Реальность 7.11 (СИ) - Дернова Ольга Игоревна (читать книги онлайн бесплатно регистрация .txt) 📗
«Мы научились заранее вычислять сроки ближайших Изменений — и обращать их себе на пользу. Получили более полное представление о городской инфраструктуре… Нам даже удалось выкупить нескольких похищенных огов до того, как они поступили на подпольный аукцион, — перечисляла Уло. — И всё это благодаря Рему. Он с лёгкостью обходил любые фильтры и получал нужные сведения. Недосягаемой оставалась только Башня — я строго-настрого запретила ему соваться в центральный ТСМ. Но Рем божился, что сможет отправить своё сознание и туда…»
Непоколебимая уверенность в своих силах и азартное любопытство — вот что его сгубило. К тому моменту, как они решили взломать защиту АВ-Башни, Рему исполнилось уже тринадцать лет. Аппетит у него был потрясающий. Чтобы компенсировать часы, проведённые в хакерском трансе, он упражнялся на тренажёрах. Обычная одёжка на нём горела, и Мистрис попросила Афидмана сделать юному хакеру одежду из биоткани. После этого Рем начал относиться к огу чуточку уважительнее: «Я объяснил, а он понял. Всё-таки от него есть какой-то толк». При этом пацан продолжал бомбардировать Мистрис просьбами, доводами и нытьём. Настаивал на том, что взломать базу данных ТЦ будет проще пареной репы. В нём говорила уязвлённая гордость: как же, в кои-то веки его силу подвергли сомнениям! Уло снисходительно слушала горластого парнишку в БТ-комбинезоне, и постепенно, сам по себе, в голове её складывался план. Действительно, отправлять Рема в такой рейд в одиночку было бы рискованно. Но если подключить Афидмана, то это могло подействовать: никто лучше ога не справится там, где задействована техножизнь. Ог выступил бы в роли страховщика: он мог поддерживать связь с Ремом во время хакерского рейда и выдернуть его обратно в случае опасности. План выглядел идеальным; юный Серебряков воспринял его с энтузиазмом, да и Лидия была довольна — ей нравилось, что сын решил поладить с Афидманом. Так это выглядело для неё. Беда была в том, что ни один из участников и наблюдателей эксперимента не понимал как следует мотивы своих товарищей.
Они провели несколько тренировочных сеансов, чтобы дать хакеру и огу возможность сработаться. Наконец настал день расплаты. Час катастрофы, которой никто не ждал.
Уло включила нам видеозапись эксперимента. Четырнадцать томительных минут, из которых только первые шесть были относительно мирными. Потом экранное действо превращалось в кричащее и визжащее месиво, из которого мне отчётливее всего запомнились даже не вопли Рема про какого-то старика, абсурдные и потому наводящие жуть, а бессловесный Афидман, скребущий ногтями по своему шлему из биоткани. Я покосился на Иттрия: лицо у него было такое, будто он наяву переживал всё, происходящее на экране. У меня на кончике языка вертелась просьба прекратить просмотр, но запись оборвалась сама. Все мы, включая Мистрис и её неподвижного стража, украдкой перевели дыхание.
— Вот так это выглядело… — сказала Уло. После хаоса и шума её голос казался ещё более невесомым, чем прежде. Он летал по комнате, как серебряная паутинка, колеблемая сквозняком. — А затем Афидман перешёл в новое состояние и свёл с ума все приборы. Поэтому других записей нет…
Иттрий поднял руку, и мы все повернули головы к нему.
— Что значит — «в новое состояние»? Я не понимаю.
— Я тоже не совсем понимаю, — вздохнула Мистрис. — Даже сейчас. Это было что-то сродни одержимости. Как будто в него вселилась новая личность.
— Этот… старик? — по наитию ляпнул я. Хозяйка Фабрики вскинула на меня удивлённые глаза.
— Никогда не рассматривала такую версию, — медленно, взвешивая каждое слово, призналась она. — Хотя времени у меня было предостаточно. Мне казалось очевидным, что «старик», которого видел Рем, — это какой-то вирус, поставленный на стражу Башни самим Гиазом…
Теперь встрепенулся я. А Иттрий воскликнул шёпотом, таким тоном, каким обычно произносят слово «эврика»:
— Призрак!
Мы переглянулись.
— Существо, которое с некоторых пор завелось на Арене, — пояснил я для хозяйки Фабрики. — Оно создаёт себе тело из биоткани и притягивается к работающим омам и отам. Это и есть призрак.
— Очень характерно для Гиаза, — задумчиво сказала она. — К синтам он испытывал почти болезненный интерес. Если бы я на секунду сошла с ума и предположила, что некая часть личности Гиаза застряла в информационной системе Башни… но это нереально, нет. Он был бы сразу отторгнут Спящим.
— Кто это?
