Атипичная пневмония - Фомин Алексей Николаевич (е книги .TXT) 📗
Растворилась белая с золотом дверь, пропуская в кабинет высокого, худого, одетого в темный костюм мужчину. В этом кабинете, декорированном и обставленном в стиле барокко (позолота, ковры, зеркала, бронза, «фламандцы» на стенах, вычурная мебель из тополя и карельской березы), он смотрелся, как белая ворона. «Его бы нарядить в камзол, на лысину парик нахлобучить, а через плечо – Андреевскую ленту со звездой, было бы в самый раз», – усмехнулся Шатунов. Колосов, когда первый раз попал в этот кабинет, с сарказмом заметил: «Не кабинет, а прямо-таки будуар императрицы Елизаветы». Илье тогда пришлось защищаться: «Да, понимаешь, осточертел мне этот хай-тек проклятый, холодно мне в нем». Ну, ничего не поделаешь, нравился такой стиль Илье Шатунову. «Наверное, детство мое нищее сказывается», – думал он. Однокомнатная хрущевка с пятиметровой кухней, в которой он жил вместе с матерью и сестренкой. Спали все вместе, в одной комнате. Даже когда он уже вернулся из армии и работал на комбинате. Только через год после того, как он занялся с помощью Колосова бизнесом, ему удалось сначала переехать в съемную квартиру, а потом обзавестись уже своей собственной.
Жена, кстати, тоже на дух не переносит этот его кабинет. Любит иногда выдать нечто вроде: «Твое плебейство прет изо всех щелей. Один твой кабинет на острове чего стоит…» «Конечно, им дай волю, так они все под „наркомовский стиль“ укатают. Дубовые панели на стенах, товарищ Сталин с трубочкой читает газету „Правда“, лампы – „кремлевки“, „вертушки“ с гербами, стол для совещаний, покрытый зеленым сукном… Дура. Возомнила из себя… Да если бы не я…» – думал Илья Борисович. Ему не единожды пришлось слетать в Москву, и не единожды пришлось там говорить с нужными людьми, и не просто говорить, а… говорить убедительно, чтобы сталинградский удельный трон перешел от уходящего на покой папеньки к его умнице дочери. – «А теперь, видишь ли, плебейские замашки у меня. С-сука».
– Илья Борисович, – тихим голосом начал Далдыченко, подкравшийся к столу Шатунова мягким кошачьим шагом, так не вязавшимся с его длинной, нескладной фигурой, – у меня все готово. Прикажете начинать?
– Цэрэушника будем включать в список?
– А как же, Илья Борисович. Они большие мастера вести тройную-четверную игру. Как же без него-то? – Далдыченко скорчил удивленную физиономию.
– Даже против своих?
– Илья Борисович, для людей нашей профессии своих-чужих не бывает. Есть интересы конторы, есть интересы страны, есть личные интересы, в конце концов… – начальник службы безопасности сделал брови домиком и выпятил губы, – воля ваша, но я считаю, необходимо проверить.
– Хорошо, хорошо, я согласен. Колосов еще не появился на горизонте?
– Обижаете, Илья Борисович. Вы бы узнали об этом в ту же секунду. Так я начинаю операцию?
– Добро. Начинай, и чем скорее, тем лучше. У тебя все? – Далдыченко утвердительно кивнул лысеющей головой. – Действуй. Появятся первые результаты, тут же ко мне. Постой. А может быть, все-таки меня прослушали?
– Исключено. Абсолютно. – Далдыченко отрицательно покачал головой.
– Ладно. Иди. – Шатунов сделал неопределенный жест рукой. – Нет. Постой. Не надо начинать. Дождемся, когда уедет Голдштейн. Я тебе дам команду.
Начальник службы безопасности выскользнул из кресла и так же тихо, по-кошачьи, как и вошел, покинул кабинет. Смешно сказать, но миллиардер Шатунов чувствовал себя в обществе этого худого, осторожного человека с кошачьими повадками не совсем в своей тарелке. Поэтому, оставшись в одиночестве, он почувствовал некоторое облегчение.
Операция, о которой шла речь, была ничем иным, как старым, древним, как мир, способом выявления «крота». Кто-то в самом ближайшем окружении Шатунова работал против него. Это выяснилось, когда проект «Вакцина» вышел на финишную прямую. До того все шло гладко, даже слишком гладко.
