Обратная сторона Земли - Етоев Александр Васильевич (читаем книги бесплатно TXT) 📗
Царица вышла вперед и выбросила перед собой руку.
– Так ты встречаешь своего господина, Фогель.
– Старые слуги – верные слуги, и не тебе мне говорить о приличиях.
Князь хмуро на него посмотрел, слова старика отразились непонятной тоской, слушать его было больно, а откуда пришла эта боль – этого Князь не знал.
Царица нахмурилась, вскинула голову и в упор посмотрела на старика. Лицо ее потемнело от гнева, глаза сузились и загорелись огнем.
– Убей его, ему нельзя верить, – произнесла она с ненавистью.
На лице старика не дрогнула ни одна морщина. Он продолжал улыбаться. В ответ на слова царицы он медленно качнул головой и сказал, не изменив голоса:
– Старое добро забывается, а новое не вырастает из ничего. Напомни ему о книге.
– Убей его, Князь. Он запутался в лживых словах. Он забыл, кто перед ним стоит.
Она выхватила из руки Князя меч и сделала шаг вперед. Старик даже не шелохнулся. Князь молчал, равнодушно глядя перед собой. Мозг его словно спал, и происходящая перед ним сцена не вызывала ни жалости, ни желания остановить ее руку.
– Ты убиваешь себя. – Слова Фогеля были печальны. – Кто убивает себя…
Договорить он не успел. Меч сверкнул изумрудной искрой, тело его обмякло и рухнуло, завалившись набок. Острым носком сапожка царица пнула мертвое тело, потом обернулась к Князю и бросила ему в руки меч.
– Иногда и мне приходится становиться мужчиной.
Он поймал меч на лету, пальцем коснулся лезвия и отдернул руку, словно обжегся.
– Дом, – произнес он медленно, пробуя слово на слух. – Я чувствую запах дома. Посмотри, не горят ли окна. Сегодня будет много гостей. Ты готова встретить гостей?
Он высоко поднял голову и, весь подавшись вперед, стал всматриваться в неприступную стену.
– Она открыла окно. Слышишь, ударила ставня? Красное… Слишком много цветов… Я ненавижу герани… Из-за них не видишь лицо. Горечь… Кто этот человек? Почему она не зажигает света?
Он схватил царицу за руку и резко приблизил к себе.
– Почему ты не зажигаешь света?
– Пойдем. – Царица освободила руку и наотмашь ударила его по лицу. – Не то не успеем принять гостей. Первый гость уже здесь. – Она показала на Фогеля, и смех ее отозвался эхом.
– Пойдем же… – Теперь она взяла Князя за руку и, как младенца, которого учат ходить, осторожно повела за собой.
– Ты почитаешь мне перед сном книгу? Как мама?
– Хватит притворяться безумным. – Голос ее стал злым, она его уже не вела, а тащила. Перед самой стеной замка она повернулась к Князю и сказала, показывая на стену:
– Возьми меч, идиот. Обведи им квадрат и ударь по стене крест-на-крест.
Он сделал как она говорила.
Еще не утих звон и не успели погаснуть искры, а тяжелая каменная плита треснула, как пережженная глина, и рассыпалась, открывая проход.
Князь ступил в него первым, и следом вошла царица. Они не успели сделать и двух шагов, как багровое облако дыма вырвалось из стены на свободу и змеями расползлось по площади. В лица ударило гарью и запахом горелых костей. Царица закрыла лицо, Князь закашлялся, наглотавшись дыма. Он взмахнул наугад мечом, белая полоса света разрезала дымное облако, и они увидели тлеющие сундуки и оплавленные слитки металла. По залу плясал огонь. Сильными широкими взмахами Князь заставил огонь погаснуть. С шипением огненные языки умирали, меняя цвет, и превращались в влагу. Влага собиралась в кристаллы, и скоро каменный пол заблестел от их обманной игры. Жар сменился на холод. Царица закуталась в плащ и хмуро огляделась вокруг.
Было тихо и пахло смертью. Повсюду на блестящем полу лежали черные обугленные тела. Одинаково подвернув под себя головы и сжимая в руках оружие – автоматы и короткие палаши, – они смотрели выжженными глазами, и в глазах жила темнота. Угрюмая темнота смерти.
Князь еще не остыл от короткой схватки с огнем – взглядом удивленным и тихим он перебегал с тела на тело. На лице его застыла улыбка. Казалось, что знаки смерти, оставленные на полу огнем, не доходят до его закованного в цепи сознания. Он спал и одновременно бодрствовал: дышал, двигал руками – но движения и работа мечом были действиями управляемой куклы, а не человека вольного и живого.
