Почти такие же - Стругацкие Аркадий и Борис (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
– Как тебя несет, – сказал Малышев.
– Я человек простодушный, – угрожающе сказал Панин. – У меня фантазия разыгралась…
– Ты нехорошо говоришь, – сказал Кондратьев тихо.
Панин сразу посерьезнел.
– Так, – сказал он тоже тихо, – Тогда скажи, в чем я не прав. Тогда скажи все-таки, зачем нам звезды.
– Постойте, – сказал Малышев. – Здесь два вопроса. Первый – какая польза от звезд?
– Да, какая? – спросил Панин.
– Второй вопрос: если польза даже есть, можно ли принести ее своему поколению? Так, Борька?
– Так, – сказал Панин. Он больше не улыбался и смотрел в упор на Кондратьева. Кондратьев молчал.
– Отвечаю на первый вопрос, – сказал Малышев. – Ты хочешь знать, что делается в системе UV Кита?
– Ну, хочу, – сказал Панин. – Мало ли что я хочу.
– А я очень хочу. И если буду хотеть всю жизнь и если буду стараться узнать, то перед кончиной своей – надеюсь, безвременной, – возблагодарю бога, которого нет, что он создал звезды и наполнил мою жизнь.
– Ах! – сказал Гургенидзе. – Как красиво!
– Понимаешь, Борис, – сказал Малышев. – Человек!
– Ну и что? – спросил Панин, багровея.
– Все, – сказал Малышев. – Сначала он говорит: «Хочу есть». Тогда он еще не человек. А потом он говорит: «Хочу знать». Вот тогда он уже Человек. Ты чувствуешь, который из них с большой буквы?
– Этот ваш Человек, – сердито сказал Панин, – еще не знает толком, что у него под ногами, а уже хватается за звезды.
– На то он и Человек, – ответил Малышев. – Он таков. Смотри, Борис, не лезь против законов природы. Это от нас не зависит. Есть закон: стремление познавать, чтобы жить, неминуемо превращается в стремление жить, чтобы познавать. Неминуемо! Познавать ли звезды, познавать ли детские души…
– Хорошо, – сказал Панин. – Пойду в учителя. Детские души я буду познавать для всех. А вот для кого ты будешь познавать звезды?
– Это второй вопрос, – начал Малышев, но тут Гургенидзе вскочил и заорал, сверкая белками:
– Ты хочешь ждать, пока изобретут твою тирьямпампацию? Жди! Я не хочу ждать! Я полечу к звездам!
– Вах, – сказал Панин. – Потухни, Лева.
– Да ты не бойся, Боря, – сказал Кондратьев, не поднимая глаз. – Тебя не пошлют в звездную.
– Почему это? – осведомился Панин.
– А кому ты нужен? – закричал Гургенидзе. – Сиди на лунной трассе!
– Пожалеют твою молодость, – сказал Кондратьев. – А для кого мы будем познавать звезды… Для себя, для всех. Для тебя тоже. А ты познавать не будешь. Ты будешь, узнавать. Из газет. Ты ведь боишься перегрузок.
– Ну-ну, ребята, – встревоженно сказал Малышев. – Спор чисто теоретический.
Но Сережа чувствовал, что еще немного – и он наговорит грубостей и начнет доказывать, что он не спортсмен. Он встал и быстро пошел из кафе.
– Получил? – сказал Гургенидзе Панину.
– Ну, – сказал Панин, – чтобы в такой обстановке остаться человеком, надо озвереть.
Он схватил Гургенидзе за шею и согнул его пополам. В кафе уже никого не было, только у стойки чокались томатным соком трое асов с Командирского факультета. Они пили за Ляхова, за Первую Межзвездную.
…Сережа Кондратьев пошел прямо к видеофону. «Сначала надо все привести в порядок, – думал он. – Сначала Катя. Ах как некрасиво все получилось! Бедная Катя. Собственно, и я тоже бедный».
Он снял трубку и остановился, вспоминая номер Катиной комнаты. И вдруг набрал номер комнаты Вали Петрова. Он до последней секунды думал о том, что надо немедленно поговорить с Катей, и потому некоторое время молчал, глядя на худое лицо Петрова, появившееся на экране. Петров тоже молчал, удивленно вздернув реденькие брови. Сережа сказал:
– Ты не занят?
– Сейчас не особенно, – сказал Валя.
– Есть разговор. Я приду к тебе сейчас.
– Тебе нужен седьмой том? – сказал Валя, прищурясь. – Приходи. Я позову еще кое-кого. Может быть, пригласить Кана?
– Нет, – сказал Кондратьев. – Еще рано. Сначала сами.
