Чужое - Данихнов Владимир Борисович (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗

– Никакого удовлетворения, – сказал он.

– Я помню, как ты хвалился, когда это случилось в первый раз, – усмехнулась Соня. – Пришел в школу и весь урок рассказывал, как подкинул потного и вонючего бугая к потолку, а когда он падал, ударил его ногой с разворота, и он полетел прямо в панорамное окно.

– Славные были времена, – печально ответил Дух. – Только-только появился «Уничтожитель времени». Впрочем, я тогда всем наврал с три короба, в окно мужиком я не попал, да и не мужик то был вовсе, а симпатичная девка с большой, ёпт, жопой и трехгранным стилетом в сапоге. Ладно, пойду куплю сосиску в тесте.

Они учились в одной школе, подумал Шилов, а потом – в одном институте. А потом поженились, у них родился ребенок, и они разошлись. Боже, как я им завидую. Не тому, что развелись, конечно, а тому, сколько они друг друга знают, сколько они друг с другом спали, и Духовскому отношению к жизни я тоже немного завидую: ведь это невозможно, так просто взять и отойти за сосисками в тесте, когда Сонечка рядом, когда можно бесконечно долго глядеть на очаровательную родинку на ее подбородке, на слегка прищуренные глаза, на паука, опустившегося ей на плечо… Шилов, находясь будто бы в подвешенном состоянии, протянул руку и щелчком отправил паука в паучий ад. Тут же внутренне содрогнулся: дрожь накатила на него, как морская волна, пронеслась от пяток до самой макушки. Шилову почудилось, будто на макушке задымились волосы. Он понял, что рука его лежит на Сонечкином плече, и она ждет продолжения, может быть, того, что он обнимет ее и поцелует, а Дух, сжимая сосиски в кулаках, будет глядеть на это и свирепеть. Дойдя до определенной точки, он раскидает в slo-mo [2] серолицых, которые забрызгают кровью весь зал, а потом…

– Шилов, убери руку, – попросила она, и он сразу же убрал. Повернулся: рядом стоял Дух и с издевкой смотрел на него. В руках он держал хот-доги, завернутые в прозрачные пакеты. На свертках лежали капли крови, которые медленно сползали и падали на пол.

– Вчера по стерео видел выступление архимодернистов, – сказал Дух, вручая Соне и Шилову сосиски. Шилов свою взял, а Сонечка даже не посмотрела в ее сторону, и Дух, ничуть не смущаясь, запихнул лишний хот-дог себе в карман. – Эти придурки хотят запретить поезда и вокзалы. Говорили, мол, «уничтожитель времени» переводит время людей на говно. Что за бред!

– Человечеству надо что-то делать со зверем, который сидит в каждом из нас, но необязательно прикармливать зверя поездами и самолетами, – пожала плечами Соня. – И не называй архимодернистов придурками, пожалуйста, ведь я одна из них.

– Хе-хе. – Дух подмигнул Соне. – Вообще, забавная штука, это ваше человечество, пытается изобрести идеальный строй, ёптель, вместо того, чтоб понять, что необходимо измениться самому. Знаете, что ответил один древний философ, когда у него спросили, что лучше: коммунизм или капитализм? Он ответил: «Коммунизм, конечно, лучше, но он для честных людей». Вот, где правда! Нужно не новый строй выдумывать, а стать честным самому!

– Ты что-то путаешь, – возразил Шилов. – Кажется, это не философ сказал…

– Да какая разница! Главное ведь не в том, запретят поезда, самолеты и вокзалы или не запретят, главное то, что ни к чему хорошему это все равно не приведет.

– Ну да, куда уж ты без очередного дурачка в сомбреро в замедленном времени, – усмехнулся Шилов.

– Ты меня не слушаешь, брат! Я не спорю, мои дурачки в сомбреро – это атавизм, кусочек зверя, который живет во мне, такой же, кстати, есть и в тебе, и в Соньке – в каждом. Но я не говорю, что это хорошо, я знаю, что это отвратительно и понимаю, что надо меняться, давить в себе гнусь, но я ни хрена не начну меняться, если не начнут меняться остальные. Понимаешь, в чем дело?

– Первое правило школьного двора: смейся со всеми. Второе правило школьного двора: никогда ничего не говори, если не уверен, что все с этим согласны. – Сказала Сонечка и спрятала руки за спину. – Мальчики, вы на поезд не опоздаете?

