Привилегия выживания. Часть 1 (СИ) - Шаханов Алексей Игоревич (книги полностью .TXT) 📗
– Даю минуту, чтобы ответить, это ваш последний шанс.
– На приеме, – я старался говорить максимально спокойно.
– Из наших есть кто живой?
– Да, мальчик еще жив.
Повисла пауза. Несмотря на критичность ситуации, я невольно проникался уважением к противнику. Не суетятся, не бросаются в атаку, прекрасно понимая, что деться нам некуда.
– Не верю, дай с ним поговорить, – голос был уверенный, без тени волнения.
Я прокрался обратно к дивану и поднес микрофон к лицу мальца.
– Назови свое имя и фамилию, – сказал я и зажал тангетку.
Он посмотрел на меня, шмыгнул носом и еле слышно произнес: «Олег… Чудинов.»
– Еще раз, громче, – потребовал я.
– Олег Чудинов, – в глазах у него снова заблестели слезы.
Снова пауза на том конце.
– Олег, Олежа, сынок, с тобой все в порядке, ты не ранен?! – голос был совсем другой, с надрывом.
– Папа, папа… – залепетал пацан. – Папа…
– Он в порядке, не ранен, – ответил я и, подумав, добавил, – пока что.
– Сука! Отпусти ребенка, гнида! Я тебя… – передача оборвалась, я скосил глаза на дисплей. Да нет, радейка работает.
– Я понял, – динамик снова говорил хриплым голосом того, кого я для себя назначил лидером их группы, – ну вот что, оставляйте оружие внутри дома и выходите к озеру, обещаю, что мы никого не убьем.
– Не пойдет, – покачал я головой, – гарантий никаких, зачем бы вам нас в живых оставлять…
– А как насчет моего доброго слова? – мне показалось, что он усмехнулся. – Каких гарантий должно быть достаточно людям, которые скопом налетают на поселение, охраняемое женщинами и детьми.
– Мы ни на кого не налетали, человек от нас вышел на переговоры, а его чуть не застрелили.
– А может ваш человек был наживкой, чтобы выманить наших наружу.
– Ваши первые выстрелили.
– Хорошо, допустим, только откуда вы здесь в принципе взялись?
– Искали безопасное место для постоянного лагеря, мы не знали, что оно занято, надеялись договориться, может быть, места бы хватило на всех, отправили переговорщика, а ваши начали палить.
– А переговоры с женщинами и ребенком вести собирались, или так совпало удачно? Не трудись отвечать, вопрос был риторический. Ладно, – вздохнул он, – допустим, что я тебе верю, допустим, что это все печальное стечение обстоятельств. Вот передо мной сейчас стоят муж, два брата и сын застреленных вами женщин, требуют вашей крови, рвутся в бой, грозятся на куски порвать. Что мне им сказать, а? Что вышло недоразумение, что вы прекрасные ребята и вас надо отпустить? – он замолчал, логично предполагая, что тишина будет достаточно красноречивой.
Бакир, такое ощущение, полностью ушел в себя и разговор вообще не слушал. Смоукер, напротив, поймал мой взгляд, как только я обратил на него внимание.
– Даже если он не пиздит, доброго слова в качестве гарантии маловато будет, – буркнул он.
– Я в курсе, – ответил я. – Делать-то что теперь?
– Ты здесь еще? – прозвучало из динамика. – Звать тебя как?
– Вася, – ответил я после секундной паузы.
– А меня – Коля. Ну так что, Василий, придумал, что мне своим говорить? Ты пойми, их от вас сейчас отделяет только моя уверенность в твоем благоразумии. Думаю, что мне не нужно объяснять очевидное, штурм вы не переживете. Вы хотите гарантий, резонно, но тогда и вам нужно что-то дать мне взамен. Согласен?
Он полностью контролировал ситуацию. Я не столько понимал, сколько где-то на уровне интуиции чувствовал, как ему потихоньку удается меня раскрутить. Два шага вперед, один – назад. Паузы делал специально только для вопросов с очевидным ответом. Он точно знал, куда ведет наш диалог. Я хотел как-то сбить его с курса, перехватить инициативу, но в голове никаких мыслей не было. Вообще.
– Согласен, – я непроизвольно пожал плечами.
– Вот и хорошо. Ты, кстати, на Володю не обижайся, он за сына переживает. Ну действительно, вы ж не террористы какие, чтоб ребенка в заложники брать. У него вся жизнь впереди, отпустили бы парнишку, а?
