Полдень, XXII век - Стругацкие Аркадий и Борис (е книги txt) 📗
– Я всегда утверждал, что Атос – великий человек, – говорил Поль, делая широкие движения кружкой. – У него была самая ясная голова, и он лучше всех нас знал, чего он хочет.
– Э, нет, – сказал Костылин ласково. – Лучше всех видел цель Капитан. И шел самой прямой дорогой.
Поль отхлебнул из кружки и подумал.
– Пожалуй, – сказал он. – Капитан хотел быть звездолетчиком, и он стал звездолетчиком.
– Ага, – сказал Костылин. – А Атос все-таки больше биолог, чем звездолетчик.
– Зато какой биолог! – Поль поднял палец. – Честное слово, я хвастаюсь, что дружил с ним в школе.
– Я тоже хвастаюсь, – согласился Костылин. – Но подожди пяток лет, и мы будем хвастаться дружбой с Капитаном.
– Да, – сказал Поль. – А вот я мотаюсь, как жесть на ветру. Все хочется попробовать. Ты вот ругался, что я не пишу. – Он со вздохом поставил кружку. – Не могу я писать, когда чем-нибудь занят. Неинтересно мне писать. Пока работаешь над темой, неинтересно писать, потому что все впереди. А когда кончаешь – неинтересно писать, потому что все позади… И не знаешь, что впереди. Знаешь, Лин, у меня все как-то по-дурацки получается. Вот я четыре года работал по теоретической сервомеханике. Мы вдвоем с одной девчонкой решали проблему Чеботарева – помнишь, нам учитель рассказывал? Решили, построили два очень хороших регулятора… В девчонку эту я несчастным образом влюбился… А потом все кончилось и… все кончилось.
– То есть вы не поженились? – сочувственно сказал Лин.
– Да не в этом дело. Просто у других людей, когда они работают, всегда возникают какие-то новые идеи, а у меня нет. Работа кончена, и больше мне неинтересно. За эти десять лет я переменил четыре специальности. А сейчас опять без идей. Дай, думаю, разыщу Сашку…
– Правильно! – басом сказал Лин. – Я тебе дам двадцать идей!
– Дай, – вяло сказал Поль. Он помрачнел и погрузил нос в кружку.
Лин с задумчивым интересом смотрел на него.
– Не заняться ли тебе эндокринологией? – предложил он.
– Можно эндокринологией, – сказал Поль. – Только слово уж очень трудное. И вообще, все эти идеи – сплошное томление духа.
Лин вдруг сказал вне видимой связи с предыдущим:
– Я скоро женюсь.
– Здорово! – сказал Поль печально. – Только не надо мне рассказывать скучными словами о своей счастливой любви. – Он оживился. – Счастливая любовь вообще скучна, – заявил он. – Это понимали еще древние. Никакого настоящего мастера идея счастливой любви не привлекала. Несчастная любовь всегда была самоцелью великих произведений, а счастливая в лучшем случае – фоном.
Лин с сомнением поддакнул.
– Настоящая глубина чувств присуща только неразделенной любви, – продолжал Поль воодушевленно. – Несчастная любовь делает человека активным, а счастливая умиротворяет, духовно кастрирует.
– Не огорчайся, Полли, – сказал Лин, – это все пройдет. Ведь несчастная любовь хороша тем, что она обычно коротка… Давай я тебе еще морса налью.
– Нет, Саша, – сказал Поль, – я думаю, это надолго. Ведь уже два года прошло. Она меня, наверное, и не помнит, а я… – Он посмотрел на Лина. – Ты извини, Саша, я понимаю, это очень противно, когда тебе плачут в жилетку. Только очень уж это все безысходно. Мне, понимаешь, здорово не везет в любви.
Лин кивнул беспомощно.
– Хочешь, я соединю тебя с учителем? – нерешительно спросил он.
Поль помотал головой и сказал:
– Нет. Я в таком виде с учителем говорить не хочу. Срамиться только…
– М-да… – сказал Лин и подумал: «Что верно, то верно. Учитель терпеть не может несчастненьких…» Он подозрительно посмотрел на Поля. А не играет ли хитроумный Полли в несчастненького? Кушал он хорошо, приятно было смотреть, как кушал. И гласность любит по-прежнему.
– А помнишь проект «Октябрь»? – спросил Лин.
– Еще бы! – Поль снова оживился. – А ты понял, почему план провалился?
– Ну… как тебе сказать… Молодые были…
– Эх ты! – сказал Поль. Он развеселился. – Ведь учитель нас нарочно на Вальтера натравил! А потом провалил нас на экзамене…
– На каком экзамене?
– Виу, Сашка! – закричал Поль в восторге. – Капитан был прав – ты единственный, кто ничего не понял!
Костылин медленно осознавал.
– Да, конечно… – сказал он. – Нет, почему же? Я просто забыл. А помнишь, как Капитан испытывал нас на перегрузки?
– Это когда ты шоколадом объелся? – сказал Поль ехидно.
– А помнишь, как испытывали горючее для ракет? – поспешно вспомнил Лин.
– Да, – мечтательно сказал Поль. – Вот грохнуло!
– Шрам у меня до сих пор, – с гордостью сказал Лин. – Вот, пощупай. – Он повернулся к Полю спиной.
Поль с удовольствием пощупал.
– Хорошие мы были ребята, – сказал он. – Славные. А помнишь, как на общей линейке мы изобразили стадо ракопауков?
– Ух шумно было! – вскричал Лин.
Это было поистине сладостное воспоминание.
Поль вдруг вскочил и с необыкновенной живостью изобразил ракопаука. Отвратительный скрежещущий вой многоногого чудовища, пробирающегося через джунгли страшной Пандоры, огласил окрестности. И, словно в ответ, издалека донесся глубокий ревущий вздох. Поль испуганно замер.
– Это еще что? – спросил он.
Лин хохотнул.
– Эх ты, паук! Это коровы!
– Какие еще коровы? – с негодованием спросил Поль.
– Мясные, – объяснил Лин. – Изумительно вкусны в жареном и вареном виде.
– Слушай, Лин, – сказал Поль, – это достойные противники. Я хочу на них посмотреть. И вообще, я хочу посмотреть, что у вас тут делается.
Лицо Лина стало скучным.
– Брось ты, Полли, – сказал он. – Коровы как коровы. Давай посидим еще немножко. Я тебе морса принесу. А?
Но было уже поздно. Поль преисполнился энергии.
– Неизвестность зовет нас. Вперед, к мясным коровам, которые бросают вызов ракопаукам! Где моя рубашка? Какой-то племенной бык обещал мне чистую рубашку!
– Полли, Полли! – увещевал Лин. – Дались тебе эти коровы! Пойдем лучше в лабораторию.
– Я септический, – заявил Поль. – Не хочу в лабораторию. Хочу к коровам.
– Они тебя забодают, – сказал Лин и осекся. Это была ошибка.
– Правда? – сказал Полли с тихим восторгом. – Рубашку. Красную. Я устрою корриду.