Памятник - Биггл Ллойд, младший (книги полностью .TXT) 📗
— Вкус туземных блюд заставит тебя забыть о том, что ты видела, а их танцы и песни очаровательны. — Уэмблинг подошел к окну и остановился, пристально вглядываясь вдаль. Видно, у него тоже были какие-то свои проблемы, требующие внимания, а потому Талита промолчала. — Туземцы отличные ребята, — продолжал он, — но мне хотелось бы, чтоб они не были так дьявольски упрямы. Полагаю, мне следует выгнать этого Хорта. Нет, я серьезно, он их поощряет.
Уэмблинг достал курительную капсулу и выпустил изо рта бледно-фиолетовый дымок. Потом направился к двери.
— Пойду погляжу, перепечатала ли Сейла ту корреспонденцию, — сказал он Эйнсу.
Талита проводила его любящим взглядом.
— Бедный дядечка. Самое важное дело его жизни, а твердолобые туземцы не желают с ним сотрудничать. А между прочим, что у него за дело?
Эйнс смотрел на нее, как бы тщательно взвешивая что-то. Когда она была девочкой, этот взгляд тревожил ее, но теперь она знала, что он так смотрит на всех — взвешивает.
— Хочет стать послом на Бинорисе, — сказал он.
Талита так и подскочила.
— Ох! Во дела! А что надо сделать, чтобы повыситься в ранге от нуля до представительства в самом важном мире галактики?
Эйнс откинулся на спинку кресла, поднял глаза к потолку и, подумав, ответил:
— Ловкость. Впрочем, ловкость нужна, чтобы заполучить место где угодно. Нам частично это уже удалось, так что вопрос сводится к тому, как мы можем использовать то, что у нас уже есть.
— Я же знала, что дядюшка не будет просто за так играть в посла!
Эйнс кивнул:
— У нас есть политическая поддержка, но этого мало, особенно на дипломатическом поприще, да еще в таком серьезном деле, как получение места на Бинорисе. Нам необходимо сначала добиться сенсационных успехов здесь, причем на это дело у нас остается совсем немного времени. Посол на Бинорисе уходит в отставку через год.
— Ах! Так вот почему вся эта возня со сточными канавами и переправами!
Эйнс опять кивнул.
— Нам надо быстренько трансформировать этот мир и произвести важные изменения в жизненном уровне населения. Причем сделать это так, чтобы получить отличную дипломатическую прессу. А времени катастрофически мало. И туземцы не желают с нами сотрудничать.
— Но зато какой приз вас ждет, если все получится, как вы хотите! — воскликнула с энтузиазмом Талита. — Первоклассное общество, культура…
— Экая чушь! — скривился Эйнс. — У Бинориса колоссальные минеральные ресурсы, и посол Федерации имеет неограниченные возможности влиять на выдачу лицензий на их разработку. Это назначение может принести до ста миллионов в год!
Вернулся Уэмблинг, таща кипу бумаг, и Талита сказала с чувством искренней жалости:
— Бедный дядюшка! Так много всего стоит на кону, а туземцы ничем не желают помочь. Неужели они вообще ничего не приняли из того, что ты им предложил?
Он недовольно запыхтел.
— Конечно, приняли! Ты что — наших паромов не видела? Мы решили их проблемы переправ через реки. Вот так вот! Пойдем, я тебе покажу.
Он чуть ли ни бегом вытащил ее из здания посольства и через покрытый цветами луг поволок к опушке. Сначала она была слишком поражена, чтобы протестовать, но когда оказалось, что он с той же скоростью тащит ее и по лесной тропинке, Талита стала присматриваться к древесным стволам, опасаясь новой встречи со связками опасных лиан.
— Далеко ли еще? — спросила она, задыхаясь.
Дядя не замедлил шагов даже для ответа:
— Километр или два.
— Так чего ты так торопишься? — задала она еще один вопрос. — Переправа же никуда не денется, даже если мы пойдем потише?
Он слегка замедлил шаг, и они пошли по вьющейся меж стволов тропке в более нормальном темпе. Тропинка, уткнувшись в берег речки, кончилась. Уэмблинг остановился, прямо светясь от гордости и ожидания похвалы Талиты.
