Том 11. Неопубликованное. Публицистика - Стругацкие Аркадий и Борис (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .TXT) 📗
Безусловно, многие были знакомы с известными и любимыми писателями, но тех, кто хорошо знал их, часто с ними общался, можно было пересчитать по пальцам, хотя приходилось слышать от разных людей об их «близком» знакомстве, особенно с Аркадием, который уже не мог подтвердить или опровергнуть этот факт.
Мне, Берковой Нине Матвеевне, очень повезло – я была не только редактором таких произведений Стругацких, как «Понедельник начинается в субботу» («Детская литература». М., 1965); «Полдень, XXII век (Возвращение)» («Детская литература». М., 1967); «Обитаемый остров» («Детская литература». М., 1974), но мы вместе с Аркадием работали в издательстве Детгиз (в 1957 – 58 гг.). Мы были коллеги-редакторы и занимались фантастикой. В то время в издательстве Детгиз (позже его переименовали в «Детскую литературу») существовала большая редакция научно-художественной, приключенческой и научно-фантастической литературы. Книги нашей редакции пользовались огромным спросом: именно здесь выходила так называемая серия «в рамочке», любимый читателями альманах «Мир приключений» и отдельные книги по жанрам.
Прекрасно помню нашу первую официальную встречу с Аркадием. Меня пригласила к себе «в кабинет» заведующая редакцией Мария Михайловна Калакуцкая (Аркадий уже был там) и, торжественно представив мне Стругацкого, объявила, что мы с ним коллеги, будем заниматься фантастикой и почему-то добавила: «Будете, как говорит присказка, «мы с Тамарой ходим парой», – вот вы и ходите».
Я посмотрела на своего напарника: высокий, широкоплечий, темноволосый мужчина без пиджака в темных брюках и черном свитере с зеленым орнаментом. Он приветливо смотрел на меня через очки и улыбался. Кстати, надо сказать, Аркадий терпеть не мог носить рубашки с галстуками, костюмы и прочий, как он говорил, «официоз». Он всегда одевался очень просто: зимой – свитера, летом – рубашки в клетку (ковбойки), а как только появились джинсы, он предпочел их брюкам.
Мы пожали друг другу руки и отправились в коридор «выяснять отношения». Надо сказать, что в редакции разговаривать было трудно – тесно, и не хотелось никому мешать. Редакция занимала две комнаты, не считая «закутка», где расположилась заведующая редакцией. Перед дверью, ведущей в ее комнатку, сидела секретарша. Остальное жизненное пространство занимало еще четыре человека, в том числе и Аркадий. Вторая комната была также плотно заселена редакторами – нас тоже было четверо, а мой стол находился сразу у двери. Место для всех встреч, разговоров, обсуждений и прочих контактов находилось в тупике, в конце коридора, где стояли два видавших виды кресла. Именно здесь решались все проблемы: спорили, переубеждали, обсуждали рукописи с авторами, вели конфиденциальные беседы или, как теперь говорят, находили консенсус.
Мы с Аркадием дружно зашагали туда и, наверное, представляли для окружающих довольно забавное зрелище: я едва доставала головой до плеча моего спутника. Наверное, поэтому он очень скоро стал называть меня «малыш» – особенно, когда находился под впечатлением более или менее стоящей рукописи, которую он читал.
В конце 50-х – начале 60-х годов был период, когда в издательствах существовал так называемый «экспериментальный фонд». Не знаю, был ли такой фонд во всех издательствах, но в Детгизе имелся. Начинающий автор мог принести в редакцию свою рукопись или даже подробный план-заявку. С нею знакомились ведущие редакторы (по соответствующим жанрам) и, если представленный материал был перспективен, докладывали главному редактору, заключали с автором договор по минимальной ставке и выдавали аванс.
Увлечение фантастикой в то время было велико, и «самотечные» рукописи шли без перерыва, потоком. Мы с Аркадием честно делили их пополам, хотя, надо признаться, что наиболее сложные, связанные с техникой, космосом, научными проблемами и т. д., он старался брать себе, а мне оставлял вещи полегче. Рукописи мы брали домой (в редакции были специальные «творческие» дни для работы дома), а через день мы обсуждали прочитанное и отбирали для дальнейшей работы.
