Уголек в пепле - Тахир Саба (читать книги онлайн без .TXT) 📗
– Досадно, что все это пропадет. – Он нежно провел по лицу Нэн краешком осколка. – Ты, верно, была когда-то красавицей. Такие глаза. – И повернулся к Дарину. – Может, мне их вырезать?
– Он на улице, под окошком маленькой спальни, в живой изгороди, – смогла лишь прошептать я, но солдаты услышали.
Маска кивнул, и один из легионеров исчез в прихожей. Дарин не смотрел на меня, но я почувствовала его смятение. Зачем ты просил спрятать его, – хотелось мне крикнуть. – Зачем ты вообще принес эти проклятые рисунки в наш дом?!
Легионер вернулся с альбомом. Мгновение, когда тишину нарушал лишь шелест листаемых маской страниц, казалось, растянулось до бесконечности. Если остальные рисунки были такими же, как на том листке, что я нашла, то нетрудно догадаться, что увидит маска: ножи меченосцев, мечи, ножны, кузницы, формулы, инструкции – то, что ни один книжник не должен знать, а уж тем более воспроизводить на бумаге.
– Как ты попал в Оружейный квартал, юноша? – маска поднял глаза от альбома. – Неужели Ополчение подкупило какого-нибудь рабочего-плебея, чтобы ты проник внутрь?
Я еле сдерживала рыдания. Меня раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, я испытывала облегчение от того, что Дарин не предатель. С другой – злилась на него за то, что он оказался таким дураком. Если ты связан с Ополчением книжников, тебя неминуемо ждет смертный приговор.
– Я сам пробрался, – проговорил мой брат. – Ополчение здесь ни при чем.
– Тебя видели у входа в катакомбы прошлой ночью после комендантского часа, – произнес маска со скукой в голосе. – В компании известных ополченцев-книжников.
– Прошлой ночью он пришел домой задолго до комендантского часа, – вмешался Поуп.
Ложь из уст дедушки звучала непривычно. Но это ничего не изменило. Маска не сводил глаз с моего брата. Он ни разу не моргнул, изучая лицо Дарина, словно читал его так же, как я читаю книгу.
– Тех ополченцев схватили и арестовали, – сказал маска. – Один из них перед смертью назвал твое имя. Чем ты с ними занимался?
– Они просто увязались за мной, – Дарин говорил совершенно спокойно. Как и раньше. Словно он вообще ничего не боялся. – Я никогда не встречал их прежде.
– А ведь они знали о твоем альбоме. Расскажи мне об этом. Как они о нем узнали? Что они хотели от тебя?
– Я не знаю.
Маска вдавил осколок стекла в мягкую кожу под глазом Нэн, и ее ноздри затрепетали. Струйка крови побежала по морщинке на ее щеке. Дарин резко выдохнул, только тем и выдав свое напряжение.
– Они просили мой альбом, – сказал он. – Я отказал им. Клянусь.
– А где их убежище?
– Я не видел. Они завязали мне глаза. Мы были в катакомбах.
– Где именно в катакомбах?
– Я не видел. Они завязали мне глаза.
Маска довольно долго смотрел на моего брата. Не знаю, как Дарин мог оставаться невозмутимым под этим взглядом.
– Ты готовился к этому, – нотки удивления проскользнули в голосе маски. – Прямая спина. Глубокое дыхание. Те же ответы на разные вопросы. Кто учил тебя, юноша?
Когда Дарин не ответил, маска пожал плечами.
– Несколько недель в тюрьме развяжут тебе язык.
Мы с Нэн испугано переглянулись. Если Дарин окажется в тюрьме меченосцев, мы больше никогда его не увидим. Несколько недель его будут допрашивать и пытать, а затем продадут в рабство или убьют.
– Он всего лишь мальчик, – Поуп заговорил вкрадчиво, будто с буйным пациентом. – Пожалуйста…
Сверкнула сталь, и Поуп рухнул как подкошенный. Движение маски было молниеносным – я даже не поняла, что он сделал, пока Нэн не бросилась вперед. Пока не упала на колени с пронзительным криком, полным ужаса и боли. И это сломило меня.
Поуп! Небеса, только не Поуп! – Десятки обетов пронеслись в голове. – Всегда буду слушаться, никогда не буду поступать плохо, никогда не буду жаловаться на работу, только бы Поуп остался жив!