На помосте у дальней стены что-то взвизгнуло и с шумом зашевелилось. Кашляющий надрывный смех возник и сразу же оборвался, словно тот, кто его издал, подавился, захлебнувшись слюной.
– Дождались нового господина, – послышался дряхлый голос. – И новая госпожа при нем. Проходите, что ж вы остановились. Игрушки приготовлены загодя. Князек, а, князек? Ты любишь играть в солдатиков? Их здесь много – целое войско. И все как на подбор храбрецы.
Царица, сжав кулаки и перешагивая через тела убитых, направилась к возвышающемуся помосту.
– Так это ты, ведьма, подарила ему свое безумие?
Из-за высокого кованого сундука вылезла трясущаяся от смеха старуха. Высоко подняв руки и скалясь щербатым ртом, она держала над головой какой-то темный комок.
– Вот он, мой дитятко. Здесь, волосок к волоску. Я сжигаю их по одному, чтобы надольше хватило. Мой, никому его не отдам.
Она прижала комок к груди и стала водить руками, словно укачивала младенца. На сундуке перед ней на плоской тяжелой крышке стояла плошка с огнем. Прозрачное островерхое пламя казалось вылепленным из воска. Она опустила руки, и теперь стало ясно видно, что в сморщенных старушечьих пальцах зажата маленькая человеческая фигурка.
– Иди ко мне, женушка, – поманила она царицу. – Увидишь, как горит мой младенчик. Иди, коли успеешь дойти.
Она поднесла фигурку к огню, и острие пламени коснулось волосяного покрова. Меч выпал из руки Князя, и лицо его перечеркнула морщина боли. Он покачнулся, одежда на нем затлела. Он упал на холодный пол и стал ползать и извиваться, прижимаясь к каменным плитам.
Старуха вынула куклу из пламени, едкий синий дымок пополз по ее руке. Она вдыхала тонкие струи, и лицо ее расплывалось в улыбке.
– Ты думала, что умнее всех. А старуха глупа-глупа, а тебя, умную, перехитрила.
Царица мучилась от бессилья, не зная, как подступиться к старухе. Когда она пыталась сделать шаг в ее сторону, та грозила ей пальцем и подносила куклу к огню.
– Что ты хочешь за его освобождение?
– А что ты мне можешь дать? Только не говори про золото. – Она пнула ногой сундук, и тот отозвался звоном. – Постой. – Старуха задумалась. – Я знаю, что у тебя взять. Отдай мне свою молодость, и князек будет твой.
На полу ворочался Князь. От боли лицо его сделалось старым, пальцы скребли по плитам, он пытался поднять голову, но не хватало сил.
– Тебе не нравится мой обмен? – Старуха погладила куклу. – Дело твое. Я бы на твоем месте не выбирала. Подумай – не будет у тебя этого жеребца, не видать тебе твоей книги. А без книги ты просто девка. И, кроме соплей между ног, ничего у тебя нет.
Царица стояла, не двигаясь. Голова ее опустилась, глаза спрятались в тень.
– Согласна, – проговорила она чуть слышно.
– Еще бы, – хрипло рассмеялась старуха. – Я и не сомневалась. Власть и молодость. Все и ничего.
Она поманила рукой.
– Иди сюда, ну же… – Она взяла в руку плошку с огнем и держала, легко покачивая. Кукла, изображавшая Князя, была зажата в другой. – Я жду.
Царица сделала шаг. Старуха с огнем и куклой отступила ближе к стене. Прямо за ней, очерченная овальной тенью, в стене была прорублена ниша. Она вошла в эту тень, и в мягком свете огня блеснули каменные ступени.
– Сюда. – Старуха ступила на лестницу и повернула к царице голову, приглашая ее за собой.
Царица, как завороженная, шагнула следом за ведьмой. Лестница, загибаясь спиралью, уходила все выше и выше. Старуха шла впереди, у царицы перед глазами мелькала ее согнутая спина и по низким сводчатым стенам прыгала горбатая тень.
Чем выше они поднимались, тем круче становился подъем. Ступени сделались [/]уже, и каждый шаг давался царице все тяжелее и тяжелее. Ей хотелось остановиться, унять колотье в груди, но идущая впереди старуха, ловко одолевая ступени, не давала ни минуты на отдых. Наоборот, она поднималась быстрее, и лицо ее, когда она оборачивалась, стало странно преображаться. На глазах она делалась молодой, разглаживалась кожа лица, куда-то исчезли морщины. Волосы из бледных и торчащих пучками метелок сделались густыми и темными и спадали на молодые плечи.
