Избранная - Рот Вероника (читать книги полные .txt) 📗
– Четыре! Три!
Что мне говорил Тобиас? «Самоотверженность и храбрость не так уж далеки друг от друга».
– Два!
Я убираю палец со спуска и роняю пистолет. Прежде чем утратить хладнокровие, я поворачиваюсь и прижимаюсь лбом к дулу пистолета.
«Застрели меня вместо них».
– Один!
Я слышу щелчок и выстрел.
Глава 31
Загорается свет. Дрожа, я стою одна в пустой комнате с бетонными стенами. Я падаю на колени, обхватив себя руками. Когда я вошла, холодно не было, но сейчас меня знобит. Я потираю руки, чтобы избавиться от мурашек.
Я никогда раньше не испытывала подобного облегчения. Все мышцы моего тела расслабляются одновременно, и я снова дышу полной грудью. Не могу представить, как прохожу через свой пейзаж страха в свободное время, подобно Тобиасу. Раньше это казалось мне отвагой, но теперь больше напоминает мазохизм.
Дверь открывается, и я встаю. Макс, Эрик, Тобиас и несколько незнакомых человек по очереди входят в комнату и небольшой толпой встают передо мной. Тобиас улыбается мне.
– Поздравляю, Трис, – произносит Эрик. – Ты успешно завершила последнее испытание.
Я пытаюсь улыбнуться. Не получается. Не могу прогнать воспоминание о пистолете, приставленном к голове. Я все еще чувствую его дуло между бровей.
– Спасибо, – благодарю я.
– Есть еще кое-что, прежде чем ты пойдешь готовиться к приветственному банкету. – Он жестом подзывает к себе одного из незнакомцев.
Женщина с синими волосами протягивает ему маленький черный ящик. Он открывает его и достает шприц и длинную иглу.
При виде них я напрягаюсь. Оранжево-коричневая жидкость в шприце напоминает ту, которую нам впрыскивали перед симуляциями. А с ними должно быть покончено.
– По крайней мере, ты не боишься уколов, – замечает он. – Я впрысну тебе маячок, который активируется, только если тебя сочтут пропавшей. Обычная предосторожность.
– И часто люди пропадают? – хмурюсь я.
– Нечасто, – ухмыляется Эрик. – Это новая разработка, любезность Эрудиции. В течение дня мы обработали всех лихачей, и, полагаю, остальные фракции очень скоро последуют нашему примеру.
У меня сводит живот. Я не могу позволить ему что-либо впрыскивать, особенно нечто, разработанное эрудитами… возможно, даже Жанин. Но и отказаться я не могу. Если я откажусь, он вновь подвергнет сомнению мою лояльность.
– Хорошо, – с трудом говорю я.
Эрик направляется ко мне с иглой и шприцем в руке. Я убираю волосы с шеи и наклоняю голову набок. Я смотрю в сторону, пока Эрик протирает мою шею антисептической салфеткой и вводит иглу под кожу. По шее разливается боль, резкая, но мимолетная. Он убирает иглу в ящик и налепляет на место укола пластырь.
– Банкет через два часа, – сообщает он. – На нем будет объявлен твой ранг среди других неофитов, в том числе прирожденных лихачей. Желаю удачи.
Небольшая толпа высыпает из комнаты, но Тобиас задерживается. Он останавливается у двери и манит меня за собой, и я повинуюсь. Стеклянный зал над Ямой кишит лихачами, некоторые ходят по канатам у нас над головами, другие болтают и смеются, сбившись в кучки. Он улыбается мне. Похоже, он ничего не видел.
– Говорят, тебе встретилось всего семь препятствий, – замечает он. – Практически неслыханно.
– Ты… ты не наблюдал за симуляцией?
– Только на экранах. Лидеры Лихости – единственные, кто видит все, – отвечает он. – Похоже, они поражены.
– Ну, семь страхов не так поразительны, как четыре, – возражаю я, – хотя тоже неплохо.
– Я удивлюсь, если ты не получишь первый ранг, – заверяет он.
Мы входим в стеклянный зал. Толпа еще здесь, но поредела после того, как последний неофит – я – закончил испытание.
Люди замечают меня через несколько секунд. Я держусь рядом с Тобиасом, пока на меня показывают пальцами, но не могу идти достаточно быстро, чтобы избежать одобрительных возгласов, хлопков по плечу, поздравлений. Глядя на людей вокруг, я понимаю, какими странными они показались бы моему отцу и брату и какими нормальными кажутся мне, несмотря на множество металлических колечек в лицах и татуировок на плечах, шеях и торсах. Я улыбаюсь им в ответ.
