Никогде (Задверье) (др. перевод) - Гейман Нил (читать книги бесплатно полные версии .txt) 📗

Круп кивнул.

– Хорошо, но мы тоже зададим три вопроса. И ты на них ответишь.

– Договорились. Во-вторых, вы отпустите меня целым и невредимым и дадите как минимум час форы.

Круп нетерпеливо кивал, не сводя глаз со статуэтки.

– Ладно-ладно. Договорились. Какой там первый вопрос?

– На кого вы работаете?

– Ну, это совсем простой вопрос, – ответил мистер Круп. – Мы работаем на нашего работодателя, который не желает раскрывать своего имени.

– Гм… Почему вы убили родных Двери?

– Потому что наш босс приказал это сделать, – с лисьей улыбкой ответил мистер Круп.

– Почему вы не убили Дверь? – спросил маркиз.

Прежде чем мистер Круп открыл рот, мистер Вандемар брякнул:

– Нам запретили ее убивать. Только она может открыть дверь.

Мистер Круп бросил сердитый взгляд на напарника.

– Ну да, давай, выложи ему все начистоту!

– Я тоже хотел поучаствовать, – пробормотал мистер Вандемар.

– Понятно. Ладно, ты получил свои три ответа. Не знаю, правда, что они тебе дали. А теперь моя очередь. Первый вопрос: почему ты ее защищаешь?

– Ее отец спас мне жизнь, – честно ответил маркиз. – Я у него в долгу. А я этого не люблю. Я предпочитаю, чтобы в долгу были у меня.

– У меня есть вопрос, – снова вмешался мистер Вандемар.

– У меня тоже, мистер Вандемар, – возразил мистер Круп. – Этот, из Верхнего мира, Ричард Мэхью, почему он с ней ходит? Почему она его не прогонит?

– Должно быть, влюбилась, – ответил маркиз и вдруг подумал, действительно ли дело только в этом. Он начал подозревать, что, может быть, Ричард не так прост, как кажется.

– А теперь моя очередь, – заявил мистер Вандемар. – Какое число я задумал?

– Что?

– Какое число я задумал? – повторил свой вопрос мистер Вандемар. – От одного до бесконечности, – подсказал он.

– Семь, – ответил маркиз, и мистер Вандемар потрясенно кивнул.

– А где… – начал было мистер Круп, но маркиз покачал головой:

– Не-ет, так не пойдет. Не надо жадничать.

В сыром подвале наступила тишина. Слышно было, как капает вода и медленно ползают слизняки.

– Час форы. Не забыли? – напомнил маркиз.

– Разумеется, – отмахнулся мистер Круп.

Маркиз Карабас бросил статуэтку мистеру Крупу, и тот схватил ее жадно, как наркоман – пакетик с контрабандным белым порошком. Маркиз повернулся и вышел из подвала, ни разу не оглянувшись.

Мистер Круп вертел статуэтку в руках, рассматривал с выражением, с каким диккенсовский куратор музея проклятых разглядывал бы самый ценный экспонат. Время от времени он от усердия даже высовывал кончик языка. На его бледных щеках появился румянец.

– Прелестно, прелестно, – шептал он. – В самом деле, династия Тан. Создана тысячу двести лет назад. Одно из самых прекрасных произведений человеческого искусства. Ее сделал Кай Лун, знаменитый гончар. Она уникальна. Только посмотри на глазурь – какой цвет! В ней гармония самой жизни… – Он улыбался как ребенок. Просто невероятно, как такая невинная улыбка могла появиться на жестоком лице мистера Крупа. – Она добавляет красоты и гармонии этому миру.

Улыбнувшись во весь рот, он склонился к статуэтке и с хрустом откусил ей голову. Он жадно жевал глину, заглатывая ее кусками. Белая крошка усеяла весь подбородок.

Уничтожая статуэтку, он испытывал подлинное наслаждение и экстаз, словно удовлетворял неудержимую жажду крови, какая охватывает лиса, забравшегося в курятник. Когда от статуэтки ничего не осталось, он повернулся к мистеру Вандемару и медленно, расслабленно проговорил:

– Сколько мы обещали ему дать?

– Час.

– Ммм… а сколько прошло?

– Шесть минут.

Мистер Круп склонил голову. Стер крошки с подбородка и с удовольствием облизал пальцы.

– Иди за ним, – сказал он. – А я немного задержусь. Хочу насладиться моментом. 

