Раздолбаи. (Работа по специальности) - Лукин Евгений Юрьевич (книги бесплатно TXT) 📗
– Так а вдруг они ведут куда-нибудь, кабели эти!..
Пузырёк ухмыльнулся.
– Понятно, что ведут. Но раз начальство не против… Будь здоров, Вася!
Оба выпили. Пузырёк подал гостю капсулу салатного цвета – закусить.
– Вот ты говоришь – начальство… – сказал Василий. – Ну а где оно, начальство-то? Я слышал, с хозяевами никто и не встречался даже…
– Да как… – Пузырёк в затруднении почесал за ухом. – Кое-кто врёт, что встречался…
– Ну а сам-то ты как считаешь? Кто они вообще?
– Хозяева? – Пузырёк усмехнулся загадочно, и поднял на гостя мудрые нетрезвые глаза. – А так считаю, что надзорки – это наши хозяева и есть.
– Надзорки? – Василий был поражён. – Так они же мусор убирают!
– Ну и убирают, – согласился Пузырёк. – И кормят. И щелчка дают, если что не так. Чем не начальство?
Василий попытался собраться с мыслями – и не смог.
– Слушай, плесни-ка ещё, – попросил он севшим голосом. – Если не жалко, конечно…
– А чего жалеть? – сказал Пузырёк, охотно выполняя просьбу. – Я по первому разу завсегда бесплатно угощаю…
Глаза его вдруг затуманились, наполнились грустью.
– А вот кто бы спросил, мне-то каково пришлось… – со вздохом молвил он. – Я ведь сюда, Вася, первым попал. Никого здесь ещё не было, только мартышки эти прыгали, камушки долбали… Ну вот представь: один! Ни души кругом! И сам, можно сказать, голый – трусы да майка, я ж в окно от участкового прыгал…
– А этаж? – поинтересовался Василий.
– Какой в частном секторе этаж! Первый…
– Что ж они под окном никого не поставили?
– Ну вот не догадались, значит. А тогда ещё как назло пьяный указ вышёл, загребут – не отмажешься… Сбежал, короче. Вылез из тарелки: мама родная! Куда занесло… – Пузырёк выпил, не чокаясь, и долго качал головой. – Ладно. Сообразил что к чему, тоже камушки долбать начал. Долбал-долбал… Ну не может быть, думаю, чтобы в тюбиках у них одна только жратва! Не-а, ни черта! Потом прикинул: а красные-то тюбики – сладкие, стервы! Чистый сахар! Ага, думаю, теперь бы ещё дрожжец… А жил в «конуре». Один. Пустая она тогда была, гулкая…
– Пустая? – встрепенулся Василий. – А Маша? Ну, кукла эта…
– Маша – потом… – отмахнулся Пузырёк. – Ты слушай… И вот сижу это я однажды, как сейчас помню, в «конуре» один-одинёшенек и думаю: эх, змеевичок бы… Представляю его себе так, знаешь, подробненько… И вдруг гляжу: мать честная, образуется! Представляешь – образуется! Прямо из воздуха!..
– Кто?
– Да змеевик же! Я, понятно, испугался, решил – крыша поехала. Ну и он, как бы это тебе сказать… Недоделанный, в общем, вышёл. Опомнился я. Дай, думаю, ещё раз попробую… И получилось, Вась! С третьего раза – получилось! Схватил я его, расцеловал… Эх, да что говорить!.. – Пузырёк расчувствовался и махнул рукой.
– У тебя там не перельется? – спросил Василий.
– Да нет, рано… Ты слушай… И с дрожжами выкрутился. Вон видишь, проводки такие пушистые, слева? Серым светятся… По ним обычно эти ползают… ну вроде улиток, только побольше. Налёт счищают. Так вот улиток этих погнать, а налёт – соскрести… Я тебе говорю: лучше всяких дрожжей! Бродит – как зверь!.. А с трубами я ещё раньше приметил. Одни – горячие, другие – холодные. Что ещё надо? И вот выгнал я, Вась, первый литр… – Голос Пузырька предательски вильнул. – Гордый хожу – как чёрт! Ведь куда законопатили, ты подумай! А я и здесь гоню! В школе учил, небось? Человек – это что? Это звучит гордо!.. Погоди, вроде пакет перекосило…
Он отложил колпачок в воздух над кабелем и зашлёпал к аппарату. Василий с невольным уважением оглядел многочисленные хитрые трубки и змеевики, оплетавшие светоносную рощицу на манер повилики.
– Но одному пить, – вернувшись, сокрушённо продолжал Пузырёк, – не дело… Нет, не дело. Ну примешь, ну… Для себя, что ли, старался? Для людей ведь всю жизнь, понимаешь, Вась, для людей! Мартышки эти не пьют… Трудно было, чего там…
– Ну ты, я гляжу, мужик отважный… – Василий только головой покрутил. – А вдруг отраву какую-нибудь выгнал бы вместо водки?