Дух взглянул на свои «командирские»:

– Благодаря братцу, который привык перестраховываться, нам до отправления поезда ждать еще целых полчаса. Так о чем это мы?

– О правилах школьного двора, – подсказал Шилов.

– Фигня это все, – отрубил Дух. – Правила-шмавила. Правил не существует. Если бы я верил в правила, я бы не переспал с Сонькой, когда мы учились в девятом классе. Правда, Сонька?

– Пошел ты, – ответила она беззлобно. Мельком глянула на Шилова, вздохнула и сказала:

– Ладно, ребята, очень рада, что увидела вас, особенно тебя, Костенька, но мне уже пора. Надо успеть в больницу, к малышу…

– Погоди! – Дух удержал ее за рукав. – Давай я немного приободрю тебя, покажу уморительный фокус.

Он повертел головой, увидел отделившегося от общей группы серолицего малыша в телогрейке и шапке-ушанке. Малыш сидел на корточках и рисовал розовым мелком на грязном полу. Дух снял гитару, положил ее на скамейку, подмигнул Сонечке и, сунув руки в карманы, пошел к крохе. Не доходя три или четыре шага, взял высокий старт, время замерло, краски поплыли, а Дух сделал красивую то ли подсечку, то ли еще что, проведя ногой параллельно полу, и врезал малышу прямо по носу, отшвыривая его к стене. Оставляя за собой хвост из крупинок мела, малыш полетел к маленькому окошку над воротами, что вели на перрон. Он свернулся в клубочек, стал похожим на колобка, и влетел точно в окно, не задев рамы. На пол посыпался дождь сверкающих разноцветных осколков.

Шилова чуть не стошнило. Соня хмурилась. Когда довольный как кот Дух возвратился к ним, она без слов развернулась и ушла. Дух усмехнулся:

– Вот поэтому мы и развелись. Понимаешь, братец, Соня – страстная девка и отлично трахается, но она – самое косное существо на све…

– Да пошел ты!

– Хочешь подраться? Здесь это будет потешно. Ты ведь помнишь основные правила боя на вокзале, братец? Главное, внешняя красота! Впрочем, это тебе не поможет. Ты ни разу тут не дрался, а я внешнюю красоту драки носом чую.

– Дух, что с этим мальчиком?

– Валяется в луже крови на перроне, царапает ногтями холодный бесчувственный камень, – сказал Дух, прыгая перед Шиловым, словно боксер. – Правда, я поэт? Ну, давай же! Ну что же ты! Ну, покажи, на что ты способен! – Дух легонько толкнул Шилова в плечо.

– Мальчик вышел из толпы, он рисовал на полу.

– Ты думаешь, это было по-настоящему, не программа? – Дух захохотал и пнул Шилова в коленную чашечку. Шилов рассвирепел, и время замерло, и каждое насекомое, каждый паук и каждая капелька пота застыли в воздухе. Кулак Шилова двигался, красиво рассекая густой воздух, и вскоре соприкоснулся с физиономией Духа, который не успел сообразить, что к чему. Дух отлетел назад, увлекая за собой половину очереди, но быстро затормозил, рукою оттолкнув пожилую женщину. Женщина ударилась лицом о стену и медленно сползла на пол, оставляя за собой красный след. Дух пошел на Шилова, как разъяренный бык, увидевший красную тряпку. В двух шагах от него он вдруг сдернул со своей головы фуражку, и подкинул ее вверх. Шилов только на миг отвлекся, чтобы проследить, как медленно и печально летит фуражка, и в этот момент его настиг удар в живот, потом заболело колено, и он вдруг понял, что падает, но упасть не успел. Сильнейший удар отбросил его к стене. Шилов ударился об стену, наблюдая, как красиво отлетает пуговица от его костюма, и сполз на пол. Рот быстро заполнился кровью. Он сидел, прислонившись к стене, минут пять. Он ожидал, что брат добьет его, но брат не добивал, вместо этого к нему подошли давешний таможенник и охранник, поигрывавший дубинкой. Они помогли Шилову подняться. Таможенник вколол ему что-то в вену, и Шилов быстро ожил.

– Стоимость этой незаконной драки вычтут из вашего счета, – сказал таможенник, а охранник только кивнул. Они подвели Шилова к скамейке, где ждал мило улыбающийся Дух с гитарой наготове. Брат ударил по струнам, наблюдая, как Шилов берет в руки сумку.