Но Нэн рвала на себе волосы и кричала, а если бы Поуп был жив, он никогда не позволил бы ей так делать. Он не смог бы этого вынести. Спокойствие Дарина в миг улетучилось. Его лицо побелело от ужаса, который проник и до самых моих костей.
Нэн, шатаясь, поднялась на ноги, нетвердо шагнула к маске. Он подался навстречу, словно хотел положить ей руку на плечо. Последнее, что увидела я в глазах моей бабушки, был страх. Маска взмахнул рукой, затянутой в перчатку, оставляя тонкую алую линию поперек горла Нэн. Эта линия стала шире, налилась красным, и ее тело упало на пол с глухим стуком. Глаза Нэн все еще оставались открыты и блестели от слез, а кровь лилась из раны на ковер, который мы вместе связали прошлой зимой.
– Сэр, – сказал один из легионеров. – До рассвета остался всего час.
– Заберите мальчишку, – маска даже не взглянул на Нэн. – И сожгите это место.
Он повернулся ко мне, и я отчаянно захотела слиться с тенью на стене за моей спиной. За всю свою жизнь я никогда и ничего так не желала, хотя и прекрасно понимала, насколько это глупо. Солдаты, что стояли по обеим сторонам, обменялись усмешками, когда маска сделал шаг мне навстречу. Мы встретились взглядами, и он словно почувствовал запах моего страха как кобра, увлеченная своей добычей. Нет, пожалуйста, нет! Исчезнуть, хочу исчезнуть!
Маска моргнул, какое-то странное выражение промелькнуло в его глазах – удивление или шок, сложно сказать. Да это и не важно. Потому что в этот самый момент Дарин вдруг вскочил с пола. Пока я съежившись тряслась от страха, он распутал веревки. Он бросился на маску, вытянув руки, как хищник вытягивает когти, и вцепился ему в горло. Ярость придала ему львиную силу. В этот миг он был точь-в-точь наша мать – медовые волосы блестели, глаза сверкали, рот искривился от дикого рыка.
Маска отступил в лужу крови, которая окружала голову Нэн, Дарин повис на нем, заваливая его на пол, осыпая ударами. В первый миг легионеры оцепенели от потрясения, но вмиг пришли в себя и кинулись на него с криками и бранью. Дарин успел выхватить кинжал у маски из-за пояса прежде, чем легионеры навалились на его.
– Лайя, – крикнул Дарин. – Беги!
Нет, Лайя. Помоги ему. Борись.
Но из головы не шел холодный взгляд маски, нечеловеческая жестокость в его глазах. «Мне всегда нравились темноволосые девушки». Он изнасилует меня. А потом убьет.
Я вздрогнула и попятилась в коридор. Никто не остановил меня. Никто не заметил.
– Лайя! – кричал Дарин.
Никогда еще его голос не звучал с таким безумным отчаянием. Он приказывал мне бежать, но если бы я кричала вот так, он бы пришел на помощь. Он бы никогда меня не бросил. Я остановилась.
«Помоги ему, Лайя, – приказывал внутренний голос. – Сделай же что-нибудь!» Но его перекрывал другой, более настойчивый, более властный: «Ты не можешь спасти его. Делай, что он просит. Беги!»
Краем глаза я уловила, как вспыхнул огонь, донесся запах дыма. Один из легионеров поджег дом. Пламя поглотит его в считаные минуты.
– Свяжите его, но на этот раз как следует, и отведите в камеру для допросов.
Высвободившись из рук Дарина, маска потирал челюсть. Затем он увидел, как я пячусь в прихожую, но остался на удивление спокойным. Нехотя я взглянула ему в глаза, и он склонил голову.
– Беги, маленькая девочка, – сказал он.
Мой брат все еще сопротивлялся, и его крики пронзали меня насквозь. Я знала, что буду слышать их снова и снова, каждый час, каждый день, пока не умру или пока все не исправлю. Я знала это.
И все же я побежала.
Тесные улочки и пыльные рыночные прилавки квартала книжников проносились мимо размытыми пятнами, словно обрывки кошмарного сна. С каждым шагом мой разум призывал меня вернуться, помочь Дарину. С каждым шагом это становилось все менее и менее вероятным, пока не стало и вовсе невозможным, и тогда единственной мыслью, стучавшей в голове, было бежать.
Солдаты преследовали меня, но я выросла среди этих приземистых глинобитных домишек и поэтому быстро оторвалась от погони.
