Мастер снов - Пехов Алексей Юрьевич (читаем книги .TXT) 📗
Дверь в челнок мягко дрогнула и стала закрываться, отрезая нас от платформы Полиса. Светильники на стенах вспыхнули ярче, а затем на нас рухнула тьма. Я услышал вскрик Хэл и крепче сжал ее руку.
Сон распадался на отдельные фрагменты.
Вполне возможно, нашему клиенту показали путешествие на Гиперпетле, порт Баннгока, с его прекрасными орхидеями и статуями водных божеств, поездку по огромному мегаполису до отеля. Во всяком случае, я бы именно так и сделал. А может быть, не слишком добросовестный создатель этой реальности бросал клиента по самым значимым и эффектным кускам событий. Или сон уже начал разрушаться. Тогда нам надо спешить тем более, пока все здесь не провалилось в пустоту вместе с разумом и жизнью Никоса.
Снова вспыхнул свет. На этот раз не электрический — нас освещали красные лучи закатного солнца. Его прикосновения были все еще слепящими и жгучими.
Мы стояли на улице, напоминающей узкое ущелье, прорезанное между двух горных склонов. И в первый миг были оглушены.
Влажная жара, оседающая на коже липким потом, гарь машин, вонь гниющего мусора, сваленного где-то неподалеку, и отдаленный аромат ванили… непрекращающийся гул транспорта, непрерывный хор человеческих голосов, звучащий над толпой, грохот стройки, доносящийся из-за угла здания, — все это сплеталось в одуряющий фон для слуха и обоняния.
Хэл отчаянно цеплялась за мою руку и, щурясь от яркого солнца, пыталась осмотреться.
— Как душно, — услышал я ее приглушенный голос. — Такое чувство, будто по голове раскаленным молотом ударили.
— Скоро солнце сядет. Будет чуть легче.
Я повлек ее за собой.
Шестидесяти-, семидесяти-, девяностоуровневые здания каменными монолитами возвышались над дорогой, по которой непрерывным потоком неслись машины. Ни единый клочок зелени не скрашивал бетонные стены, в отличие от Полиса с его подвесными садами и парками.
Красные крыши с сильно загнутыми карнизами выглядели очень непривычно. Кое-где на них виднелись золоченые статуи водных драконов с тонкими мордами, поднятыми к небу. Вдоль проезжей части светились огромные, многометровые экраны. Непрерывно повторяющиеся ролики с рекламой машин, энергетических напитков и шоколада блистали преувеличенно яркими красками и вызывающе красивыми черноволосыми, темноглазыми мужчинами и женщинами.
Мне хватило одного взгляда, чтобы понять — тот, кто создавал этот сон, знал о Баннгоке не понаслышке. Он был в этом городе, жил в нем, помнил его запахи, звуки, размеренность и суету…
По узкому тротуару, обгоняя нас с ученицей, иногда толкая или задевая локтями, шли толпы людей. Молодые и старые, мужчины и женщины — абсолютно разные и похожие друг на друга смуглой, желтоватой кожей, черными волосами и узкими раскосыми, темными глазами.
— Ты знаешь, куда идти? — спросила Хэл, ее обычно звонкий голос звучал глухо и смазанно, погашенный неумолкающим гулом города.
Ладонь девушки в моей руке стала горячей и потной, но я не выпускал ее.
— Имею некоторое представление.
Дома стояли вплотную к трассе, оставив немного места для тротуаров. Но и те не были свободны. Здесь в линию вытянулись лотки, фургончики с поднятыми окнами и просто столы. На них громоздились емкости с супами, жаровни с выложенными куриными окорочками, шашлыки на деревянных шпажках, горы нарезанных и целых фруктов самого экзотического вида, холодные напитки, соки, утки, подвешенные за шеи, — сырые, копченые и вареные.
Здесь же на тротуаре были выставлены пластиковые столы и стулья, и все места оказались заняты. Мужчины в строгих костюмах, девушки в платьях и на каблуках, подростки, поголовно уткнувшиеся в свои гаджеты, молодые парни в потрепанной одежде разнорабочих, несколько пожилых людей в униформе таксистов, женщины с детьми… все они ели, пили, разговаривали, не обращая внимания на поток машин, движущийся совсем рядом — на расстоянии вытянутой руки, на прохожих, идущих почти касаясь их столов.