Мы спускаемся по лестнице в Яму.
– У меня есть вопрос. – Я прикусываю губу. – Что тебе рассказали о моем пейзаже страха?
– Вообще-то ничего. А в чем дело?
– Да так, ерунда. – Я ногой отбрасываю камешек с тропинки.
– Ты собираешься вернуться в спальню? – спрашивает он. – Потому что если тебе нужен мир и покой, ты можешь остаться со мной до банкета.
У меня сводит живот.
– Что случилось? – спрашивает он.
Я не хочу возвращаться в спальню и не хочу бояться его.
– Идем, – соглашаюсь я.
Он закрывает за нами дверь и сбрасывает ботинки.
– Хочешь воды?
– Нет, спасибо. – Я держу руки перед собой.
– С тобой все в порядке? – Он касается моей щеки, кладет на нее ладонь, перебирает мои волосы длинными пальцами.
Он улыбается и целует меня, придерживая за голову. Жар медленно разливается по мне. И страх, зудящий в груди, как сигнал тревоги.
Не отпуская мои губы, он снимает с меня куртку. Я вздрагиваю, когда она падает, и отталкиваю его, мои глаза горят. Не знаю, почему я так себя чувствую. Я не чувствовала ничего подобного, когда он целовал меня в поезде. Я прижимаю ладони к лицу, закрывая глаза.
– Что? Что не так?
Я качаю головой.
– Не говори мне, будто ничего не случилось.
Его голос холоден. Он хватает меня за руку.
– Слушай. Посмотри на меня.
Я отнимаю ладони от лица и поднимаю взгляд. Его обиженные глаза и яростно стиснутые зубы поражают меня.
– Иногда я задумываюсь, – как можно спокойнее произношу я, – какой тебе в этом прок. В этом… что бы это ни было.
– Какой мне в этом прок, – повторяет он и отступает, качая головой. – Ты идиотка, Трис.
– Я не идиотка. И потому прекрасно вижу, насколько странно, что из всех девчонок на свете ты выбрал меня. Как будто тебе нужно только… гм, ну ты знаешь… это…
– Что именно? Секс? – Он сердито смотрит на меня. – Знаешь, если бы мне было нужно только это, ты не была бы первой в моем списке.
У меня такое чувство, будто он ударил меня под дых. Конечно, я не первая в его списке… не первая, не самая красивая, не желанная. Я прижимаю ладони к животу и отворачиваюсь, борясь со слезами. Я не из тех, кто плачет. И не из тех, кто кричит. Я несколько раз моргаю, опускаю руки и смотрю на него.
– Я ухожу, – тихо говорю я. И поворачиваюсь к двери.
– Нет, Трис.
Он хватает меня за запястье и заставляет вернуться. Я со всей силы отпихиваю его, но он хватает мое второе запястье, удерживая скрещенные руки между нами.
– Извини, что сказал это. Я имел в виду, что ты не такая. И я понял это, когда встретил тебя.
– Ты был препятствием в моем пейзаже страха. – Моя нижняя губа дрожит. – Ты в курсе?
– Что? – Он отпускает мои запястья и снова кажется уязвленным. – Ты боишься меня?
– Не тебя. – Я прикусываю губу, чтобы она перестала дрожать. – Быть с тобой… с кем угодно. У меня никогда раньше не было отношений, и… ты старше, и я не знаю, на что ты рассчитываешь, и…
– Трис, – сухо говорит он, – не знаю, во власти какого заблуждения ты находишься, но все это ново и для меня.
– Заблуждения? – повторяю я. – Хочешь сказать, что никогда…
Я поднимаю брови.
– О! О! Я просто думала… – что все в таком же восторге от него, как и я. – Гм. Ну, сам знаешь.
– Что ж, ты ошибалась.
Он отводит глаза. Его щеки пылают, как будто он смущен.
– Знаешь, мне можно рассказывать все. – Он берет мое лицо в руки. Кончики его пальцев холодные, ладони теплые. – Я добрее, чем казалось во время обучения. Честное слово.
Я верю ему. Но его доброта здесь ни при чем.
Он целует меня между бровей, в кончик носа, прижимается губами ко рту. Я балансирую на грани. В моих венах вместо крови бурлит электричество. Я хочу, чтобы он целовал меня, хочу. Я боюсь, куда это может завести.
