Создатель звезд - Стэплдон Олаф (книги без сокращений txt) 📗
Зачастую в мирах, достигших уровня современного человека, бывали применены оба этих биологических метода. Я позволю себе здесь описать только один, самый значительный, пример этих удивительных миров. В этом мире вся свободная атмосфера была утеряна задолго до появления разума.
Вступить в этот мир и ощутить его чужими чувствами и чужим восприятием его жителей было приключением, в некотором смысле более впечатляющим, чем все предыдущие. По причине отсутствия всякой атмосферы, даже в полдень небо было по-космически черным и звездным. По причине слабости гравитации, а также отсутствия сглаживающего действия воздуха и воды, а также космического холода на измятой и морщинистой поверхности, ландшафт состоял из горных складок, древних потухших вулканов, застывших потоков и горбов лавы и кратеров, оставленных гигантскими метеорами. Все это осталось практически в первозданном виде и не было выровнено ни воздействием атмосферы, ни ледниками. Постоянные движения планетарной коры раскалывали эти горы, образуя фантастические формы, похожие на торосы льда. На нашей с вами родной планете, где гравитация с огромной по сравнению с этим миром силой без устали тянет вниз все формы, такие тонкие, с нависающими сверху массами гребни и пики не устояли бы ни дня. Благодаря всё тому же отсутствию атмосферы, все открытые поверхности днем бывали ослепительно освещены солнцем, тогда как во впадинах и в тени – оставалось чернее ночи.
Многие долины превратились в бассейны, выглядящие так, словно бы заполнены молоком. На самом же деле поверхность этих озер была покрыта толстым слоем клейкой белой субстанции, препятствовавшей испарению жидкости. Вокруг этих водоемов и скапливались корни странных «людей» этой планеты, напоминавшие пеньки, остающиеся на месте вырубленного и очищенного участка леса. Каждый «пенек» тоже был «запечатан» белой клейкой субстанцией. Использовался каждый сантиметр почвы. Как нам довелось узнать, только очень незначительная часть почвы возникла когда-то в результате воздействия воды и воздуха, большая же часть была искусственного происхождения. Для этого было применено глубокое бурение и распыление. В доисторические времена, на протяжении всей «предчеловеческой» эволюции, борьба за участки почвы, крайне редко встречающиеся в этом мире скал, была одним из главных стимулов развития разума.
Днем эти способные к передвижениям растения-люди неподвижно стояли в долинах, образовывая группы, подставляя свои листья солнцу. В действии их можно было застать только ночью, когда они передвигались по голым скалам или суетились вокруг механизмов или других искусственных объектов – орудий их цивилизации. У них не было никаких зданий, никаких крытых убежищ от непогоды, ибо никакой погоды здесь вовсе не бывало. Но скальные плато и террасы были уставлены всевозможными предметами непонятного нам назначения.
Типичный человек-растение, как и мы, был прямоходящим. На голове у него имелся большой зеленый гребень, который либо складывался, становясь похожим на огромный лист салата латука, либо распускался, когда имелась возможность поймать солнечный свет. Из-под гребня глядели три сложных фасеточных глаза. Под глазами располагались три конечности-манипулятора, похожие на руки, зеленые и змеевидные, а в некоторых случаях еще и разветвленные. Стройный и гибкий ствол, заключенный в жесткие кольца, при наклоне скользящие друг относительно друга, внизу разделялся на три «ноги», позволявшие передвигаться. Кроме того, две из трех ступней играли роль рта. Они могли вытягивать сок из корней или поглощать сторонние тела. Третья стопа представляла собой орган экскреции. Экскременты очень ценились и никогда не выбрасывались бесцельно, а выводились через особое соединение между третьей стопой и корнем. В ногах же располагались органы вкуса и слуха. Поскольку на этой планете не было воздуха, то звук распространялся через саму поверхность земли.
Днем эти странные существа вели преимущественно растительный образ жизни, а ночью – животный. Каждое утро, после долгой и холодной ночи, все население планеты спешило к своим корням. Каждый индивидуум находил свои корни, подсоединялся к ним и так стоял весь жаркий день, распустив крону. До самого захода солнца он был погружен в сон, но не в глубокий сон без сновидений, а в некий вид транса, медитативные и мистические качества которого в будущем послужили утверждению мира в очень многих цивилизациях. Пока этот индивидуум спал, в его стволе бродили соки, перемещая химические вещества от корней к листьям, заряжая его кислородом и устраняя из организма шлаки. Когда солнце очередной раз скрывалось за скалами, на мгновение превращаясь в пучок огненных лучей, он просыпался, складывал листву, «запечатывал» свои корни, отделялся от них и отправлялся жить цивилизованной жизнью. Ночь в этом мире была светлее, чем в нашем, поскольку луна светила ярче и ничто не рассеивало свет висящих в ночном небе ярких звезд. Впрочем, для операций, требующих большой точности, использовался искусственный свет, но главное неудобство при этом было в том, что работающего при свете индивидуума клонило в сон.
Я не буду пытаться даже в общих чертах описать богатую и чуждую нам социальную жить этих существ. Скажу только, что здесь, подобно другим мирам, мы нашли все культурные тенденции, соответствующие известным и на Земле, только в этом мире подвижных растений они проявлялись удивительным образом. Здесь, как и везде, мы обнаружили расу индивидуумов, отчаянно борющихся за свою жизнь и за сохранение порядка в обществе. И здесь мы нашли проявления самоуважения, ненависти, любви, страсти толпы, интеллектуального любопытства и тому подобное. И здесь, как и во всех исследованных нами прежде мирах, мы увидели расу, корчащуюся в конвульсиях великого духовного кризиса, сходного с кризисом наших миров, благодаря чему мы и смогли установить с этим миром телепатическую связь. Но здесь кризис принял иные формы, отличные от всего, что мы до сих пор видели. Фактически, мы начали расширять границы нашего бестелесного исследования.
Оставив все остальное за рамками повествования, я все же должен попытаться описать этот кризис, ибо он очень важен для понимания вещей далеко за пределами этого маленького мира.
Мы смогли получить представление о драме этой расы только когда по достоинству оценили умственный аспект ее двойной животно-растительной природы. Говоря кратко, мышление людей-растений в различном их возрасте отражало разного рода напряженности между двумя сторонами их природы: активной, целеустремленной, объективно любопытной и нравственно положительной натурой животного и пассивной, субъективно созерцательной, примиряющейся со всем натурой растения. Конечно же, именно благодаря животной активности и практическому человеческому разуму эти виды много столетий тому назад стали доминировать на этой планеты. Но всегда к практическим навыкам и воле примешивались, обогащая их, ощущения, земным людям почти неведомые. Ежедневно многие века лихорадочная животная природа этих существ уступала место не бессознательному, полному сновидений сну, который знаком и нашим животным, а тому особому виду сознания, которым (как мы узнали) обладают растения. Расправляя свою листву, эти существа начинали в чистом виде получать «эликсир жизни», который животным достается уже, так сказать, «побывшим в употреблении», то есть в виде истерзанных тел их добычи. Тем самым они имели непосредственный физический контакт с источником всего космического бытия. Это состояние, вроде бы физическое, в каком-то смысле было духовным и оказывало огромное влияние на все их поведение. Если здесь уместны теологические термины, то такое состояние можно назвать духовным контактом с Богом. Суматошной ночью каждый индивидуум занимался делами, не ощущая своего изначального единства со всеми остальными индивидуумами; но благодаря памяти о своей дневной жизни все они были надежно защищены от самых крайних проявлений индивидуализма.