Осенью 2013 года с Ильей связался недавно снятый со своего поста орловский губернатор, которого все близко знавшие его люди звали «дедом», отчасти за возраст, а отчасти за незлобивый нрав и умение решать свои непростые губернаторские задачи без насилия и откровенной подлости. «Дед» настойчиво просил Илью принять некоего Данко. Обещал, что результатом этой встречи может стать весьма перспективный бизнес-проект.
Шатунов принял его только лишь из одного уважения к «деду», не ожидая от этой встречи ничего для себя интересного, предполагая увидеть перед собой очередного сумасшедшего изобретателя, желающего выколотить из «богатого буратинки» денежки для реализации своих бредовых идей. Но действительность опровергла его ожидания. Это поистине была фантастика. Данко приехал не с пустыми руками. Он предъявил Шатунову универсальную противогриппозную вакцину. И не только предъявил, но и с помощью Ильи организовал демонстрацию ее возможностей и на животных, и на людях. Строго говоря, вакцина еще не была универсальной. Был еще целый ряд гриппозных штаммов, против которых она пока была неэффективна. Но Данко заверял, что это только вопрос времени. Пути решения задачи им известны, и через год-полтора универсальная вакцина будет готова. Вакцина, которая справится с любым вирусом гриппа, как бы он ни мутировал.
Илья понял, что перед ним открылось золотое дно, по сравнению с которым даже обладание всеми нефтегазовыми активами России было не более чем ничтожным пустячком. Чтобы запустить этот проект, ему хватило бы и собственных средств, а прибыли обещали быть фантастически огромными. Но у него не было опыта работы на фармацевтическом рынке, к тому же он отдавал себе отчет в том, что осуществить глобальный проект без разрешения хозяев мира ему попросту не позволят. Поэтому, после тщательного анализа и перебора вариантов, для осуществления проекта «Вакцина» Илья Борисович Шатунов привлек в качестве компаньона американскую компанию «Зибер и Лоули». Стопятидесятилетний опыт работы на рынке лекарственных препаратов, куча заводов по всему миру, дистрибьюторская сеть, опутывающая весь земной шар, мощнейшие связи и в правительстве Соединенных Штатов, и в неофициальных, но от этого не становящихся менее значимыми для судеб мира, структурах.
За короткое время в личных владениях Шатунова, на острове Сарпинский, был построен завод по производству противогриппозной вакцины. Американские партнеры были готовы запустить в производство уже существующий вариант вакцины, но Илья Борисович, обнадеженный Данко и «дедом», тянул время, дожидаясь абсолютно универсального препарата. «Дед» за свои заслуги получил в проекте не очень ответственную, но вполне приличную должность.
В июне 2015-го Шатунов получил почти одновременно две новости: о смерти Данко и об успешном завершении работ по созданию вакцины. Некто Свирский, заменивший Данко, подтверждал условия их джентльменского соглашения и сообщал, что он готов выехать с результатами работы в любую минуту, как только Шатунов пришлет за ним. Человек, приехавший к Свирскому, должен был представить письменное согласие Шатунова выполнить ряд условий, на которых коллектив разработчиков передавал все права на вакцину Илье Борисовичу, а также закрыть финансовую сторону вопроса. Все это было обговорено с Данко еще при первой встрече, и Шатунова нисколько не смущали их дурацкие требования, тем более что материальные затраты были смехотворно малы. Речь шла о двенадцати миллионах. Сначала Свирский хотел получить их наличными в Орле, потом, через несколько дней, попросил перевести их в один из швейцарских банков на свое имя.
Сложности начались там, где их никто не ожидал. Илья Борисович отправил за Свирским свой самолет, нисколько не задумываясь о безопасности данного мероприятия. Да у него и в голове не было ничего подобного! Как только его самолет приземлился на орловском аэродроме и, закончив пробежку, подрулил к неказистому зданию аэропорта, к самолету подъехала старая расхристанная «Волга» с надписью на борту «Руководитель полетов». Из нее выбрались на бетонку пятеро мордоворотов в униформах коммерческой авиакомпании «O-line» и подошли вплотную к трапу шатуновского «Гольфстрима».
