Противостояние. Том II - Кинг Стивен (читать онлайн полную книгу .txt) 📗
Судья погрузился в задумчивость, подперев подбородок руками. Он был похож на черную хищную птицу, высиживающую птенцов.
— Вы начали говорить про то, когда что-то идет не так, — мягко подсказала Люси.
— Когда что-то идет не так — когда Салли Воллман умирает от диабета, внутреннего кровотечения или еще от чего-нибудь, — человек типа Ларри Андервуда винит в этом себя. Люди, служащие эталоном соблюдения гражданских кодексов, редко хорошо кончают. Мелвин Первис, супермен тридцатых годов, застрелился из своего служебного пистолета в 1959-м. Когда убили Линкольна, он был уже довольно пожилым человеком, балансирующим на грани нервного срыва. Мы наблюдали увядание многих президентов своими собственными глазами из месяца в месяц, даже неделю за неделей, кроме, разумеется, Никсона, которого власть притягивала, как кровь — вампира, и Рейгана, который казался чересчур туповатым, чтобы стареть. Пожалуй, и Джеральд Форд был из того же теста.
— Я думаю, тут есть еще кое-что, — грустно сказала Люси.
Он вопросительно глянул на нее.
— Как там сказано? «…и я ворочаюсь досыта до самого рассвета»?
Он кивнул.
— Довольно точное описание влюбленного, вам не кажется? — сказала Люси.
Он посмотрел на нее, изумившись тому, что она все время знала именно то, что ему так не хотелось произносить вслух. Люси пожала плечами и улыбнулась слабой горькой улыбкой.
— Женщины знают, — сказала она. — Женщины всегда чувствуют.
И прежде чем он успел ответить, она пошла к дороге, где должен был сидеть Ларри, сидеть и думать о Надин Кросс.
— Ларри?
— А, — коротко бросил он. — Почему ты не спишь?
— Я замерзла, — сказала она. Галька еще хранила немного дневного тепла. Она села. Он обнял ее за плечи. Судя по расчетам Люси, они находились милях в пятидесяти к востоку от Боулдера. Если они отправятся в путь завтра в девять, то к ленчу могут быть уже в Свободной Зоне Боулдера.
Свободной Зоной Боулдера обозначил это место мужчина по радио; он назвался Ральфом Брентнером и сказал (с некоторой долей смущения), что Свободная Зона Боулдера — это в основном радиопозывные, но Люси понравилось название. Оно звучало правильно. Как начало новой жизни. А Надин Кросс приняла название с почти религиозным рвением, словно о оно обладало силой талисмана.
Через три дня после того, как Ларри, Надин, Джо и Люси приехали в Стовингтон и обнаружили, что Центр по изучению чумы пуст, Надин предложила раздобыть радиопередатчик и начать поиск сигналов по всем сорока каналам. Ларри безоговорочно согласился с этой идеей — так он принимал почти все ее предложения, подумала Люси. Она совершенно не понимала Надин Кросс. Ларри сделал ставку на нее, это было очевидно, но Надин вовсе не хотела иметь с ним никаких дел, кроме повседневной рутины.
Так или иначе, идея с рацией оказалась неплохой, пусть даже ум, породивший ее, был скован льдом (за исключением тех случаев, когда дело касалось Джо). Так будет легче всего обнаружить другие группы, говорила Надин, и условиться о месте встречи.
Это послужило поводом к зашедшей в тупик дискуссии в их компании, насчитывавшей к тому времени полдюжины человек, считая Марка Зеллмана, который раньше работал сварщиком в штате Нью-Йорк, и Лори Констабл, двадцатишестилетнюю медсестру. Дискуссия эта привела к еще более ожесточенному спору по поводу снов.
Начала все Лори, протестующе заявив, что они и так точно знают, куда направляются. Они идут следом за сообразительным Гарольдом Лодером и его группой в Небраску. Разумеется, они идут именно туда и все по той же причине. Сила снов слишком велика, чтобы ее отрицать.
После нескольких реплик на эту тему Надин впала в истерику. Ей не снилось никаких снов или, выражаясь ее словами, никаких проклятых снов. Если остальным угодно практиковаться в психическом воздействии друг на друга — что ж, отлично. До тех пор пока существует некая рациональная причина, заставляющая их двигаться в Небраску, например знак перед заведением в Стовингтоне, все замечательно. Но она желает, чтобы все зарубили себе на носу: она не собирается никуда мчаться на основании какого бы то ни было метафизического бреда. И, если они не возражают, она целиком доверится радио, а не каким-то видениям.
