Разрушитель кораблей - Новыш Михаил А. (читаем книги бесплатно .txt) 📗
— Сказал Лопесу, что его парень жив? — спросила она.
Моби мотнул головой, не прекращая пихать рукой в рот бобы и рис.
— За что он тебе платит, урод? — спросила Голубоглазая.
— Он только что очнулся, — запротестовал Моби. — Если точнее, пару минут как в мир живых вернулся.
Ткнул локтем Тула.
— Скажи же. Этот крысеныш только что очнулся.
Тул пожал плечами, зачерпнув горсть риса и мяса.
— На этот раз Моби не врет, — рыкнул он. — Как он и сказал, крысеныш только что очнулся.
Улыбнулся, обнажив острые клыки.
— Как раз к ужину.
И сунул огромную горсть еды себе в рот.
Голубоглазая скривилась. Забрала миску у Моби и отдала Гвоздарю.
— Тогда отрабатывай свой хлеб. Первым поест сын босса. А ты иди, скажи, что парень очнулся.
Моби скорчил мину, но не стал спорить. Просто встал и ушел. Пима присела рядом с Гвоздарем.
— Как ты?
Гвоздарь постарался улыбнуться, хотя уже почувствовал усталость.
— Пока не сдох.
— Значит, день удался.
— Ага.
Он принялся за еду.
Пима мотнула головой в сторону Ниты.
— Надо поговорить. За Везучей Девочкой еще не явились, — сказала она, переходя на шепот. — Твой отец теряет терпение.
— В смысле, теряет терпение? — спросил Гвоздарь, глянув на охранников.
— Он на нее глаз положил. Может, хочет отдать ее Голубоглазой, в Культ Жизни. Все говорит, сколько меди получит за эти чудесные глаза.
— Она знает о его планах?
— Она не дура. Даже такая богачка может понять, что к чему.
Голубоглазая прервала их разговор, присев рядом.
— Хорошо болтаем?
— Она просто спросила, как я себя чувствую, — ответил Гвоздарь.
— Ладно, — холодно улыбнувшись, сказала Голубоглазая. — А теперь заткнись и ешь.
Сидящий на пне Тул улыбнулся, обнажив клыки.
— Хороший совет, — рыкнул он.
Пима кивнула и молча отошла.
Это значило многое. Она боялась. Глянув на ее руку, Гвоздарь увидел, что сломанные пальцы прибинтованы к деревянным щепкам. Неизвестно, в них причина страха Пимы или в чем-то другом, что произошло за последние три дня.
Нита кончила есть.
— Хорошо научилась есть руками, — сказала она, ни к кому не обращаясь.
— А чем же еще есть? — спросил Гвоздарь, глядя на нее.
— Ножом, вилкой, ложкой, — ответила Нита, едва улыбнувшись. — Забудь.
— Чего? Ты над нами смеешься, Везучая Девочка?
Лицо Ниты стало непроницаемым, почти испуганным, и он был рад этому. Скорчил мину.
— Нечего смотреть на нас сверху вниз, если мы не обучены вашим богаческим штукам. Мы можем тебе пальцы обрезать, и тогда тебе с твоих проклятых ножей, вилок и ложек толку не будет. Так ведь?
— Извини.
— Ага, извиняешься, уже сказав.
— Заткнись, Гвоздарь, она извинилась, — сказала Пима.
Тул глянул на Ниту желтыми немигающими глазами.
— Может, не настолько хорошо извинилась, как должна была бы. Так, парень?
Он наклонился вперед.
— Хочешь, научу твою богачку хорошему поведению?
Теперь Нита действительно испугалась, сильно. Гвоздарь тряхнул головой.
— Нет. Забудь. Она уже поняла.
— Со временем все понимают, — кивнув, ответил Тул.
Гвоздарь вздрогнул от этих безэмоциональных слов получеловека. От безразличия в его голосе. Он впервые оказался так близко к этому созданию. Но уже был наслышан о нем. О том, откуда у него появилась паутина шрамов на лице и груди. О том, как он бродил по болотам, охотясь на питонов и аллигаторов. Говорили, что он ничего не боится. Что его создали нечувствительным к страху и боли. Единственный, о ком его отец отзывался уважительно и с осторожностью, а не пренебрежительно и высокомерно. Получеловек и вправду страшен, а видя, как он смотрит на девочку, Гвоздарь вдруг понял, почему именно.
— Забудь, — повторил он. — Уже все в порядке.