Обычно наши обсуждения с Аркадием происходили таким образом: резко открывалась дверь и на пороге возникала высокая фигура Стругацкого.
– Пошли, – лаконично говорил он и буквально вытаскивал меня из-за стола. Огромными шагами он направлялся к заветному тупику, а я, едва успевая, семенила за ним.
– Садись, малыш! – командовал он. – Ты не представляешь, какая рукопись! Как парень пишет! Ты только посмотри, вот здесь, например.
Я молча брала очередную «нетленку» и начинала ее листать.
– Вот, вот и вот! – Он тыкал пальцем в почти полностью перечеркнутую страницу, переписанную его, таким знакомым мне почерком. – Видишь, как это здорово!
После чего он вставал во весь свой немалый рост и ходил взад-вперед, искательно глядя сверху вниз на меня.
Каждый раз я восхищалась этим человеком, насколько щедро он, сам того не замечая, дарил свой талант другим и искренне верил, что это написал сам автор.
– Аркадий! Да это же все ты написал! – возражала я, зная, что он все равно будет настаивать на своем. И действительно, он был неумолим.
– Да ты посмотри – какая интересная мысль! – восхищался он. – Нет, надо обязательно помочь парню! Вот увидишь, какая получится классная штука...
В этих словах весь Аркадий – он умел находить крупицу оригинальной мысли и, дополняя ее, доводить до гигантских размеров. Он помогал очень многим, а несколько рукописей сам редактировал.
По существующей у нас с ним договоренности, на редакционных совещаниях всегда докладывала, вернее – представляла рукописи я. Спокойно, без излишней восторженности, скорее сухо, по-деловому, так что всем становилось ясно – это именно та тема и тот автор, что издательству нужны. И почти всегда мы добивались успеха. Ответственный момент представления рукописи доверить Аркадию было нельзя – он так хвалил своего подопечного, что это настораживало окружающих и вызывало ненужный, преждевременный интерес, а так – все тихо, привычно, спокойно... Все мы очень жалели, когда Аркадий ушел из издательства, но это было вполне справедливо – ему надо было заниматься своим прямым делом: создавать вместе с братом произведения, сделавшие нашу фантастику всемирно известной.
Нельзя не сказать о том, что Аркадий всегда старался, в отличие от многих именитых писателей, помочь молодым, начинающим найти себя. Это его качество, уже после работы в Детгизе, очень ярко проявилось в своеобразном семинаре, организованном в 1961 году редакцией фантастики издательства «Молодая гвардия». Заведующий этой редакцией Сергей Георгиевич Жемайтис (сам писал фантастику на морские темы) организовал при своей редакции некое подобие семинара – участники любовно называли его «посиделками». Помогала Жемайтису редактор фантастики Бела Григорьевна Клюева – его правая рука.
Если перечислить участников семинара, то станет ясно, какую роль он сыграл в истории нашей фантастической литературы. Назову лишь нескольких: Аркадий Стругацкий, Север Гансовский, Анатолий Днепров, Иеремей Парнов, Михаил Емцев, Дмитрий Биленкин, Ариадна Громова, Роман Подольный, Александр Мирер. Кроме них приходили молодые начинающие литераторы, чтобы послушать отрывки из произведений «старших товарищей», поспорить и поговорить. Присутствовали, как правило, редакторы из других издательств, занимающихся фантастикой. Со временем, правда, появилась и новая «разновидность» участников семинара, приходивших с определенными целями – отдать свою «сырую» вещь кому-нибудь из «мэтров», чтобы тот прочитал, исправил... В общем, довел до должного уровня, такого, чтобы рукопись приняли для издания.
Пожалуй, самые отзывчивые были Аркадий Стругацкий и Дмитрий Биленкин, но постепенно и они перестали поощрять такую беззастенчивую эксплуатацию. К счастью, таких людей было немного.
После окончания «посиделок» большинство отправлялось домой к Ариадне Громовой, где уже в более узком кругу продолжалось общение до поздней ночи. Аркадий, как правило, был вместе со всеми. В гостеприимном доме Ариадны всегда было очень интересно, непринужденно, весело. У нее было много друзей; не только москвичей, но и из других городов, причем самых разных профессий. Физики, геологи, математики, путешественники; и все они любили фантастику и иногда сами пробовали себя в этом жанре.
