Разрушитель кораблей - Новыш Михаил А. (читаем книги бесплатно .txt) 📗
Гвоздарю его слова не понравились, хотя он и не горел желанием еще хоть раз в жизни запрыгивать на поезд. И понимал, что это огромное создание право. Они коротали время, глядя на местность вокруг и разговаривая.
— Так что за люди тебя преследуют? — спросил Гвоздарь Ниту. — Почему ты так важна для них?
— Это Натаниэль Пайс. Мой дядя. Заключивший брак по расчету.
Она помолчала.
— Он и его люди хотят использовать меня для давления на отца.
Гвоздарь нахмурился, ничего не поняв. Нита увидела это.
— Отец узнал о некоторых его сделках. Пайс использовал средства семейной корпорации некорректно. А теперь он хочет использовать меня, чтобы отец не мешал ему. Это лучший способ надавить на него.
— Надавить?
— Пайс хочет, чтобы отец смирился с ним в тех вопросах, где возникли разногласия. Если я окажусь в руках Пайса, отцу придется согласиться. Пайс собирается сделать миллиарды, и не долларов. Китайских красных. Миллиарды.
Ее темные глаза сверлили его.
— Больше, чем можно сделать на вашем сломе кораблей, за все то время, что он будет продолжаться. Хватит, чтобы построить тысячу клиперов.
— А твой папа против?
— Речь о разработке нефтеносных песков и очистке. Способ получить сгораемое топливо, замену сырой нефти. Процесс не был одобрен из-за лимитов на выброс углерода. А Пайс занялся процессом очистки в наших северных владениях и тайно доставлял продукцию клиперами Пателей через полюс, в Китай.
— Большая удача, как я погляжу, — сказал Гвоздарь. — Точно так же, как свалиться в нефтяной карман, уже имея наготове покупателя. Разве твоему отцу не проще войти в долю и позволить Пайсу этим заниматься?
Нита ошеломленно поглядела на него, открыв рот. Закрыла. Открыла снова в полнейшем замешательстве.
— Черный рынок топлива, — рыкнул Тул. — Запрещенного конвенциями, если не фактически. Единственное более доходное дело — поставки полулюдей, но они абсолютно законны. И это не все, так, Везучая Девочка?
Нита с трудом кивнула.
— Пайс может избежать штрафов за выброс углерода из-за территориальных споров в Арктике, а если речь заходит о Китае, то туда можно все продавать, не оставляя следов. Рискованно, незаконно, и отец узнал об этом. Собирался заставить Пайса выйти из семьи и бизнеса, но Пайс сделал ход раньше.
— Миллиарды китайских красных, — сказал Гвоздарь. — Это столько стоит?
Она кивнула.
— Значит, твой отец безумец. Ему надо было заняться этим бизнесом.
Нита поглядела на него с отвращением.
— Нам что, мало затонувших городов? Мало людей, погибших при затоплении? Наша компания — честная. То, что есть спрос, не значит, что мы обязаны его удовлетворять.
Гвоздарь расхохотался.
— Пытаешься сказать мне, что у твоих торговцев кровью чистая совесть? Типа произвести немного бензина — хуже, чем наживаться на нашем поте и крови, скупая ржавое железо с кораблей для утилизации.
— У нас есть совесть!
— В конечном счете все сводится к деньгам. И ты, оказывается, стоишь намного больше, чем я думал.
Он оценивающе поглядел на нее.
— Хорошо, что ты мне этого не сказала до того, как я сжег все мосты со своим папой.
Покачал головой.
— Я бы, наверное, согласился позволить ему продать тебя в этом случае. Твой дядя Пайс заплатил бы громадные деньги.
— Ты серьезно? — спросила Нита, неуверенно улыбнувшись.
Гвоздарь и сам не был уверен.
— Чертова уйма денег, — сказал он. — Единственное, почему ты можешь позволить себе блюсти мораль, это потому, что у тебя нет такой нужды в деньгах, как у обычных людей.
Он заставил себя не выказать охватившее его отчаяние, разочарование в выборе, который уже не сделаешь заново.
Хочешь быть, как Ленивка, спросил он себя. Сделать все, что угодно, только бы заработать еще немного денег?
Ленивка была и дурой, и предателем, но Гвоздарь не мог отделаться от мысли, что Норны преподнесли ему самую большую в мире удачу, а он ее не взял.
— Так как же ты попала в ураган, если ты такая ценная?