Чуть поодаль от них находилась туземная лодка, на корме и на носу у нее стояли по два связанных верхушками бревна. Через каждую связку был пропущен канат, протянутый с берега на берег на высоте человеческого роста. Он удерживал лодку на линии переправы. Еще две веревки были привязаны к стволам деревьев на обоих берегах реки. Чтобы заставить паром двигаться к нужному берегу, надо было тянуть за соответствующий канат, складывая его в бухту на дне лодки. Другая же веревка в это время раскручивалась, уходя из лодки. Уэмблинг заставил Талиту влезть в этот паром и перетянул его через узкую речку. Затем тем же способом переправился обратно.
— Ну и что ты думаешь об этом? — спросил он с гордостью.
— Это… очень… хитроумно, — выдавила она.
— Мы установили такие штуки на всех главных переправах, — продолжал он, — и я получил очень хорошую прессу. Фотографии передавались в «Новостях» в восьми мирах, включая Бинорис и… — Он внезапно смолк, продолжая напряженно вглядываться в племянницу.
— Тал! Ты же можешь мне помочь! Попозируй-ка мне! Мы сделаем несколько снимков. Фотография этой штуковины вместе с тобой в таком купальнике завоюет нам сотню миров! Черт побери, надо было захватить камеру! Ну, что скажешь?
Она слишком обозлилась, чтобы сказать что-либо. К счастью, с того берега их окликнул Эрик Хорт, так что ее долгое молчание не успело задеть чувств Уэмблинга.
— А я-то думал, куда это вы так несетесь? — сказал Хорт. — В посольство явилась депутация туземцев, которые желают лицезреть посла.
— Должно быть, официальное приглашение на праздник, — ответил Уэмблинг. — Пожалуй, придется поторопиться.
Хорт помог ему выбраться на берег, и Уэмблинг, поднимаясь по склону, отдал последние распоряжения:
— Пусть она покатается, если хочет, Эрик. Пусть освоится с этим делом как следует. — Он было зашагал по дорожке, но прежде чем скрыться за поворотом, обернулся: — Только пусть она сама тянет за веревку, Эрик!
— Обязательно! — крикнул тот. — Причем в оба конца.
Уэмблинг широко ухмыльнулся, несколько раз кивнул головой, повернулся спиной к зрителям и еще раз махнул рукой.
— Господи, Боже мой! — воскликнула Талита. — Да он и впрямь гордится этой ерундой!
— Вперед! И быстро! — рявкнул Хорт.
Удивленная Талита выскочила на берег, и Хорт помог ей отыскать укромное местечко за кустами. Секундой позже из леса на противоположном берегу вышли два туземца. Ни на минуту не замедляя шага, они перешли речку вброд на том месте, где воды было примерно по грудь, а потом снова исчезли в лесу.
— Они что, совсем не пользуются паромами? — недоуменно спросила Талита, когда туземцы оказались вне пределов слышимости.
— Пользуются лишь тогда, когда думают, что мы видим, — ответил Хорт. Он снова привел Талиту к лодке, где она могла бы выразить всю глубину своих чувств, не прибегая к осложняющему жизнь вранью. Тут она смогла полностью отдаться новому для нее искусству, перегоняя лодку с одного берега на другой и обратно. Хорт наблюдал за ней, стоя на берегу.
— Понимаете, дядюшка действительно хочет помочь туземцам, — сказала она, переправившись к Хорту, — но, видимо, в человеческой натуре изначально заложено сопротивление новшествам.
— Нет, в данном случае тут действуют и другие факторы. В начале этот мир был действительно по-настоящему опасен и страшен для людей. Первые колонисты спаслись буквально чудом. Даже сейчас тут существует множество возможностей отдать Богу душу, но все же это сравнительно спокойное местечко, так как за сотни лет пребывания здесь людям методом проб и ошибок удалось определить важнейшие опасности и то, как их можно избегать. Так как же может случиться, что кто-то, только что прибывший сюда, начинает предлагать им лучшие способы выживания, чем те, которые выработаны поколениями в процессе опасных и болезненных экспериментов?
Хорт вошел в лодку и сел на носовую банку.
— Я очень беспокоюсь за туземцев. Пока ваш дядюшка проявляет завидное терпение, но долго так продолжаться не может. Неизбежно он начнет придумывать разные хитрости, чтобы заставить их делать то, чего он добивается, тем более что Уэмблинг пользуется влиянием и получит поддержку, даже если придется заставлять их силой. Если он это сделает, он получит великолепный шанс уничтожить их на корню.