Хэл жадно смотрела по сторонам, хотя влажная жара, толпы людей и какофония звуков слегка притупляли ее обычную наблюдательность. Она не заметила, как оценивающе рассматривали нас — двух жителей Полиса, выделяющихся в этой толпе, — четверо молодых людей, занимающих крайний столик уличной едальни. Не обратила внимания на перешептывание за спиной и короткий телефонный разговор — всего лишь парочка слов, быстро сказанных в трубку, и еще один цепкий взгляд в сторону Хэл.
— Нам что, придется обойти весь город? — спросила девушка, тыльной стороной ладони вытирая пот со лба. — Ты вообще хоть как-то ориентируешься здесь?
— Да. Это точная копия одного из кварталов Баннгока, Ратчатхеби. — Я потянул ее за собой, ускоряя шаги. — Вон за тем поворотом должен быть выход к каналу.
Мы быстро миновали еще несколько уличных заведений и свернули в переулок, благоухающий всеми оттенками помоечной гнили. Хэл поморщилась, но без возражений последовала за мной, поглядывая на бетонные стены со следами старой и новой плесени. Старалась не наступить в длинные, мокрые зловонные щупальца, вытекающие из-под груды пластиковых пакетов с мусором. И, пожалуй, впервые я пожалел, что не увидел здесь ни одной крысы.
— Мы свернули сюда, потому что тебе не понравились те парни за столиком, которые так нагло уставились на нас? — спросила Хэл.
Значит, я ошибся, свою наблюдательность она не утратила и старалась быть внимательной к деталям, как я ее и учил.
— И поэтому тоже.
Мы прошли переулок насквозь и оказались на берегу канала.
Неширокий, но глубокий. Мутная вода зеленовато-серого цвета текла, зажатая между двух каменных набережных. Вернее, когда-то они были набережными, теперь их застроили коробками домов. Темные от времени, покосившиеся, одни этажи нависали над другими, выдаваясь вперед. На веревках, протянутых где только можно, болталось мокрое белье.
Едва мы с Хэл подошли к каналу, как перед нами неторопливо проплыла одна из знаменитых местных лодок — длинная, с высоко задранным носом, украшенным цветами, и винтом, прикрепленным на вытянутой штанге. Она шла от причала Тха Чанг, бывшего места купания королевских слонов. Гул голосов и шум мотора прокатился над рекой и растаял вдали.
Порыв ветра принес запах теплой сырости, мазута и отдаленной вони из канализации. Все так знакомо… как будто я был здесь вчера.
— Раньше почти весь город был изрезан каналами, — сказал я негромко, — но вода в них загнивала, жить рядом становилось невозможно, и большую часть засыпали.
— Даже не верится, что это сон. — Хэл жадно вдыхала запах речной влаги. — Столько мелких подробностей.
— Тот, кто создал его, наслаждается этим местом. Каждым фрагментом, каждым клочком плесени, каждым зданием. Уверен, королевский дворец так же великолепен и воссоздан до последнего куска черепицы, как и помойка, по которой мы прошли только что.
Хэл внимательно посмотрела на меня, и на ее красивом лице, преображенном миром снов, мелькнуло понимание.
— Ты выглядишь взволнованным. Тебя беспокоит это место. Не сон. Сам город.
— Не важно. У меня есть предположение, где может быть Никос сейчас.
Узкая дорога вела нас вперед, сжатая между каналом и бесконечным рядом дешевых магазинов с пыльными витринами, массажных кабинетов, забегаловок, аптек, из открытых дверей которых вырывались плотные облака запахов гвоздики и ментола, парикмахерских…
Редкие прохожие торопились быстрее пройти мимо двух жителей Полиса, так отличающихся от них. А потом еще какое-то время оглядывались нам вслед.
Неожиданно я ощутил нечто странное… Как будто очень слабый ток коснулся кончиков пальцев, и сдавило затылок.
— Сейчас снова будет обрыв, — я крепко взял Хэл за руку, привлекая ее к себе.
— Я тоже чувствую, — отозвалась она. — Дэймос плохо сделал сон, и он теперь разваливается?
— Когда увижу его, обязательно спрошу, — пообещал я, и нас накрыло тьмой.
На этот раз она не была глухой и тихой. Вокруг раздавались шорохи и потрескивания, мельтешила серая рябь, как на неисправном мониторе.