— Отец отправил меня на юг, подальше, на случай, если начнутся серьезные разборки. Никто не должен был знать, где я.
Она поглядела в никуда.
— Мы не знали, что они нас преследуют. Не подозревали, — поправила она себя. — Капитан Аренсман сказал, что надо уходить. Он знал. Не знаю, откуда. Может, он был одним из них, но передумал. Может, подумал о Судьбе.
Она покачала головой.
— Не знаю. И теперь никогда не узнаю. Но я ему не поверила и медлила. И наши люди погибли из-за того, что я не поверила, что я в опасности.
Ее лицо стало жестким.
— Едва мы вышли из порта, как они уже гнались за нами. Днем и ночью гнались.
— Когда начался ураган, у нас не было выбора. Либо идти в шторм, либо сдаваться. Капитан Аренсман предоставил выбор мне.
— Ты не могла договориться? — спросил Гвоздарь.
— Только не с Пайсом. Этот человек не ведет переговоров, выиграв. Так что я приказала Аренсману идти в шторм. Не знаю, почему он согласился. Волна уже была сильная.
Она сделала жест руками.
— Волны прокатывались по палубе, ходить по кораблю было практически невозможно, устойчивого ветра не было, только порывы урагана, рвущие нас на куски. Я была уверена, что погибну, но если бы мы сдались Пайсу, результат был бы тот же.
Она пожала плечами.
— Так что мы пошли в шторм. Волны захлестывали корабль, паруса лопнули, мачты сломались, а потом волны разбили иллюминаторы.
Она задрожала и резко вдохнула.
— Но люди Пайса не пошли за нами.
— Ты рискнула всем, — рыкнул Тул.
— Я шахматная фигура. Пешка, — ответила она. — Мною можно пожертвовать, но я не могу сдаться. Если я сдамся, игра окончится.
Она поглядела на зелень джунглей.
— Я должна была сбежать или умереть. Если бы они меня поймали, отец был бы в их руках, и они заставили бы его делать ужасные вещи.
— Если твой отец готов пожертвовать собой ради тебя, ему следует призадуматься, — сказал Тул.
— Тебе не понять.
— Я лишь понял, что ты пожертвовала всей командой, в шторм.
Нита поглядела на него и отвернулась.
— Если бы можно было сделать что-то другое, я бы сделала это.
— Значит, твои люди были верны тебе.
— Не то что ты, — неожиданно ядовито ответила она.
Тул моргнул лишь раз, и его желтые глаза загорелись.
— Ты хочешь, чтобы я был хорошим человеко-псом? Чтобы, например, хранил верность отцу Гвоздаря?
Он снова моргнул.
— Хочешь, чтобы я был хорошей скотиной, как те, что на твоем клипере?
Он слегка улыбнулся, обнажив острые зубы.
— Ричард Лопес считал, что за твою чистую кровь, красивые глаза и здоровое сердце Сборщики хорошо заплатят. Хочешь, чтобы я хранил верность, допустив это?
Нита брезгливо поглядела на Тула, но костяшки ее кулаков побелели, когда она их сжала.
— Не пытайся пугать меня.
Зубы Тула обнажились полностью, белые и острые.
— Если бы я захотел напугать изнеженное и богатое создание, мне бы много не потребовалось.
— Прекратите вы, оба, — перебил их Гвоздарь. Коснулся плеча Тула. — Мы рады, что ты пошел с нами. Мы перед тобой в долгу.
— Я сделал это не ради долга, — ответил Тул. — Я сделал это ради Садны.
Посмотрел на Ниту.
— Эта женщина стоит в десять раз больше твоего отца, сколько бы денег у него ни было. И в тысячу раз дороже тебя, что бы там ни думали твои глупые враги.
— Не говори мне, что сколько стоит, — сказала Нита. — В распоряжении моего отца целый флот.
— Богатые все меряют деньгами, — ответил Тул, наклоняясь ближе. — Садна однажды рискнула собой и всей своей командой, чтобы спасти меня из горящей нефти. Она не была обязана возвращаться, не была обязана помогать поднять железную балку, которую я один не мог поднять. Другие уговаривали ее не делать такой глупости. В конце концов, я человек всего лишь наполовину.
Тул не сводил глаз с Ниты.
— Твой отец распоряжается флотом. И тысячами полулюдей, уверен. Рискнет ли он жизнью, чтобы спасти одного из них?
