Нераздельные (ЛП) - Шустерман Нил (бесплатная регистрация книга .TXT) 📗

Точно, нужна четвертая. После атаки на следующий заготовительный лагерь Старки выберет новую наложницу. На этот раз рыжую. Одно время он для маскировки красил волосы в рыжий цвет. Очень даже красиво. Хорошо бы завести ребенка, у которого этот цвет будет натуральным.

«Опереточная клака», как ехидно обзывает Хэйден организацию, стоящую за хлопателями, запрашивает встречу со Старки. Дживан настраивает кодированную телеконференцию, хотя, как подозревает Старки, хлопательское начальство наложило несколько слоев собственной кодировки. На дисплее мужчина с темными, посеребренными сединой волосами — такие называют «соль с перцем», причем, соли больше. Это самый главный начальник. Старки не перестает удивлять тот факт, что человек из самого сердца хлопательской организации, похоже, столь же радикален, как «Уолл Стрит Джорнэл». Командир аистят вынужден напомнить себе, что и этот заправила тоже был в свое время подростком, хотя Старки не может даже представить себе, чтобы тот когда-либо побывал в аутсайдерах — в любом значении этого слова.

Вожак аистят немного встревожен тем, что большой босс вступил с ним в прямой контакт — обычно их общение шло через посредников. Единственный раз, когда Старки видел начальство воочию, был тогда, когда за ним отрядили команду и захватили, пока он спал. Старки думал, что это явились юновласти и ему конец, но его всего лишь покатали на вертолете ради знакомства. Именно в тот день силы, стоящие за движением хлопателей, предложили Аистиному батальону свою полную поддержку. Именно с того дня игра пошла по-крупному. Тогда этот человек отказался назвать Старки свое имя, но спустя несколько недель один из его подчиненных проговорился. Шефа звали Дандрих. Старки достаточно умен, чтобы не выдать свое знание. По крайней мере до той поры, когда ему понадобится этот козырь.

— Здравствуй, Мейсон. Рад тебя видеть.

— Здравствуйте, взаимно.

Как и Старки, мужчина невысок ростом, и его словно окутывает ореол власти, которой он пользуется с искусством профессионала. Каким-то образом Дандрих внушает страх, даже когда смотрит на тебя с маленького компьютерного экрана.

— Я надеюсь, у тебя все в порядке? — говорит Дандрих. Светская болтовня. И почему это людям в костюмах непременно надо потрепаться о пустяках, прежде чем вцепиться тебе в глотку? Наверняка Старки ждут неприятные новости. Неужели их местонахождение стало известно властям? Или того хуже — хлопатели прекращают свою поддержку? Да нет. С чего бы им делать это, когда освобождение заготовительных лагерей идет как по маслу? Тысячи подростков вызволены; те, кто осуществлял расплетение, наказаны; сердца миллионов людей поражены страхом. Конечно, хлопатели должны быть довольны!

— Спасибо, все хорошо. Но, думаю, мы же не о моем здоровье говорить собираемся. А о чем тогда?

Дандрих весело усмехается — кажется, ему нравится прямота Старки.

— До нас дошли слухи, что ты планируешь напасть на заготовительный лагерь «На взморье Пенсаколы». Наши аналитики советуют этого не делать.

Старки откидывается на спинку, стараясь справиться с раздражением. Почему после всего, что он сделал, эти люди не могут попросту довериться его чутью?

— Вы то же самое говорили и о «Лошадином Ручье», а мы развалили его, словно карточный домик!

Дандрих никогда не теряет самообладания.

— Да, несмотря на риск, вы победили. Однако «На взморье Пенсаколы» — совсем другое дело. Это лагерь особого режима для расплетов со склонностью к насилию, и поэтому в нем повышенный уровень безопасности. У вас попросту не хватит людей, чтобы управиться с тамошней охраной. К тому же, лагерь расположен на изолированном полуострове, и вас легко могут загнать в ловушку, выхода из которой не будет.

— Вот почему я и запросил у вас катера.

Похоже, под жестким крахмальным воротничком Дандриха становится чуть жарче.

— Даже если бы мы смогли их тебе дать, было бы очень трудно скрыть армаду, наступающую со стороны Мексиканского залива.