Опять пауза, и опять ответ был самоочевиден.
– Не можем мы пока этого сделать, – старательно подбирая слова, ответил я.
– Тоже резонно, понимаю, – тут же согласился Николай, – давай по-честному, и нашим, и вашим. Поменяемся, вы мне Олега, а я вам одного из своих ребят. Будет хороший жест с вашей стороны, я парней смогу успокоить немного, а то ж меня скоро к стенке поставят за миротворчество. Что скажешь?
Нельзя было соглашаться на его условия, я это знал. Но отказываться совсем тоже было нельзя, и он это отлично понимал. Я мучительно искал хоть какой-то путь вразрез навязываемого сценария. Смоукер вполголоса матюкнулся, тоже наверняка прокручивал в голове варианты и, судя по всему, хороших ему не попадалось. Пауза затянулась.
– Вася, ты подвох что ли какой ищешь? – Николай будто мысли читал. – Так нету никакого подвоха. Сам знаю, сволочное время пошло, доверять кому бы то ни было сложно, так я и не требую доверия-то. Для вас ситуация вообще не поменяется, вы ничего не теряете, сделай доброе дело, дай отцу сына обнять.
– А сам пойдешь? Ты в обмен на пацана? – спросил я.
Он задержался с ответом, буквально на секунду дольше, чем обычно.
– Я бы пошел, – усмехнулся Николай, – только кто ребят-то моих здесь сдерживать станет, других миротворцев не предвидится.
– Вот папаша Олега и будет, как там его, Володя, кажется? – добавил я и затаил дыхание.
На этот раз он молчал почти минуту.
– Уговорил, через пять минут буду.
– Блядь, подстава, сто процентов, – делая ударение на каждом слове, произнес Смоукер.
– Каким образом? – недоумевал я.
– Не знаю, – покачал головой Смоукер, – не знаю, но никаких обменов им не будет.
Пока я завис на попытке проанализировать диалог, пытаясь понять, что его так насторожило, Смоукер уже принял решение. Он перевел автомат за спину, отлепился от своего угла, метнулся к Апостолу, подхватил со стола револьвер, оставленный там Юн, и подбежал к дивану. Вынув нож, он в одно движение рассек шнурок на ногах Олега, схватил его за воротник пуховика и рывком поставил пацана на ноги.
– Олег, слушай меня внимательно, – Смокер говорил спокойно, но в голосе звенел металл, – делаешь сейчас все, что я говорю, быстро и без возражений, если сможешь, обещаю, что все будет хорошо, и скоро увидишь отца, ты меня понял?
Под его пристальным прищуром Олег быстро закивал, периодически косясь на револьвер.
Я снова услышал звук двигателя, он быстро приближался.
– Что ты задумал, засранец? – спросил Бакир.
Он так и стоял у своего окна, сжимая ружье с такой силой, что костяшки побелели. Я как бы невзначай взялся за рукоять автомата и положил палец на спусковой крючок.
– Они не дадут нам так просто уйти. Через пять минут мы все покойники, – ответил Смоукер, даже не глядя на старика.
Ружье в руках последнего начала разворачиваться в нашу сторону. Уже готовый выстрелить, я использовал единственный доступный аргумент.
– Смоукер не только нас двоих пытается вытащить из этого дерьма. Если тебе на себя плевать, то Петр всего этого точно не заслужил.
Бакир хотел что-то ответить, но не успел. Из-за угла гостевого дома выехал черный внедорожник и остановился напротив входа, метрах в двадцати. Из него вышли трое мужчин, двое с водительской стороны, с оружием, укрывшись за автомобилем, взяли на прицел вход. Высадившийся с переднего пассажирского, без оружия, сделал пару шагов к крыльцу, остановился, жестом приглашая нас выйти к нему. У всех троих поверх гражданской одежды были надеты стандартные армейские бронники камуфляжной расцветки.
– Хант, закрой обратно окна, быстро, – сказал Смоукер, указав револьвером на стену напротив леса.
Я бросился к нужным окнам. Пока второпях заново завешивал их пледами, заметил как минимум пару вооруженных людей за деревьями. Они уже даже не прятались, но огонь не открывали, видимо, ждали команды. Интуиция Смоукера в очередной раз не подвела. Он подвел Олега к двери и, как только исчезла непосредственная угроза обстрела со стороны леса, распахнул ногой дверь. Присел, укрывшись частично за косяком, частично за пацаном, продолжая удерживать его за воротник, приставил револьвер к виску Олега.
