Том 3. 1961-1963 - Стругацкие Аркадий и Борис (читать книги полностью txt) 📗
Вадим посмотрел через плечо. Хайра приосанился.
— Начальник строг, — произнес он. — Начальник, может быть, не отпустит их и пошлет обратно в котлован. Но вы можете надеяться на милость. Возможно, он даже отпустит вас, если вы дадите ему ценные подарки. У вас есть ценные подарки?
— Есть, — рассеянно сказал Антон. — У нас все есть.
— Что он говорит? — проворчал Саул. — Вадим, где мои кристаллы? А, вот они...
— Может быть, действительно придется выкупить их, — проговорил Антон задумчиво. — Не устраивать же драку... Мне этого совсем не хочется.
Хайра заговорил снова, и голос его был тверд и визглив.
— А мне вы дадите вот эту куртку. — Он ткнул пальцем в куртку Саула. — И этот ящик. — Он показал на анализатор. — И все варенье. Все равно у вас все отберут перед тем, как отправить в хижины. Вы правильно решили — не устраивать драку. Наши копья остры и зазубрены, и при обратном движении они извлекают из врага внутренности. И еще я возьму вот эту обувь. И вот эту тоже. Ибо все между землей и небом принадлежит Великому и могучему... И это я тоже возьму.
Хайра замолчал озабоченно. Вадим, развлекаясь от души, оглянулся. Антон сосредоточенно смотрел в окно — видимо, он не слушал. Хайра сидел на полу, скрестив ноги, и осматривал его ботинки. Саул смотрел на Хайру, придерживая у виска один из кристаллов. На лице его было бешенство. Поймав взгляд Вадима, он нехорошо улыбнулся. Хайра наставительно сказал:
— Когда вас будут раздевать, не забудьте сказать, что это, — он показал пальцем, — это и это мое. Я первый.
— Молчать, — тихо сказал Саул.
— Молчи сам, — с достоинством сказал Хайра. — Или мы забьем тебя насмерть палками.
— Саул, — сказал Антон. — Перестаньте. Что вы как ребенок...
— Да, он не умен, — сказал Хайра. — Но куртка его хороша.
А ведь он действительно уверен, что мы в его власти, подумал Вадим. Он уже видит это — как нас раздевают и сталкивают в котлован, и мы спим на земляном полу, покрытом нечистотами, и всегда молчим, а он гонит нас босых по снегу, колет копьем, бьет по лицу, чтобы не отставали. А вокруг люди, которые думают только о себе, которые мечтают только о том, чтобы попасть пальцем именно в ту дырку, которая приведет машину в движение, и тогда их, радостных и ликующих, запрягут в сани и погонят по снегу навстречу свободе, босиком, через заснеженные холмы, под седалище Великого и могучего... У Вадима круги пошли перед глазами от боли — так крепко он закусил губу. Я бы им устроил праздничек, подумал он с ненавистью. Это было странное чувство — ненависть. От него холодело внутри и напрягались все мускулы. Он никогда раньше не испытывал ненависти к людям. Он услыхал, как Саул страшно сопит у него за спиной. Хайра мурлыкал песенку.
Внизу показался грязный котлован. На дне его в беспорядке сгрудились машины, нелепые и дикие орудия унижения и смерти. Эх вы, пришельцы, подумал Вадим. Впрочем, что с вас взять! Вы ведь даже не гуманоиды. Вода с неба... Варенье...
Он снизился и, тормозя, пошел вдоль улицы прямо к домику охраны. Хайра, узнав родные места, разразился радостными воплями, которые не брал даже мощный анализатор.
Перед домиком было полно народу. В зеленоватом свете зари мерцал снег. На снегу, сбившись в кучку, жалкие, голые, стояли, опустив головы, два десятка бывших освобожденных. Вокруг них, опираясь на копья, расставив ноги, стояли стражники в шубах. На крыльце возвышался носитель отличного меча. Отличный меч он держал перед собой и, повернув оттопыренное ухо к мечу, водил по острию большим пальцем. Потом он заметил снижающийся глайдер и замер, раскрыв черную пасть.
Вадим посадил глайдер прямо перед крыльцом. Он распахнул фонарь и крикнул:
— Кайра-мэ сорината-му! Татимата-нэ кори-су!
Он выбрался из-за руля, сгреб носителя копья из рода холмов в охапку и поставил его на ступеньки крыльца. Начальник опустил меч и с отчетливым хрустом захлопнул рот. Хайра согнулся и мелкими шажками проворно подбежал к нему.
