Уголек в пепле - Тахир Саба (читать книги онлайн без .TXT) 📗
Надо промыть. И перевязать. Затем возвращайся к работе. Не давай ей повода снова сделать тебе больно.
Занавеска отодвинулась. Ко мне проскользнула Иззи – такая маленькая, что ей даже не пришлось склонять голову, чтобы не стукнуться о низкий проем, – и присела на краешек койки.
– Уже почти рассвело, – ее рука коснулась повязки на глазу, затем пальцы вцепились в ворот рубашки. – Легионеры принесли тебя вниз прошлой ночью.
– Рана такая ужасная… – Я ненавидела себя за эти слова. Слабость, Лайя. Ты так слаба. На бедре мамы был шестидюймовый шрам, оставленный легионерами, которые чуть не одолели ее. У отца вся спина пестрела отметинами от кнута – он никогда не говорил, как их получил. И оба они носили свои шрамы с гордостью, считая их доказательством своей выносливости. Будь сильной, как они, Лайя. Будь смелой.
Но я не сильная. Я слабая и устала притворяться сильной.
– Могло быть и хуже, – сказала Иззи, поднимая руку к потерянному глазу. – Это было моим первым наказанием.
– Когда… как… – небеса, об этом невозможно спросить деликатно. Я замолчала.
– Через месяц после того как мы сюда приехали, Кухарка попыталась отравить ее. – Иззи потрогала свою повязку. – Это случилось больше десяти лет назад. Мне тогда было лет пять, наверное. Комендант учуяла запах яда – маски обучены таким вещам. Кухарку она и пальцем не тронула, просто заставила смотреть, а ко мне подошла с раскаленной кочергой. Помню, до того как она коснулась меня я хотела, чтобы кто-нибудь пришел. Мама? Папа? Кто-нибудь, кто остановил бы ее. А после… помню, что хотела только умереть.
Пять лет. Впервые до меня дошло, что Иззи была рабыней почти всю свою жизнь. То, через что я прошла за эти одиннадцать дней, она терпела годами.
– Кухарка выходила меня. Она хорошо разбирается в снадобьях. Она хотела перевязать тебя прошлой ночью, но… ты не подпускала к себе никого из нас.
Я вспомнила, как легионеры бросили мое оцепеневшее тело на кухне. Вспомнила ласковые голоса, нежные руки. Собрав остатки сил, я отбивалась от них, думая, что они хотят снова сделать мне больно.
Наше молчание нарушил бой утренних барабанов. Спустя миг в коридоре раздался скрипучий голос Кухарки. Она спрашивала Иззи, встала ли я уже.
– Комендант хочет, чтобы ты набрала для нее песка в дюнах, – сказала Иззи. – А затем чтобы взяла бумаги для Спиро Телумана. Но сперва ты должна позволить Кухарке позаботиться о тебе.
– Нет! – воскликнула я так горячо, что Иззи подскочила на ноги. Я заговорила тише. Столько лет рядом с Комендантом и меня бы сделали прыгучей. – Ей нужен скраб для утренней ванны. А я не хочу быть наказанной за опоздание.
Иззи кивнула, затем всучила мне корзину для песка и торопливо вышла.
Когда я встала, перед глазами все поплыло. Я обернула шарф вокруг шеи, чтобы спрятать рану в виде буквы К, и вышла из комнаты.
Каждый шаг причинял боль, каждая унция веса давила на рану, вызывая головокружение и тошноту. Против воли вспомнилось, каким сосредоточенным было лицо Коменданта, когда она резала меня. Она – эксперт в причинении боли и знаток пыток, так же как другие, например, являются ценителями вин. Она делала все очень медленно, отчего страдания казались в сто крат сильнее.
Я обошла дом, двигаясь мучительно медленно. Когда добралась до тропинки, что вела с утеса вниз к дюнам, все тело била дрожь. Меня охватило отчаяние. Как я могу помочь Дарину, если даже идти не в силах? Как мне шпионить, если за каждую попытку получаю такое наказание?
Ты не сможешь спасти его, потому что не продержишься у Коменданта слишком долго. Ползущей удушающей лозой росли сомнения. Настанет конец тебе и твоей семье. Вы просто исчезнете, как и многие другие.
Тропа извивалась, кружилась, порой поворачивала назад, путь был коварен, как и движущиеся дюны. Горячий ветер обжигал лицо, из глаз струились слезы – сдержать их не получалось, и вскоре я едва видела, где иду. У подножья утеса я упала в песок. Рыдания эхом прокатились по пустыне, но меня это не беспокоило. Никто здесь меня не услышит.
