Намывание островов (СИ) - Нигматулин Марат "Московский школьник" (бесплатные книги онлайн без регистрации .txt) 📗
[данный фрагмент запрещен цензурой]
В машине было тепло и мягко, за окном шел дождь, а в автомобиле ты чувствуешь себя в безопасности, как кот в теплом подвале, когда на улице холодно. Можно спокойно наблюдать, как тысячи клерков бегут по улицам к себе домой, поскорее согреться и отдохнуть.
Копатыч доехал до квартала, когда уже совсем стемнело, а над городом зажглись тысячи огней. Он вышел из машины и направился в самый центр пустующего квартала. Копатыч решил поселится в доме одного китайского богача, торговца опием. Дом был частично разрушен, но внутри горел свет. Как окажется позже, там жили такие персоналии: солдат-доброволец из Козлодрынского княжества, который пришел поддержать белогвардейцев, да один выжил из всей армии, не имея шанса на возвращение домой, колдун-ученый, который был отправлен в концлагерь за коммунистические взгляды, а потом бежал оттуда, слуга того китайского богача, которому раньше принадлежал дом, студент-анархист, который был из Рекоторска. Копатыча приняли очень хорошо: сразу налили колумбийский кофе, который недобросовестные торговцы, исходя из экономии, явно разбавили цикорием, корой дуба, тертыми желудями и песком, а потом товарищи начали разговор.
- Вы вот из Веснопольска приехали, - начинал солдат. – так вы представить себе не можете, какой, право, ад у нас начался, как приперся этот Овальный.
- Ой, да что вы говорите, - парировал Копатыч. – я знаю, что есть ад, это когда к власти приходят воинствующие хипстеры, с окраской притом либеральной.
- Так они у нас давно во власти, - вставил свое слово студент. - конституционными демократами именуются.
Далее весь их разговор перешел в самую обычную бытовую философию.
Глава 8.
Дом.
На следующий день произошло то, что, никак не напрягав главного героя до того, теперь его обеспокоило, что, несомненно, было вызвано тем, что он узнал от своих сожителей о смертной казни, установленной теперь за отсутствие главного документа. Копатыч потерял свой паспорт на вокзале, однако он знал, как жить и без него, ибо проживал в других странах по много лет, не имея никаких документов, или имея поддельные. Паспорт у него все равно был просроченный, ибо менял он его еще до отъезда в Тандурию. Герой решил не выбираться за пределы разрушенного квартала, куда теперь боялась заезжать даже сама полиция. Паспорта здесь выглядели так: книжечка красного цвета с гербом того правительства, которое находится у власти, внутри же паспортные данные, а затем идут 30 страниц для всяческих заметок. Многие документы, вроде денег, паспортов, дипломов, рабочих книжек, монет, дорожных билетов, счетов, биржевых акций, почтовых и торговых марок, талонов на продукты, а также многих других, менялись тут с той же скоростью, с какой менялось правительство, что объяснит читателю, почему атлант, держащий мир на плечах, находился на паспорте последнего образца. Утром Копатыч встал, как всегда в 5:00 и пошел пить кофе. За окном была унылая и мрачная погода, лил дождь и было холодно, небо было низкое, мрачное, свинцовое, а весь остальной мир был таким некрасивым, что не хотелось смотреть в окно. Жизнь дома была странной и малопонятной, ибо все проходило так, будто все это какой-то театр абсурда. Периодически здесь появлялись новые обитатели; они просто приходили и селились в огромных комнатах дома, никого не спрашивая, потом бесследно исчезали. Многие из них превращались в слабых и жалких людей, а затем и вовсе становились тенями, обитавшими в темных казематах. Только все это было до такой степени медленно, что никто не замечал. По огромным залам здесь бродили вурдалаки, а в некоторых комнатах время навсегда остановилось на одном дне, что-бы там ни меняли, там ничего не менялось, а если из окна такой комнаты выбраться на улицу, то можно попасть в другое время, другие же комнаты, то исчезали, то появлялись. В доме было три этажа снаружи, но внутри была лестница еще на несколько