Марк дружески ухмыльнулся в ответ на резкое выступление Надин и сказал:
— Если тебе вообще ничего не снится, отчего же ты разбудила меня прошлой ночью своими разговорами во сне?
Надин побелела как бумага.
— Ты что, обвиняешь меня во лжи? — почти проорала она. — Если так, одному из нас лучше уйти прямо сейчас!
Джо прижался к ней и захныкал.
Ларри сумел как-то успокоить всех, согласившись с идеей рации. И где-то неделю назад они начали ловить позывные не из Небраски (которая была покинута всеми еще до того, как они добрались туда, — об этом они узнали из снов, но и сны стали тускнеть, теряя силу), а из Боулдера, штат Колорадо, за шестьсот миль к западу. Сигналы доходили из мощного передатчика Ральфа.
Люси до сих пор помнила радостные, почти восторженные лица остальных, когда они поймали позывные Ральфа. Сквозь помехи пробился гнусавый оклахомский акцент: «Это Ральф Брентнер, Свободная Зона Боулдера. Если вы меня слышите, отвечайте на канале 14. Повторяю: на канале 14».
Они слышали Ральфа, но у них не было такого сильного передатчика, чтобы ответить, — тогда ответить. Но расстояние сокращалось, и с той первой передачи они успели выяснить, что старуха по имени Абагейл Фримантл (правда, Люси все время думала о ней как о Матушке Абагейл) со своей группой прибыла туда первой, а потом стали приезжать и другие, по двое, по трое и даже партиями до тридцати человек. В Боулдере насчитывалось около двухсот человек к тому времени, когда они первый раз услышали позывные Брентнера; нынешним вечером, болтая с ним — их рация уже легко одолевала расстояние, — они выяснили, что там уже около трехсот пятидесяти поселенцев. Их собственная группа приблизит это число к четыремстам.
— О чем задумался? — спросила Люси, легонько касаясь его руки.
— Я думал об этих часах и о смерти капитализма, — ответил он, указав на ее «Пульсар». — Раньше надо было трудиться как вол, чтобы не пропасть, и те волы, что пахали усерднее всех, в конечном счете приобретали красный, белый или голубой «кадиллак» и часы «Пульсар». Теперь полная демократия. Любая дама в Америке может иметь «Пульсар» и голубую норку. — Он рассмеялся.
— Может быть, — кивнула она, — но вот что я тебе скажу, Ларри. Может, я плохо разбираюсь в капитализме, но про эти тысячедолларовые часы я кое-что знаю. Я знаю, что в них нет никакого проку.
— Вот как? — Он взглянул на нее с удивленной улыбкой. Улыбка вышла скупая, но мягкая. Ей было приятно видеть, как он улыбается — не кому-нибудь, а ей. — А почему?
— Потому что никто не знает, сколько времени, — беззаботно сказала Люси. — Четыре или пять дней назад я спросила мистера Джексона, Марка и тебя, одного за другим. И вы все назвали разное время, и все сказали, что ваши часы останавливались по меньшей мере один раз… Помнишь то место, где вели счет единому мировому времени? Как-то раз в приемной врача я читала статью в журнале об этом. Это просто потрясающе. Они знали точное время до одной миллимиллисекунды. У них там были и маятники, и солнечные часы, и вообще все на свете. Теперь, когда я думаю иногда про это место, я чуть с ума не схожу. Все часы там наверняка встали, а у меня тут тысячедолларовый «Пульсар», который я свистнула в ювелирном магазине, и я не могу поставить его точно, секунда в секунду, как положено. Из-за гриппа. Из-за проклятого гриппа.
Она замолкла, и они некоторое время сидели не разговаривая. Потом Ларри указал пальцем на небо и воскликнул:
— Посмотри туда!
— Что? Куда?
— Прямо над головой. Теперь чуть левее.
Она посмотрела, но ничего не увидела, пока он не сжал ее лицо своими теплыми ладонями и не наставил прямо на нужный участок неба. Тогда она увидала, и у нее перехватило дыхание. Яркая светящаяся точка, похожая на звездочку, только она не мигала и быстро двигалась по небу с востока на запад.