Моя жизнь в Квартале книжников никогда не была легкой. Случались и ужасные моменты, когда, например, схватили мою подругу Зару или когда мы с Дарином ложились спать и вставали по утрам с болью в пустых желудках. Как и все книжники, я научилась опускать глаза, встречая меченосцев, но, по крайней мере, мне не приходилось кланяться и пресмыкаться перед ними. По крайней мере, в той жизни не было пыток и не было постоянного ожидания новых, еще более острых мук. У меня были Нэн и Поуп, которые защищали меня от стольких бед, что я и не представляла. Дарин всегда казался таким большим, таким значимым в моей жизни – порой я даже думала, что он бессмертен, как звезды.
Теперь все они ушли. Лиз с ее смеющимися глазами, чей образ до сих пор кажется таким живым, таким ярким… Просто не верится, что она мертва уже двенадцать лет. Мои родители, которые так отчаянно желали свободы для книжников, но получили в награду лишь смерть. Ушли, как и все остальные. Оставили меня здесь одну.
Тени появились из песка и стали окружать меня. Гули. Они кормятся печалью и запахом крови. Один из них завопил так, что я выронила корзину. Этот звук казался до жути знакомым.
– Помилуйте! – Они издевались – многоголосый хор высоких голосов. – Пожалуйста, пощадите!
Я закрыла уши руками, узнав свой собственный голос, все мольбы, с которыми накануне взывала к Коменданту. Как они узнали? Как услышали? Тени, хихикая, обступали меня кольцом. Одна, посмелее остальных, укусила меня за ногу, хищно сверкнув зубами. Холод пронзил кожу, и я закричала.
– Перестаньте!
Гулы захохотали, передразнивая меня:
– Перестаньте!
Если бы только у меня был меч, кинжал, да что угодно, чтобы отпугнуть их, как это сделал Спиро Телуман! Но у меня ничего не было, поэтому я лишь отступала, пока не уперлась прямо в стену.
По крайней мере, мне так показалось. Лишь в следующую секунду я поняла, что это не стена, а человек. Высокий, широкоплечий, мускулистый, как горный лев. Я отшатнулась, потеряв равновесие, но крепкие руки удержали меня. Я подняла взгляд и застыла, увидев знакомые светло-серые глаза.
20: Элиас
На следующее утро после Испытания я проснулся до рассвета. Меня шатало от сонного эликсира, которым, как я догадался, меня напоили. Лицо было выбрито, и кто-то переодел меня в чистое белье.
– Элиас, – из тени моей комнаты возник Каин, который выглядел так, как будто простоял здесь всю ночь. Он поднял руку, словно пытаясь остановить поток моих вопросов.
– Претендент Аквилла в умелых руках блэклифского лекаря, – сказал он. – Если ей суждено выжить, она выживет. Пророки не станут вмешиваться. Мы не нашли доказательств того, что Фаррары обманули нас. Мы объявили Маркуса победителем Первого Испытания. Он получил приз – кинжал и…
– Что?!
– Он вернулся первым…
– Потому что он обманул…
Отворилась дверь, и вошел Зак. Я потянулся к кинжалу, который дед оставил на прикроватном столике, но кинуть его в Жабу не успел – Каин встал между нами. Я быстро поднялся и сунул ноги в сапоги, не желая лежать в кровати, когда этот гад находится в десяти футах от меня. Каин вытянул свои бескровные пальцы и начал изучать Зака.
– Ты что-то хочешь сказать.
– Вы должны вылечить ее. – На шее Зака вздулись вены, он покачал головой, точно мокрая собака, стряхивающая воду с шерсти. – Прекратите! – крикнул он Пророку. – Не пытайтесь влезть в мою голову. Просто вылечите ее, ладно?
– Чувствуешь свою вину, осел? – я попытался обойти Каина, но Пророк обошел меня с удивительной быстротой.
– Я не говорю, что мы обманули, – Зак мельком взглянул на Каина. – Я говорю, что вы должны вылечить ее. Вот.
Тело Каина оставалось неподвижным, пока он изучал Зака. Воздух налился тяжестью. Пророк читал его. Я это чувствовал.
– Вы с Маркусом встретились, – Каин наморщил лоб. – Вас… привели друг к другу… но не один из Пророков. И не Комендант.
