Боги богов - Рубанов Андрей Викторович (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
Отец пробормотал ругательство на неизвестном Марату языке и вышел из зала. Марат перевернулся на спину и закрыл глаза.
Незачем искать пистолет. Он давно найден и спрятан в тайнике, вне Города.
Настанет время, и Великий Отец превратится в облако пара, или в факел, или в кучу дымящегося мяса.
Сотни лет бродячие торговцы хранили и передавали из уст в уста тайное предание об Узуре. Так было везде: и на равнине, где жили охотники на носорогов, и у жителей болот, знавших толк в кореньях, травах и ягодах, и на северном побережье, среди суровых дочерей снега, умеющих шить из рыбьих кишок непромокаемую одежду, и далеко на юге, где жизнь была легка, но опасна, где рыба сама прыгала в руки, но всякого потерявшего осторожность простака в любой момент могли растерзать пчеловолки, летающие в десять раз быстрее самой быстрой птицы.
По древнему, как мир, обычаю сын матери рода не получал имени и по наступлении половозрелого возраста уходил из становища, взяв с собой лучшую и редкую пищу, утварь, лечебные травы, ножи, — искать другие племена, делать мену. Спустя десять-двенадцать лет непрерывной походной жизни глаза безымянного торговца слабели, волосы редели, руки начинали дрожать, и когда спина уже не могла нести груз, негоциант понимал, что пора идти в Узур. Прикосновение к волшебному камню было наградой за долгие годы скитаний, холодных ночевок, одиночества, голода и риска. Однажды старый торговец, взяв с молодого клятву о молчании, сообщал нужные подробности: надо идти к океану, а потом вдоль берега — на юг, пока не увидишь пустыню; далее — плыть на восход; если войти в воду на рассвете, то к вечеру ноги коснутся тверди. На узкой полосе песка можно восстановить силы, а потом — волшебный камень сам подскажет и поманит…
Большинство новичков не выдерживали энергетического удара. Тот, кому повезло, получал шанс прожить несколько счастливых месяцев или даже лет. Импульс полностью менял психику и мировосприятие приобщившихся — они покидали песчаную косу только в период шторма, но когда океан успокаивался, снова возвращались на свой островок, где предавались благодатному ничегонеделанию. Разряд позволял обходиться без воды и пищи около двух месяцев, потом житель Узура снова нырял к волшебному камню.
Так рассказывали обитатели Узура, захваченные и доставленные во дворец. Одни начинали говорить сразу, как только их кожи касалось раскаленное лезвие. Другие молчали, пытаясь сохранить древнюю тайну, и палачу приходилось очень стараться. Но в конце концов языки развязывались даже у самых стойких, ибо Великий Отец лично руководил дознанием.
Все говорили одно и то же: прикосновение либо убивает, либо дает огромную силу. Болезни излечиваются. Потребность в сне, отдыхе, пище исчезает надолго. Камень лежит в воде с незапамятных времен и принадлежит всем бродягам, сколько их есть.
Оседлому мужчине Узур не нужен. Оседлый всегда имеет кусок мяса, тепло живого огня и женское тело. А у бродяги нет даже имени. Мечта об Узуре питает его и греет.
Многие утонули, не доплыв.
Тот, кто нырнул живым, а всплыл мертвым, всегда имеет на лице счастливую улыбку.
Те же, кто всплывают живыми, забывают обо всем, кроме Узура, и остаются на песчаной полосе посреди большого рифа до конца дней.
Некоторые ныряют слишком часто, и однажды всплывают мертвыми.
Некоторые ныряли по пятнадцать-двадцать раз. Однако большинство умирает на седьмой-восьмой попытке.
Прикасаться к камню нужно только обнаженной частью тела и только в том месте, где отбита наросшая за столетия коралловая шуба. А если есть желание — сам попробуй отколоть хотя бы небольшой кусок. Чем тоньше известковые наслоения, тем сильнее удар, тем больше силы входит в тебя. К сожалению, костяные ножи не могут отскоблить нижний, самый плотный слой, и жители Узура не имеют представления о том, как выглядит поверхность волшебного камня.
Все пленники находились в преклонном возрасте — двадцать два-двадцать три года — но выглядели крепкими и бодрыми. Нанесенные палачом раны на их телах затягивались в считаные часы.