Тул пожал плечами и снова принялся есть. Все сидели молча. За пределами круга света от костра ничего не было, только стрекот и жужжание насекомых да голоса зверей. Чернота джунглей и болот и духота. Судя по тому, как слабо доносился сюда шум прибоя, они в миле от берега, не меньше. Гвоздарь лег и принялся глядеть на колеблющееся пламя. Хорошая еда, но он снова чувствовал себя очень уставшим. Отпустил мысли на свободу, размышляя о том, что может планировать отец. Почему Пима так встревожена. Что творится в голове у Везучей Девочки. И выключился.
— Проклятье, парень, мне сказали, ты очнулся.
Гвоздарь открыл глаза. Рядом сидел отец, улыбаясь. Покрытый драконами, с глазами, горящими от «кристал слайда» и амфетамина.
— Я знал, что ты выберешься, — сказал отец. — Знал, что ты крутой, как и твой старик. Гвозди бы делать из этих людей, а? Не зря я тебя так назвал. Не зря ты такой же, как я.
Он рассмеялся и ткнул его кулаком в плечо. Даже не заметил, как Гвоздарь вздрогнул от боли.
— Выглядишь получше, чем пару дней назад.
Кожа у Ричарда Лопеса была бледной и влажной от пота, отблескивая в свете костра, его ухмылка была широкой, как оскал хищника.
— Тогда я не был уверен, что нам не придется отдать тебя на корм червям.
Гвоздарь попытался улыбнуться и одновременно предугадать, какое сейчас у отца настроение, с учетом его «кристального» сознания.
— Рановато оказалось, — сказал он.
— Ага, ты живучий.
Ричард поглядел на Ниту.
— Не нравится мне эта богачка. Давно бы уже сдохла, если бы я не взялся спасать ее холеную задницу.
Улыбнулся ей.
— Я уже почти что надеюсь, девочка, что твой отец не объявится.
Гвоздарь сел и подобрал ноги.
— Ее люди так и не появились?
— Пока нет.
Отец отхлебнул виски и протянул бутылку Гвоздарю.
— Врач сказал, что ему пока не стоит выпивать, — подала голос Пима.
Ричард скривился, глядя на нее.
— Опять указываешь, что мне делать?
Пима помолчала.
— Это не я, — ответила она. — А врач, которого Лаки Страйк прислал.
Гвоздарь хотел сказать ей, чтобы она помолчала, но уже было поздно. Настроение у отца сменилось, и там, где только что было безоблачное небо, начали собираться тучи.
— Думаешь, только ты слышала, что сказал этот чертов пилюлькин? — спросил Ричард. — Я этого пилюлькина сюда привел. Заплатил ему и привел, чтобы он привел в порядок моего мальчика.
Он подошел к Пиме, небрежно помахивая бутылкой с виски.
— И теперь ты будешь мне рассказывать, что он сказал? — спросил он, наклоняясь к ней. — Хочешь повторить? На случай, если я не расслышал?
У Пимы хватило соображения замолчать и пригнуться. Ричард глядел на нее.
— Вот так. Умная девочка. Я-то думал, ты черта с два заткнешься. Дети нынче пошли, никакого уважения.
Он ухмыльнулся, глядя на подручных. Голубоглазая и Моби ухмыльнулись в ответ. Тул молча глядел на Пиму желтыми собачьими глазами.
— Хочешь, чтобы я поучил ее уму-разуму? — рыкнул он. — Напомнил урок?
— Что думаешь, девочка? — спросил Ричард. — Нужен тебе небольшой урок от Тула? Может, из него учитель получше меня?
— Нет, сэр, — мотнув головой, ответила Пима.
— Только поглядите, какая вежливая, а? — улыбнувшись, сказал Ричард.
Гвоздарь попытался вмешаться.
— Почему богачка до сих пор здесь? — спросил он. — Где ее люди?
Ричард снова переключился на него.
— Хорошо бы знать, а? Девочка сказала, что ее ищут. Сказала, что кому-то на нее не плевать. Но никто не появился. Ни корабли, ни на поезде никто не приехал, чтобы осмотреть побережье. Ни один богач не объявился с вопросами.
Он облизнул губы, оглядывая Ниту.
— Похоже, на эту маленькую богатую девочку всем плевать. Может, она стоит не дороже своей почки. Как трагично, если нам придется продать нашу богатую девочку на запчасти, а?
— Может, надо попытаться связаться с ее людьми? — спросил Гвоздарь. — Найти способ сообщить им, где она?
— Если бы мы знали, где они сами. Она говорит, в Хьюстоне. Синдикат «Упадайя». Что-то вроде клана, занимающегося грузоперевозками. Лаки Страйк уже отправил людей, чтобы найти их.
