом больным и лысым. Одинокая.
— И как?..
Галка, оглядев наполняющийся человеческими телами зал, порассказывала ей немного. Гремели басы, музыка перекрикивала и слова, и мысли в голове, но Юлька все равно напряженно вслушивалась, тянулась к чужой мертвой памяти.
— Решилась? — крикнула Галка ей в самое ухо. — Включить тебя в список?
— Да нет пока, — Юлькин голосок был едва различим. — Времени не хватает, дети болеют, денег нет…
Кажется, ее завораживали чужая жизнь и пустые квартиры, где все еще жили будто бы призрачные, криво вырезанные из памяти образы мебели и забегающих на чай соседок, а теперь состоящие из одних лишь голых стен. Юлька боялась, жадно расспрашивала и тут же находила тысячу причин, почему не может даже попробовать.
— Официантка! — рявкнули из дальнего полутемного угла с такой ненавистью, что Юлька сжалась в комок. Галка подхватила блокнот с барной стойки и направилась к очередному любезному посетителю. Днем кафе работало как кулинария, сюда забредали неспешные, будто бы уже давно усопшие бабульки, забегали студенты или мамаши с выводками детей. Голые локти липли к клеенчатым скатертям, под ногами хрустели сухие картофельные ломтики, а мутно-пыльные окна слепо таращились на улицу. Только вот Галка чувствовала себя здесь нужной, Галка зарабатывала здесь небольшие, но деньги, могла поболтать с Юлькой по душам… Тут ей было почти хорошо.
За столиком сидели трое, вокруг — сизое облако табачного дыма и перегара. Все три были женщинами, немолодыми и ярко накрашенными, с нитками жемчуга на морщинистых шеях, жирно блестящими алыми губами и скомканными веками в синих тенях. Пьяные, конечно, но тут других и не бывает. Они были похожи на бухгалтерш или кадровщиц, и с первого взгляда заметно было, как им здесь неуютно и непривычно, как лениво они поддевают кольца лука в тарелках и морщатся от музыки.
— Я вас слушаю.
— Сколько можно-то?! Ты сюда работать пришла или…
— Аня, — поморщилась соседняя дамочка. — Креветок нам, тигровых. С лимоном.
— У нас такого нет. Принести вам меню?
Музыка затихла, раздался вскрик, и вязкая тишина, прямо как в квартире у Анны Ильиничны, отовсюду хлынула на Галку. Она стояла над столиками, над этими тетками, которые явно готовили новый возмущенный залп, и чувствовала, как снова давит в желудке.
— Креветок нет? — хищно переспросила первая, и глаза ее вспыхнули прожекторами. — А что у вас есть-то вообще, в этом клоповнике?
— Бифштексы из единорогов, — улыбнулась ей Галка. — И салмандры в собственном соку.
Снова загрохотало, мигнуло, ожило. Тетка потяжелела лицом.
— Это шутка или что?..
— Это помощь дорогим клиентам. Нет креветок, говорю. Будете что-то брать?
— Ротик прикрой. Или язык слишком длинный, не помещается?
Сколько раз Галке обещали переломать руки? Сколько раз поджидали на улице, чтобы избить или пообщаться, а она сидела за барной стойкой, пока повара не вымоют и не сдадут кухню новой смене. И били, бывало, и щипали до черных синяков, и просто орали — таких больше всего. Галка не вслушивалась в пьяные угрозы.
— Язык нормальный, рот тоже. Жду ваш заказ.
— Ты не хами тут! — взвизгнула третья, тощенькая и костлявая, с торчащими из глубокого выреза реберными дугами под синеватой кожей. — Я таких, как ты, сопливок, по школам в узел завязываю, чтобы мне плесень всякая в забегаловках…
Галка улыбнулась еще шире: ничего себе, уважаемые педагоги, ученые дамы. Да, таких к ним давно не забредало, эти брезговали обычно. Отчаяние? Последняя попытка найти мужские штаны и обрести то самое загадочное женское счастье? Или просто хотят почувствовать себя выше всех обитателей любимой Галкиной рыгаловки?..