Все в один голос утверждали, что на их памяти женщина пришла в Узур лишь однажды, и она же единственная, кто покинул Узур по доброй воле. Какое племя было родным для нее и зачем она, насладившись прикосновениями к чудесному предмету, вернулась в обычный мир — никто не знал.
Может быть, они рассказали бы о ведьме что-нибудь еще, но Отца, руководившего допросами, не интересовала странная дикарка. Убийцы не любят говорить о своих жертвах.
Выслушав последнего из бродяг, Отец ударил его в сердце узким медным кинжалом, а когда тело унесли, посмотрел на Марата прозрачными глазами и произнес:
— Теперь твой черед. Говори всё, что знаешь, или я позову палача.
Марат не хотел оказаться в руках палача. Он пожал плечами и осторожно возразил:
— Ты знаешь больше меня.
Старик ухмыльнулся.
— Да. Но мне интересно, что там насочиняли ученые умники, пока я по тюрьмам парился… Говори, сынок. Не стесняйся. Если ошибешься, я поправлю…
В старых обитаемых мирах были свои легенды о Кабеле.
Писатели-фантасты предсказали его существование еще в двадцатом веке. Но первый Разъем был найден уже в новое время, когда люди вовсю обживали Империал, Эдем, Олимпию и два десятка других пригодных к жизни планет.
Начальный период межзвездной экспансии сопровождался бумом частных исследовательских экспедиций и величайшим кризисом естественных наук. Новые виды растений и животных, микроорганизмов и минералов открывались ежеминутно. Фундаментальные исследования не проводились: ученые не успевали систематизировать входящую информацию. Администрации колоний засекречивали все мало-мальски опасные находки до лучших времен, целые планетные системы закрывались для доступа во избежание трагедий, но у официальных властей не было сил и средств, чтобы организовать патрулирование миллиардов кубических парсеков пространства.
Количество глупых смертей не поддавалось учету. Каждый седьмой разведывательный корабль, ушедший в глубокий космос, не возвращался в порт приписки. Отовсюду неслись сообщения о неизвестных заболеваниях, эпидемиях, мутациях, о том, что найдены следы, феномены, уникальные формы белковой и небелковой жизни, а также сущности, вообще никак не постигаемые человеческим разумом.
Ждали, что вот-вот где-нибудь отыщутся развитые цивилизации. Искали братьев по разуму и быстро нашли несколько гуманоидных рас, из которых самая развитая пребывала в ранней феодально-общинной стадии. Спущенный с орбиты исследовательский зонд зафиксировал пандемию, целые континенты вымирали от чумы. Выжившие изнемогали в междоусобных войнах и жгли друг друга на кострах.
Да, братья нашлись — но убогие, грязные, темные, и никто не спешил облобызать их покрытые струпьями лица. Специалисты по контакту потирали руки, главы промышленных корпораций уныло вздыхали. Оказалось, что гомо сапиенс желал отыскать не просто братьев, но старших братьев. Не просто инопланетян, но всемогущих носителей сложнейших технологий. Богов, готовых щедро поделиться секретами своего благоденствия.
Этого не произошло.
Работу с младшими братьями доверили энтузиастам. Учредили несколько научных центров, выделили средства и оставили с миром. Иные необитаемые планеты показались гораздо интереснее обитаемых; предположим, на Агасфере вообще отсутствовала фауна, зато местная растительность содержала тысячи видов уникальных микроэлементов. Зачем тратить время на проблемы аборигенов планеты Лимфа, поклоняющихся вулканическому пеплу и шаровым молниям, если в соседней звездной системе есть совершенно пустая, населенная лишь бактериями планета Х-5407, где можно голыми руками собирать с поверхности никель, палладий и платину?
Дальний Космос не подарил людям инопланетных технологий, зато подарил инопланетные ресурсы — и на том спасибо.
В конце концов исследовательская лихорадка приобрела такой размах, что сама по себе превратилась в эпидемию. Человеческая раса дорвалась до неслыханного богатства. Никто не хотел осторожничать. Каждый неудачник мечтал завербоваться в дальний поиск, найти что-нибудь удивительное, продать и стать миллиардером.