— А зачем ее скрывать? — отвечает Старки. — Что может быть драматичней старой доброй осады? Ну, вы знаете — как у конкистадоров! Да о ней не только в новостях затрубят! Она… как бы это…

Дандрих находит нужное выражение:

— Войдет в анналы?

— Точно! Войдет в анналы!

— Но какой ценой? Смею тебя заверить: сражения при Ватерлоо и Литтл-Бигхорн [19] вошли в анналы исключительно потому, что Наполеон и Кастер были наголову разбиты. Мир помнит об их поражениях.

— Я уверен в успехе.

Но Дандрих словно не слышит его.

— Мы решили, что твоя следующая цель — Академия разделения «Мышиный Обрыв» в центральном Теннесси.

— Шутите?! Там же одни десятины!

— И потому никто не ожидает атаки на него. Ты сможешь продолжить свою традицию — казнить персонал, и у тебя не прибавиться лишних ртов, потому что там нет аистят. А десятины… Да пусть делают после освобождения что им заблагорассудится. Хотят — пусть остаются, хотят — пусть уходят, не твои проблемы. Эта операция будет для твоих ребят чем-то вроде учений, прежде чем ваше войско получит новые пополнения.

— Но это не мой подход! Инстинкт приказывает мне ударить на Пенсаколу, а я не могу идти против своих инстинктов.

Дандрих наклоняется вперед. Его лицо заполняет весь экран. Старки почти реально чувствует, как рука собеседника протягивается сквозь эфир и ложится на его плечо. Мягко, но достаточно тяжело, чтобы Старки почувствовал возросшее земное тяготение.

— Конечно можешь, — говорит Дандрих.

Старки бешено мечется по станции, вымещая свою злость на всех, кто попадается под руку. Орет на Дживана — почему, мол, тот вел себя недостаточно агрессивно во время последней атаки.

— Ты теперь солдат, а не компьютерный задрот, так и веди себя как солдат!

Напускается на ребят, со смехом возвращающихся с тренировки:

— Чего ржете? Это вам не игрушки!

Он приказывает упасть и «дать ему двадцать», и когда ребята спрашивают: «Двадцать чего?» — летит прочь, слишком разъяренный, чтобы пускаться в объяснения. [20]

Мимо проходит Хэйден, приветствуя его кивком. Старки настолько взбешен непринужденностью его поведения, что дает ему дрозда за вчерашний ужин, хотя еда была вовсе не плоха:

— Кухня — твоя работа, вот и делай ее, черт бы тебя побрал!

Ну и, конечно, Бэм.

Хорошо, что она не попалась ему навстречу, пока он слегка не остыл, не то он сотворил бы что-нибудь, в чем бы потом раскаялся. Бэм в последнее время ведет себя заносчиво, ну да он поставит ее на место. Хотя Гарсон Де-Грютт пока этого не знает, награда за преданность не ограничится одной той девчонкой. При следующей военной операции Старки поставит его во главе команды — а Бэм станет в этой же команде рядовым. Будет вынуждена подчиняться приказам Гарсона. Какое унижение! Ничего, это напомнит ей, кто здесь хозяин. А если нет, тогда он предпримет меры покруче. Вообще-то, жаль, потому что до сих пор она была верна своему вождю. Но когда верность истощается, у вождей истощается терпение.

Старки находит ее в оружейке. Несмотря на свои протесты против вооружения аистят, Бэм, по-видимому, предпочитает это помещение всем остальным. Увидев командира, Бэм не вскакивает по стойке смирно, даже не прекращает работу — она как раз собирает какой-то автомат — только поднимает глаза на Старки и тут же опускает их обратно.

— Слышала о беседе с мистером Большой Шишкой. Ты получил распоряжения?

— Распоряжения здесь отдаю я!

— Ну да, конечно. — Она смахивает пот со лба. — У тебя какое-то дело, Мейсон? Потому что я занята — нужно убедиться, что эти стволы собраны как следует. Конечно, если ты не собираешься перейти на водяные пистолеты.

Старки так и подмывает сообщить ей о понижении в чине, но он сдерживается. Поставит ее перед фактом в день атаки — тогда удар окажется гораздо чувствительнее. Может, она взбесится настолько, что наконец примет личное участие в казни персонала?