Шестые врата (СИ) - Русуберг Татьяна (чтение книг TXT) 📗
- Получил то, о чем уроды, вроде меня, только мечтают? – Закончил за нее Шива. – Поверь, оно того не стоило – слишком высокой была цена. Я часто думаю о том, что мир стал бы только лучше, если бы я остался уродом. Или умер под ножом хирурга. Если бы я мог повернуть время вспять...
- Повернуть время вспять! Блин, как же до меня раньше не доперло! - Еретик шагнул к растекшемуся по стене Краю. - Дай-ка сюда карандаш, - его пальцы нетерпеливо затеребили воздух перед впалой грудью поэта.
- Зачем это? – Нахмурился тот, но все-таки протянул требуемое.
- Да хочу тут попробовать изобразить для наглядности... - парень прицелился острием карандаша в стену. – Кажется, я понял, что тут происходит. Посветите-ка мне.
Пожав плечами, Фактор нехотя направил луч фонаря на обшарпанную стену, местами траурно обвисшую лохмотьями штукатурки. Шкрябая грифелем, Еретик начертил на ней что-то вроде упавшего дерева и повернулся к тревожно следящим за ним товарищам. Его глаза нашли Динго, и та поспешно опустила взгляд, прижав к груди голубя-хоббита – да что же между этими двумя происходит?!
- Это что, лесоповал? – Скептически осведомился Фактор, указывая подбородком на карандашное граффити.
- Нет, это мультверс, - Еретик кашлянул, прочищая горло. – Наверное, вы все слышали о множественности вселенных?
- А-а, ты намекаешь, что мы все оказались в параллельном мире? – Усмехнулся бледными губами Край.
- Вообще-то, я собирался мягко к этому подвести, но... да, только я бы назвал его альтернативным, - глазом не моргнув, ответил доморощенный гений. – Если ствол, - Еретик постучал пальцем по рисунку, - это ось времени, то вошли в туман мы где-то здесь, - он поставил крестик примерно на середине «ствола», перед развилкой. – Но потом что-то случилось, и вышли мы не тут, - карандаш ткнулся в «ствол» выше, - а, скажем, вот тут, - крестик перечеркнул одну из толстых ветвей.
- Бред собачий! – Набычился Фактор, подозрительно косясь на смутно светлеющее окно. –На основании чего такие выводы? Да, Врата снова появились, но вроде никто в них еще не проходил?
Голубоватый луч его фонаря метнулся по лицам шестерки в поисках поддержки.
- Память – штука избирательная, верно, доктор? – Улыбнулся краем рта Шива. Эта улыбка – улыбка манипулятора – имела власть над людьми, но только не над Лилит.
- Что ты имеешь в виду? Ты же все записывал с самого начала, разве не так? – Неужели этот калека думает, что сможет играть с нею в кошки-мышки?
- Стены, - голосок Динго выплыл из полумглы, трепещущий, как пламя свечи на сквозняке. – Какого цвета стены на лестнице, помните?
И что эта дурочка вечно лезет не вовремя!
- Зеленые, - фыркнул Фактор, мазнув по стене фонарем. – Видно же!
- Это сейчас они зеленые, - в голосе Еретика звучало странное напряженное спокойствие. – А когда мы вошли в этот подъезд, они были желтые. Кто со мной согласен?
Край молча поднял длиннопалую руку, как школьник, каким он еще недавно и являлся.
- Скорее, оранжевые, - поправила Динго. – Цвета грязного недозрелого апельсина. Но не зеленые, - она внезапно смешалась, будто напуганная своим красноречием.
Лилит тоже помнила раздражающий окрас лестничных стен, нарочито веселенький, в духе Достоевского, призванный успокоить расстроенную психику местных жильцов. Но мнение свое высказывать не спешила.
- Очень надежное доказательство, - Фактор покрутил головой на короткой шее, будто ворот куртки начал ему жать. – Желтые, оранжевые... Может, вам показалось. Или кое у кого случилась галлюцинация, – мужчина покосился на Края и тут же отвел глаза, - или парамнезия. фантазм.
- Чего-чего? - Черная шапочка Еретика наехала вместе с бровями на переносицу.
- Нарушение памяти, - пояснил Фактор, - когда вымышленные события принимаются за реальные.
- А ты чо, психиатр, нам диагнозы ставить? – Студент набычился и двинулся на старшего мужчину, но остановился, получив яркий голубой луч прямо в глаза.
- Нет, я зубной врач.
- А сам себе зубы лечить пробовал?!