пролетов, правда на четвертый и пятый этажи никто не ходил, после того, как туда поднялся один человек, который уже много лет воет с этих призрачных этажей, что дорогу назад найти не может, а в доме, на самом деле, всего 50 этажей. Тут не замечалась разница дня и ночи, а люди всегда ходили угрюмыми, хотя это касалось всего этого мрачного квартала, который стоял на том самом месте, где раньше было кладбище, на котором хоронили героев, которое потом было заброшено, а из-за нахождения в низине, превратилось в болото. По ночам тут выла нечисть, которая гуляла по улицам и стучала в окна людей, скреблась в них, а иногда заходила в дом, дабы просто постоять рядом с человеком, а возможно и поговорить. В тот момент встал колдун-коммунист. Он подошел к Копатычу, закурил опиумную трубку и заговорил: «Был раньше один архитектор, да какой то был архитектор! Он мог почти все, но вот талант свой он решил употребить не туда, куда нужно. Он вознамерился возвести небоскреб для одного богача, который ему щедро заплатил. Здание уже было почти готово, когда архитектору заявили, что он будет работать в команде архитекторов, которая справиться лучше. Он так обиделся, что закричал: «Подлые посредственности, которые ничего не могут! Я – гений!». В итоге он решил взорвать здание, но у него не вышло, ибо не было даже одного помощника... Его повесили на том самом здании, в назидание другим.».
- Зачем ты мне поведал об этом деле? – спросил Копатыч, глядя в кофе.
- Потому, что я вспомнил эту историю про то, как важно работать в команде... – ответил колдун. – Был еще когда-то один художник, смешной человек, который говорил, что он мастер и личность, а все остальные скотины... Говорил он так, пока не изобрели фотографию, что его разорило и он умер в нищете.
- Хорошая история. – промолвил Копатыч, глядя в окно.
В этом доме Копатыч потерял счет времени, что вгоняло его в ужасную депрессию, которая никак не отступала. В своем дневнике он написал: «Вся жизнь потеряла для меня цену! Я не могу более иметь счастье быть тем, кто я есть. Я понимаю, что над нашей страной нависла реакция, которая нас уничтожит. Мне стало противно смотреть на людей, везде мерещатся какие-то уродцы. Теперь я людей презираю, а еще меня злит этот вечный дождь, который никак не стихает... Так мне скучно, что не хочется жить.». После долгих разговоров с жильцами дома, Копатыч рыдал, как и все. Рыдал он от полнейшей несправедливости и безысходности жизни, которая выкинула их, уважаемых ранее людей, сюда, в руины. Жители этого дома боялись из квартала выходить, ибо тех, кто денег не имеет, теперь хватали и сажали в концлагеря. Старого колдуна избил офицер «Золотой гвардии», которая защищала либеральную хунту, а набирали эту гвардию из самых злобных разбойников и маньяков. Колдун всего лишь прошел мимо офицера, а тот начал его прикладом бить, за то, что ходит слишком близко к начальству, а потом еще и собакой обозвал. Через месяц Копатыч съехал, прихватив с собой портрет Дориана Грея, огромную картину, на которой был изображен безобразный мужчина, похожий на президента Овального. Покидая огромный и мрачный дом, который так и отдавал унынием, которое особенно подогревалось его огромным видом, Копатыч утвердился на одной мысли, которая уже много лет не давала ему покоя: «Все беды человечества идут от работы, ибо работают только рабы, а посему всякая работа – это временное рабство, которое надо искоренить, труд – это же не работа, а производство блага ради получения эстетического удовольствия.» - с такими мыслями Копатыч пошел делать революцию. Пока же он брел по огромным проспектам, над которыми висел душный, жаркий туман, который заковывал весь город, особенно оседая в парках и творя везде ту странную атмосферу, когда предметы видны не совсем хорошо, а дышать тяжело, что создает ощущение какого-то странного сна, а точнее кошмара, ибо на улицах в такую погоду обыкновенно нет никого, что напоминает городок Тихий Холм, про который ходят мрачные легенды, Копатыч сочинил такие стихи:
