Стажеры(изд.1991) - Стругацкие Аркадий и Борис (читать бесплатно полные книги TXT) 📗
— Ф-феномены, — сказал Юрковский, пригнув голову к микрофону.
— Что? — спросил Быков.
— П-пузыри какие-то, — пояснил Юрковский.
— Это я и сам вижу, — проворчал Быков и замолчал.
— Это уже не металлический водород,— сказал Юрковский, почти не заикаясь.
Пузыри исчезли.
— Вот, — сказал Дауге.— Диаметры: пятьсот, девятьсот и три тысячи триста метров. Если, конечно, здесь не искажается перспектива. Больше я не успел. Что это может быть?
В розовой пустоте пронеслись еще два пузыря.Вырос и сейчас же смолк густой басовый звук.
— М-машина п-планеты р-работает,—сказал Юрковский.—И мы никогда не узнаем, что там происходит…
— Пузыри в газе,— сказал Дауге.— А впрочем,какой это газ— плотность,как у бензина…
Он обернулся. На пороге открытой двери сидел Моллар, прислонившись виском к косяку. Кожа на его лице вся сползла к подбородку от тяжести. У него был белый лоб и темно-вишневая шея.
— Это есть я, — сказал Моллар.
Он перевалился на живот и пополз к своему месту у казенника.Планетологи молча смотрели на него, затем Дауге встал, взял две подушки — у себя и у Юрковского — и помог Моллару устроиться поудобнее. Все молчали.
— Оч ень тосклив о,— сказал,наконец, Моллар.— Не могу один.Хоч ется гов орить. — Он делал самые невообразимые ударения.
— Мы очень рады вам, Шарль,— сказал Дауге совершенно искренне.— Нам тоже тоскливо, и мы все время говорим.
Моллар попытался сесть, но раздумал и остался лежать, тяжело дыша и глядя в потолок.
— А к-как жизнь, Шарль? — спросил Юрковский с интересом.
— Жизьнь хорошё-о, — сказал Моллар, бледно улыбаясь. — Только мало.
Дауге лег и тоже уставился в потолок. «Мало,—подумал он,—гораздо меньше, чем хочется». Он выругался вполголоса по-латышски.
— Что? — спросил Моллар.
— Он ругается, — объяснил Юрковский.
Моллар вдруг сказал высоким голосом:
— Друзья мои! — и планетологи разом повернулись к нему.
— Друзья мои!— сказал Моллар. — Что мне дьелатть? Ви есть опытные межпланьетники!Ви есть большие льюди и геройи.Да,геройи!Mon dieu!Ви смотрели в глаза смерти больше, чем я смотрелль в глаза девушки.—Он горестно помотал головой.— И я совсем не есть опытний. Мне страшно, и я хочу много говорить сейчас, но сейчас уже близок конец,и я не знаю как. Да, да, как надо сейчас говорить?
Он смотрел на Дауге и Юрковского блестящими глазами. Дауге неловко пробормотал: «О черт», — и оглянулся на Юрковского.Юрковский лежал,заложив руки за голову, и искоса глядел на Моллара.
— О черт, — сказал Дауге. — Я уже и забыл.
— М-могу рассказать, к-как мне однажды х-хотели ам-ампутировать н-ногу, — предложил Юрковский.
— Верно! — радостно сказал Дауге. — А потом вы, Шарль, тоже расскажете что-нибудь веселенькое…
— Ах, вы все шутит е, — сказал Моллар.
— А еще можно спеть,— сказал Дауге.— Я про это читал.Вы нам споете, Шарль?
— Ах, — сказал Моллар. — Я совсем прокис.
— Отнюдь,— сказал Дауге.— Вы замечательно держитесь,Шарль. А это же самое главное. Правда, Шарль замечательно держится, а, Володя?
— К-конечно, — сказал Юрковский. — З-замечательно.
— А капитан не спит,— бодро продолжал Дауге. — Вы заметили, Шарль? Он что-то задумал, наш капитан.
— Да, — сказал Моллар.— Да! Наш капитан — это есть большая надежда.
— Еще бы,— сказал Дауге.— Вы даже не знаете, какая это большая надежда.
— М-метр девяносто пять,— сказал Юрковский.
Моллар засмеялся.
— Вы все шутите, — сказал он.
— А мы пока будем болтать и наблюдать,— сказал Дауге.— Хотите посмотреть в перископ, Шарль? Это красиво. Этого никто никогда не видел. — Он поднялся и приник к перископу. Юрковский увидел, как у него вдруг выгнулась спина. Дауге обеими руками взялся за нарамник.— Бог мой,— сказал он. — Планетолет!
В розовой пустоте висел планетолет.Он был виден совершенно отчетливо и во всех подробностях и находился,по-видимому,километрах в трех от «Тахмасиба». Это был фотонный грузовик первого класса с параболическим отражателем, похожим на растопыренную юбку, с круглой жилой гондолой и дисковидным грузовым отсеком, с тремя сигарами аварийных ракет на далеко вынесенных кронштейнах. Он висел вертикально и совершенно неподвижно. И он был серый, как на экране черно-белого кино,
— Кто же это? — пробормотал Дауге.— Неужели Петрушевский?
— П-погляди на отражатель,—сказал Юрковский.Отражатель серого планетолета был обломан с края.
— Тоже не повезло ребятам, — сказал Дауге.
— О,— сказал Моллар. — А вон еще один.
Второй планетолет — точно такой же — висел дальше и глубже первого.
— И у этого обломан отражатель,— сказал Дауге.
— Я з-знаю, — сказал неожиданно Юрковский. — Это наш «Тахмасиб». М-мираж.
Это был двойной мираж. Несколько радужных пузырей стремительно поднялись из глубины,и призраки «Тахмасиба» исказились, задрожали и растаяли. А правее и выше появились еще три призрака.
— Какие красивые пузыри, — сказал Моллар. — Они поют.
Он снова лег на спину.У него пошла носом кровь, и он сморкался и морщился и все поглядывал на планетологов, не видят ли они. Они, конечно, не видели.
— Вот,— сказал Дауге.— Ты говоришь, что здесь скучно.
— Я н-не говорю,— сказал Юрковский.
— Нет, говоришь,— сказал Дауге.— Ты брюзжишь, что скучно.
Оба старались не глядеть на Моллара. Кровь остановить было нельзя. Она свернется сама.Радиооптика нужно было бы отнести в амортизатор, но… Ничего, она свернется. Моллар тихо сморкался.
— А вон еще мираж, — сказал Дауге. — Но это не корабль.
Юрковский заглянул в перископ. Не может быть, подумал он. Этого не может быть. Ни тут, ни в Юпитере. Под «Тахмасибом» медленно проплывала вершина громадной серой скалы.Основание ее тонуло в розовой дымке.Рядом поднималась другая скала — голая, отвесная, изрезанная глубокими прямыми трещинами. А еще дальше вырастала целая вереница таких же острых крутых вершин. И тишина в обсерваторном отсеке сменилась скрипами, шорохами, едва слышным гулом, похожим на эхо далеких-далеких горных обвалов.
— Эт-то н-не мираж,— проговорил Юрковский. — Эт-то п-похоже на ядро.
— Вздор, — сказал Дауге.
— В-возможно, все-таки у Юпитера есть я-ядро.
— Вздор, вздор, — нетерпеливо сказал Дауге.
Горная цепь тянулась под «Тахмасибом», и не было ей конца.
— Вон еще, — сказал Дауге.
Выше скалистых зубьев выступил темный бесформенный силуэт, вырос, превратился в изъеденный обломок черного камня и снова скрылся.Сейчас же за ним вслед появился другой, третий, а вдали, едва различимая, бледным пятном светилась округлая серая масса. Горный хребет внизу постепенно опускался и исчез из виду.Юрковский, не отрываясь от перископа,поднес к губам микрофон. Было слышно, как у него хрустнули суставы.
— Быков,— позвал он.— Алексей.
— Алеши нет, Володенька, — отозвался голос штурмана. Голос был сиплый и задыхающийся. — Он в машине.
— М-михаил, мы идем н-над с-скалами, — сказал Юрковский.
— Над какими скалами? — испуганно спросил Михаил Антонович.
Вдали прошла поразительно ровная, словно отполированная поверхность — огромная равнина, окаймленная невысокой грядой круглых холмов. Прошла и утонула в розовом.
— М-мы еще не все п-понимаем, — сказал Юрковский.
— Я сейчас посмотрю, Володенька, — сказал Михаил Антонович.
За перископом проплывала еще одна горная страна. Она плыла высоко вверху, и вершины гор были обращены вниз. Это было дикое, фантастическое зрелище, и Юрковский подумал сначала, что это опять мираж, но это был не мираж. Тогда он понял и сказал: «Это не ядро,Иоганыч. Это кладбище».Дауге не понял. «Это кладбище миров, — сказал Юрковский. — Джуп проглотил их».
Дауге долго молчал, а затем пробормотал:
— Какие открытия… Кольцо, розовое излучение, кладбище миров…Жаль. Очень жаль.
Он оглянулся и окликнул Моллара. Моллар не ответил. Он лежал ничком.