Охотница слышала, как они спускаются. Она так и стояла, скрестив руки на груди, словно даже не шелохнулась с тех пор, как они ушли. Ричард напевал себе под нос, Дверь хихикала. Потом они остановились. Дверь сказала:

– Тихо! – и снова рассмеялась.

Они даже не заметили Охотницу.

Когда Дверь с Ричардом уже прошли мимо, она шагнула к свету и сказала:

– Вас не было восемь часов.

В ее голосе не было ни укора, ни любопытства. Она просто констатировала факт.

Дверь удивленно моргнула.

– Так долго?

Охотница промолчала. Ричард улыбнулся пьяной улыбкой.

– Не хочешь узнать, как все прошло? Между прочим, мы встретились с Крупом и Вандемаром. Бах! А телохранителя-то нет! Ну ничего, я сам с ними разобрался.

Охотница вскинула бровь.

– Я всегда подозревала, что ты великий воин, – холодно заметила она.

Дверь захихикала.

– Он шутит. На самом деле они нас убили.

– Я немного разбираюсь в убийствах, – заметила Охотница, – и могу вас заверить, что вы оба живы. Хотя и изрядно пьяны.

– Глупости! – воскликнула Дверь и показала ей язык. – Я почти и не пила. Только вот столечко, – и она показала, сколько.

– Мы попали на прием, – добавил Ричард. – Встретили Джессику, видели настоящего ангела, взяли у него какую-то черную хрюшку и вернулись. Вот.

– Совсем чуть-чуть, – продолжала Дверь. – Чуточку старого-престарого вина. Просто ка-а-апельку! Совсем-совсем немного. Почти ничего. – Она громко икнула, хихикнула, снова икнула. И вдруг опустилась на пол. – Кажется, мы все-таки перебрали, – неожиданно трезво заявила она, закрыла глаза и тут же уснула. 

Маркиз Карабас мчался по туннелям так, будто за ним гнались черти. Он пронесся по забранной в шестидюймовую трубу реке Тайберн – реке висельников [41]. Передохнул в темном углу кирпичной сточной трубы под Парк-лейн и побежал дальше на юг, к Букингемскому дворцу. С тех пор как он покинул больницу, прошло семнадцать минут.

В тридцати футах под Триумфальной аркой он на секунду остановился. Туннель раздваивался. Маркиз побежал налево.

Несколько минут спустя по тому же туннелю прошел мистер Вандемар. У развилки он тоже остановился, принюхался и тоже свернул налево.

Охотница подняла бесчувственное тело Ричарда Мэхью и швырнула его на солому. Он перевернулся на спину, пробормотал что-то вроде: «Нефя посрожнее?» – и снова отключился. Дверь Охотница опустила на солому более бережно. Затем встала возле нее – едва различимая во мраке подземелья – и приготовилась охранять ее сон.

Маркиз Карабас выдохся. Привалившись к стене, он поглядел на ступеньки, уходившие далеко вверх, достал из кармана золотые часы и проверил время. С тех пор как он покинул больницу, прошло тридцать пять минут.

– Ну что, час уже прошел? – спросил мистер Вандемар. Он сидел на ступеньках и кончиком ножа выковыривал грязь из-под ногтей.

– Нет. Только половина, – тяжело дыша, ответил маркиз.

– А мне показалось, прошел, – возразил мистер Вандемар.

Воздух дрогнул, и за спиной маркиза возник мистер Круп. На подбородке у него все еще оставались белые крошки. Маркиз посмотрел на мистера Крупа, потом перевел взгляд на мистера Вандемара и вдруг расхохотался.

Мистер Круп улыбнулся.

– Что вас так развеселило, мессир маркиз? Мы кажемся вам смешными? Мы? В наших великолепных костюмах, с нашей изысканной велеречивостью…

– Нет у меня никакой речивости, – пробормотал мистер Вандемар.

– …С нашими старомодными манерами и, может быть, глупыми привычками? Что ж, пожалуй, мы действительно смешны. – Тут мистер Круп погрозил маркизу пальцем. – Но не следует забывать, дорогой маркиз, что нечто смехотворное может быть и очень опасным.

Мистер Вандемар с силой метнул нож. И не промахнулся: рукоятка ударила маркиза в висок. Глаза у него закатились, и он осел на пол.

– Велеречивость, – объяснил мистер Круп мистеру Вандемару, – это изящная речь. Пышная, высокопарная. Красноречие, короче говоря.