— Почему ты еще не убит? — изумленно спросил начальник.
Хайра, сложив руки перед грудью, быстро и басовито заворковал:
— Случилось, что должно было случиться! Я рассказал им о величии и мощи Великого и могучего Утеса, сверкающего боя, с одной ногой на небе, живущего, пока не исчезнут машины, и они в страхе пустили воду. Они накормили меня вкусной пищей и говорили со мной, как покорные. И они явились сюда, чтобы склониться перед тобой.
Копейщики почтительно сплотились у крыльца. Только два десятка голых стояли на месте, покорно ожидая своей участи. Начальник важно и медлительно вложил меч в ножны. Он больше не смотрел на глайдер. Он принялся равнодушно и неторопливо расспрашивать Хайру:
— Где они живут?
— У них большой дом на равнине. Очень теплый.
— Где они взяли эту машину?
— Не знаю. Наверное, на дороге.
— Ты должен был сказать им, что все небо и вся земля принадлежат Великому и могучему Утесу.
— Я сказал им. Но их обувь, и одна куртка, и блестящий ящик принадлежат мне. Не забудь этого потом, светлый и сильный.
— Ты дурак, — сказал начальник презрительно. — Все принадлежит Великому и могучему Утесу. А ты получишь то, что тебе достанется. Где послание?
— Они отобрали, — разочарованно сказал Хайра.
— Ты дурак еще раз. Это будет стоить тебе кожи.
Хайра увял. Начальник посмотрел куда-то в пространство между Вадимом и Антоном и произнес:
— Пусть они покажут свою обувь.
Саул зарычал и полез к борту.
— Тихо, тихо, — сказал Антон.
Начальник меланхолически высморкался на крыльцо.
— А какую еду ел ты? — спросил он.
— Варенье. Это не совсем варенье, но оно сладкое и радует язык.
Начальник слегка оживился.
— А у них много этого варенья?
— Очень много! — с энтузиазмом вскричал Хайра. — Но не приказывай бить меня.
— Я решил, — сказал начальник. — Пусть они отправляются домой и принесут к моим ногам все варенье. И всю другую еду. У них нет угля?
Хайра вопросительно посмотрел на Антона. Антон резко сказал:
— Потребуй у него свободы этим преступникам!
— Что он говорит? — спросил начальник.
— Он просит, чтобы ты не убивал этих преступников.
— А как ты понимаешь его речь?
Хайра указал обеими руками на рожки мнемокристаллов у себя на висках.
— Если приставить это к голове, то ты слышишь чужую речь, а понимаешь ее как свою.
— Дай сюда, — потребовал начальник. — Это тоже принадлежит Великому и могучему Утесу.
Он отобрал у Хайры мнемокристаллы и после нескольких неудачных попыток пристроил их у себя на лбу. Антон сейчас же сказал:
— Немедленно отпусти этих людей, заслуживших свободу.
Начальник с удивлением посмотрел на него.
— Ты не можешь говорить так, — сказал он. — Я прощаю тебя потому, что ты низкий и не знаешь слов. Ступай. И принеси также письмо и чертеж. — Он повернулся к копейщикам, которые почтительно ему внимали, и заорал: — Ну что вы тут стали, труполюбы? Нечего вам обнюхивать их штаны! Штаны всех людей, кто разговаривает со мной, воняют одинаково. За работу! Гоните эту падаль в котлован. Гей! Гей!
Копейщики загоготали и трусцой побежали по улице, гоня перед собой бывших освобожденных. Начальник дружелюбно хлопнул Хайру по уху и приказал ему убираться. Хайра, шатнувшись от удара, юркнул в дверь. Оставшись один, начальник посмотрел на небо, посмотрел на хижины, протяжно, с прискуливанием зевнул, посмотрел на глайдер, лениво отхаркался и, глядя в сторону, сказал скучающим голосом:
— Делайте, как я указал. Возвращайтесь в свой дом, принесите мне сюда варенье и всю другую еду и идите в котлован, если хотите жить.
Вадим смотрел на эту громадную грязную фигуру и испытывал странную слабость во всех членах. У него было такое ощущение, как будто он во сне пытается взобраться на скользкую отвесную стену. Антон пробормотал рядом:
— Смотри, Димка, смотри хорошенько. Это тебе не мальчишка Хайра.
— Не могу, — странным бесцветным голосом сказал Саул. — Я его сейчас удавлю.