Пузырёк помолчал, сложив губы в скорбной многомудрой улыбке.
– Рисковал… – признал он чуть ли не с удовольствием. – Конечно, рисковал, чего уж говорить… Так а дома? Не рисковали, что ли?.. Помню, работал это я на центральном рынке, и собрались мы раз в бендежке у Борьки, у слесаря нашего… Была у нас на троих бутылка спирта. А покупали, конечно, с рук… Во-от… Выпили мы, значит, по первой – и стали слепнуть…
– Как? Совсем? – всполошился Василий.
– Ну, не то чтобы совсем… Спичку зажжёшь, поднесёшь к глазам – огонёк вроде видать. Хотя и смутно…
– А как же вы до телефона-то добирались? Вслепую?
– Да телефон – что телефон?.. Мы так подумали-подумали… Терять вроде нечего? Нечего… Ну и добили эту бутылку наощупь.
– А потом?
– Ну, потом… – Пузырёк шевельнул в затруднении пальцами. – Потом вроде как развиднелось…
Помолчали, задумчиво свесив головы.
– Да, – молвил со вздохом Василий. – Это по-нашему… Ну а здесь-то как? Не гоняют?
– Ещё как! – оживившись, вскричал Пузырёк. – Ты, Вась, не обижайся, но надзорки эти вреднее вас, ментов, будут. Трёх месяцев не проходит, чтобы они мне аппарат не раздолбали! Выйду из дому, прихожу – всё в порошок… Даже порошка не остается! Ну я что тогда? Иду в «конуру», опять бак соображаю, змеевичок… И по новой! Меня-то самого, понятно, не трогают. Тут так: руки не распускай – и не тронут…
– И конкурентов нету?
– Где? Здесь? – Пузырёк презрительно скривился. – Знаешь, честно тебе, Вась, скажу: народ здесь подобрался… Настырности в них – ну никакой! Велено долбать – долбают, и то через пень колоду…
– А сам не долбаешь?
– Вот ещё! Когда мне долбать? Да и на кой пёс? Я ж с них, с лодырей, плату чем беру? Либо тюбиками, либо хреновину какую полезную где-нибудь оторвут. Камушек вон удобный притащили…
– Ну и работёнка тут у вас! – не выдержал Василий. – Не ломать – так курочить…
– Ну это ты зря, – миролюбиво заметил Пузырёк. – Дома таких работ тоже полно. Лесорубы, шахтёры… Или, скажем, взрывников возьми…
– Так там-то – со смыслом!
– А вдруг и здесь тоже?
– Ну не знаю, – помрачнев, сказал Василий. – Не по мне всё это… «Хрущобы» на потолке, люди вверх ногами… Вот найду Ромку – и будем как-нибудь отсюда выбираться.
– Не-а! – Пузырёк решительно помотал головой. – Не захочет.
– Кто? Ромка?
– А вот попомни мои слова! Я людей насквозь вижу. Сколько их тут при мне поприбывало – ни в одном не ошибся. Ромка – эт-то, знаешь, орешек. Погоди, он ещё тут всем даст прикурить… Э! А пакет-то! – спохватился он. – Заварить – заварил, да так в кошёлке и оставил…
Пузырёк снова вернулся к аппарату, достал из висящей на растяжках плетёнки тугой прозрачный бурдючок и небрежным движением метнул его в чёрный, зияющий посреди стены пролом. Судя по раздавшемуся из темноты смачному шлепку, таких бурдючков там уже скопилась целая груда.
– А убежать, значит, так никто и не пытался? – спросил Василий.
– Ну а как тут бежать? Дальше потолка не убежишь. Ну сам подумай, Вась!
Василий подумал.
– А если скоком попробовать? Может, какой-нибудь наружу выводит?
– Так тебе домой или наружу? – спросил Пузырёк, присаживаясь рядом. – Наружу у нас всё Клавка рвалась… Так что насчёт скоков – это ты к ней. Только не сейчас. Сейчас она на тебя в обиде…
– На меня?
– А то на кого же! – Пузырёк тихонько засмеялся, покручивая головой. – Она тебе: «Вва! Вва!..» – а ты за пистолет!.. С ней чуть родимчик не приключился. Ну, в «конуре», когда пугали вас…
– Вон оно что… – пробормотал Василий. – А зачем ей наружу надо?
– Ну как… Чтобы, значит, хозяевам про все наши безобразия доложить. А заодно и самим им чертей выписать… Все скоки, почитай, перепробовала. Ну и сунулась однажды… – Пузырёк снова засмеялся. – То ли грузовой он был какой, этот скок, то ли просто испорченный, а только выскочила из него Клавка – под ноль стриженная! Брови – и те выбрило! Теперь вот обрастает…