Я спросил машинально; куда сильнее меня интересовала её предыдущая незаконченная фраза. Мне бы хотелось услышать конец рассуждения. Вместо этого на мою несчастную голову обрушилась ещё одна Великая Тайна Таблицы.
— Спящий? Автохтон, которого мы исследовали. Чистокровный древний обитатель Земли. Его обнаружили при закладке Башни, на глубине в несколько метров. Он был жив, но не реагировал на внешние раздражители. Возможно, провёл в таком состоянии не одну тысячу лет. Эта находка была одной из величайших удач Гиаза. Без Спящего не было бы ни Таблицы, ни Церкви… ничего.
Я покосился на своих спутников и напоролся на ответные недоверчивые взгляды.
— В учебниках об этом не написано.
Уло одарила меня слабой улыбкой.
— Конечно, находку скрыли от публики. Гиаз надеялся самостоятельно разобраться в причинах могущества автохтонов — а его обеспечивали необыкновенно мощные синты. Чистые, первозданные структуры. Не воспроизводимые в лабораторных условиях, понимаете? Да, при помощи элементарных синтов мы научились создавать техножизнь. Синтезировался белок, в него впечатывалась матрица синта, и получались простейшие микроорганизмы, подчинённые нашей воле. Но синты автохтонов — совсем другое дело. Слишком они были сложными. Я немножко знаю об этом, так как тоже участвовала в программе исследований. Моей профессиональной областью была генетика. А Карбон… — она помолчала, — отец Лидии и другие эмпаты пытались изучать сознание автохтона.
— Эта часть истории мне известна, — осторожно ответил я. — Вы закончили тем, что расплевались с Гиазом.
В её усмешке смешались горечь и непримиримое злорадство.
— Он подставил моего любимого мужчину. Устроил так, чтобы Карбон не вышел из Погружения. Прямых доказательств у меня не было, так что пришлось уйти из Таблицы. Генетический материал автохтона и собственные разработки позволили мне создать Фабрику.
— Угу, — негромко прокомментировала Гелия. — Не старушка, а божий одуванчик, обнять и плакать. Хотя разработки и образцы она банально спёрла, а попутно развалила Гиазов проект, переманив самых талантливых участников… Не подумай, что я осуждаю, наоборот; но враньё от этого красивее не становится.
— Я это понимаю, — не отрывая взгляда от белой поверхности стола, сказал Иттрий. — Жажда не столько мести, сколько справедливости. Это до сих пор здесь, — он приложил руку к сердцу, — стоит за словами… Я понимаю, да.
— Кто тебя спрашивает, слюнтяй! — вскинулась пестроволосая. — Давай, поплачь ещё!
Эмпат посмотрел на неё долгим, обиженным взглядом. Открыл рот для ответа, но махнул рукой — передумал. Я решил призвать их к порядку.
— И всё-таки… что произошло с Афидманом и Ремом во время эксперимента?
— А… да… — неуверенно откликнулась Мистрис. Невидимым потоком воспоминаний её снесло в далёкое прошлое, и чтобы вновь очнуться в настоящем, ей потребовалось некоторое время.
— Осталось досказать вам маленький кусочек истории. Потом мы навестим могилу Лидии. А потом… вы дадите мне отдохнуть.
Она ужасно устала за последние полчаса, эта дряхлая хозяйка Фабрики. Она отвыкла от длинных разговоров и уже ничего, кроме утомления, не испытывала. Это я мог понять безо всякой эмпатии.
Пусть природа и сущность вируса, который притащился за Ремом на Фабрику, осталась до конца не выясненной, но уж зато причинённый им ущерб был изучен придирчиво и всесторонне. Это позволило восстановить внешний ход событий. Первым делом призрак присосался к Аргеноме Рема, не просто копируя её в себя, а будто бы выдирая из Ремовой психики всю эту живую и трепещущую матрицу. Иттрий, услышав эту новость, закивал понимающе, а я припомнил его слова про повреждённый синт Серебрякова. Дальше — больше. Защищаясь, Рем, похоже, перенаправил вирус к Афидману. В этот же самый момент Уло, уступая требованиям Лидии, отомкнула дверь в лабораторию. Встревоженная мать вихрем ворвалась внутрь и вытащила обмякшего Рема. Мальчик заплатил за эксперимент частью своего синта, но присутствие ога спасло юного хакера от полного распада личности. А вот насколько ожесточённой была борьба между Афидманом и агрессивной программой, можно было судить лишь по косвенным признакам. Произошло то же самое, что я наблюдал воочию в туннелях подземной Таблицы, с той только разницей, что ог не просто окуклился, а замкнул на себя всю окрестную биоткань. Тонны, центнеры нулевого БТ-материала. Длинные, с хорошего удава толщиной, жгуты торчали в пробитых ими стенах и змеились по полу. И, как все дороги ведут в Рим, так и вся эта техножизнь смыкалась в одной-единственной точке — у саркофага, созданного Афидманом.