- Подождите! – Динго бросила полотенце на ринг. - Если мы в другом мире, то почему вокруг ничего больше не изменилось? Разве не должна новая реальность отличаться от старой? Ну, в смысле, еще чем-то кроме цвета стен.
- Дык она ж отличается! – С жаром подхватил Еретик, на мгновение забыв о докторе. – Вон хотя бы в окно гляньте!
- Да я смотрел, - даже не шелохнулся Фактор. – Там все то же – двор, Врата. Разве что светает уже.
- Погодите-ка, - пробормотал Край, опираясь на подоконник. – Вокруг Врат котлован вроде был, а? Кажется, их взорвать хотели. Или... у меня тоже фантазм? – Неуверенно закончил он.
Фактор обернулся, прищурился сквозь предутреннюю хмарь:
- Ты просто что-то путаешь. Видно же, нет никакого котлована.
- Это сейчас его нет! – Взмахнул длинными руками Еретик. – А вы на карты гляньте! Те, что нам Шива раздал.
Ладони полезли в карманы, зашуршали бумагой, разворачивая.
- Все верно, - пораженно пробормотал Край. Карта чуть подрагивала в его костлявых пальцах. – Вот он, котлован. А вот вышки эти, как их, РСО, - он откинул жидкие темные пряди со лба и сунулся в окно. – Нету. Слышите? Нету их. Как сквозь землю провалились. – Крупный кадык дернулся на тощей шее, будто завершая абзац жирной точкой.
- Армагедец и апокалипсец, - пробормотала Лилит, лично обозревая безупречно ровный дворовый ландшафт. Она напрягла память: газетные заметки, карта, Врата на мониторах охранного поста. Была там воронка от взрыва или нет? Еретик видел ее в ПНВ. Опять Еретик... Неужели у кого-то из них действительно парамнезия?
- Я бы обратил ваше внимание, - прорезался на заднем плане Шива, - на номера квартир.
- А что, их тоже нет? – Прошептала Динго, тараща и без того немаленькие глаза.
- Есть, - прищурился на верхнюю площадку Горячин. – Видно плоховато, но...
Яркий луч фонаря выхватил запыленные металлические цифры и буквы.
- Сорок А, сорок Б, сорок В... – упавшим голосом прочитал Фактор.
- Не может быть сорок, - пожелтевшими губами прошептал Край. – Тут на втором этаже восьмая квартира, а этажей всего пять.
- Тут не может, - совершенно спокойно подтвердил Еретик, тыкая карандашом в «ствол» всеми забытого нарисованного дерева. – Зато запросто может быть здесь, - и прочертил жирную линию вдоль кривоватой веточки. С хрустом сломался грифель, попав в трещину на штукатурке. Край дернулся всем телом, как от удара. Вдоль хребта Лилит пробежала нервная дрожь.
Все сходилось. Динго, в шкуре которой она прожила последние восемнадцать лет, осталась на ветке, уходящей в темноту туннеля под вспучившейся штукатуркой. Сидит себе, покачиваясь, и пялится в пустоту за черными стеклами. А новая Динго вышла на незнакомой станции. Переползла с листка на листок, и оказалась на чужой яблочной планете, хоть и отпочковавшейся от того же ствола. Катя осторожно пощупала свои предплечья, бока. Если она, это уже не она, то, может, и привычное тело чем-то отличается от прежнего? Носит на себе печать этого нового мира? Вот, вроде, и запах какой-то не тот. Динго поднесла к носу рукав рубашки. Наверное, так пахнут сожженные мосты – тревожно и горько.
Если Еретик прав, то вселенная полна миллионами маленьких Динго, каждая из которых замкнута в мирке своего одиночества. И только она – она одна – впервые, взглянув в зеркало, увидела за остроухой мохнатой головой бесконечную вереницу отражений. Художник рисует портрет художника, который рисует портрет художника, которой рисует портрет художника, который... Вот Динго, которая протянула руку тонущему мальчику. Вот Динго, вообще никогда не садившаяся в лодку. Вот Катя, поцеловавшая Сережу под ветками старой, давно уже не плодоносящей яблони. Вот Катя, смотрящая через дыру в заборе, как Сережа целует Наташку. Хотя нет. Этот мальчик уже не может быть Сережей. Или может?
«Каждый раз, когда мы делаем выбор, образуется новая ветвь реальности. Новый мир с копией сделавшего выбор внутри», - объяснял Еретик, выцарапывая ее судьбу на штукатурке за неимением звезд. Возможно ли, что на конце самой тоненькой зеленой веточки, завершающей цепочку решений, балансирует Динго, не имеющая ничего общего с ней самой? Динго, гуляющая по дорожкам из зеркал и летающая над городскими крышами без помощи крыльев?
