Противостояние. Том II - Кинг Стивен (читать онлайн полную книгу .txt) 📗
Когда толпа растаяла, Рэндалл Флагг тоже увидел это, как и Ларри, и Ральф, и застывший от потрясения Ллойд Хенрид, который все еще сжимал в руках разорванный свиток.
Это был Дональд Мервин Элберт, известный теперь как Мусорщик, отныне и во веки веков, до скончания мира, аллилуйя, аминь.
Он сидел за рулем длинного грязного электрокара. Его сверхмощные аккумуляторы почти сели. Электрокар гудел, жужжал и дергался. Мусорщик мотался взад и вперед на открытом сиденье, как безумная марионетка.
У него была последняя стадия лучевой болезни. Волосы все вылезли, руки, торчавшие из лохмотьев рубахи, были обезображены открытыми гноящимися язвами. Изрытое свищами лицо превратилось в красное месиво, откуда торчал единственный выцветший от жара пустыни голубой глаз, светившийся жутким, жалким подобием разума. Зубы выпали. На пальцах не было ногтей. Веки превратились в истрепанные лоскутья.
Он был похож на человека, выехавшего на электрокаре из мрачной, пылающей подземной пасти самого ада.
Флагг, окаменев, следил, как он подъезжает. Его улыбка исчезла. Яркий, сочный цвет тоже сошел с лица. Оно вдруг превратилось в кусок матового стекла.
Вырывавшийся из тощей груди Мусорщика голос исступленно твердил:
— Я принес это… я принес тебе огонь… пожалуйста… прости меня…
Первым шевельнулся Ллойд. Он сделал шаг вперед, потом еще один.
— Мусорок… Мусор, малыш… — Его голос напоминал карканье.
Тот единственный глаз шевельнулся, мучительно пытаясь отыскать Ллойда.
— Ллойд? Это ты?
— Это я, Мусор. — Ллойда всего отчаянно трясло, совсем как до того Уитни. — Эй, что ты там достал? Это…
— Это та Большая Штука, — радостно сказал Мусор. — Атомная бомба. — Он начал раскачиваться взад и вперед на сиденье электрокара, как новообращенный на собрании сектантов. — Атомная бомба, Большая Штука, большой огонь, жизнь за тебя!
— Увези ее прочь, Мусор, — прошептал Ллойд. — Она опасна. С ней… с ней шутки плохи. Увези ее прочь…
— Заставь его убрать ее, Ллойд, — проскулил темный человек, ставший теперь бледным человеком. — Пусть он отвезет ее туда, откуда притащил. Заставь его…
В единственном глазу Мусорщика стало расти удивление.
— Где он? — спросил Мусор, и голос его перешел в агонизирующий вой. — Где он? Он исчез! Где он? Что вы с ним сделали?
Ллойд предпринял последнюю отчаянную попытку:
— Мусор, тебе надо избавиться от этой штуки. Ты…
И вдруг Ральф закричал:
— Ларри! Ларри! Длань Господа! — Лицо Ральфа озарилось невероятной радостью. Его глаза сияли. Он указывал рукой на небо.
Ларри посмотрел вверх. Он увидел электрический шарик, который Флагг исторг из кончика своего пальца. Он вырос до невероятных размеров и висел в небе, бросая искры в сторону Мусорщика и потрескивая, как наэлектризованные волосы. Ларри смутно почувствовал, что воздух вокруг так наполнился электричеством, что каждый волосок на его теле встал дыбом.
И эта штука в небе действительно была похожа на руку.
— Неееет! — взвыл темный человек.
Ларри взглянул на него… но Флагга там больше не было. Ему померещилось некое чудовище, стоящее на том месте, где раньше был Флагг. Некое приземистое, сгорбленное и почти бесформенное чудовище с громадными желтыми глазами, прорезанными темными кошачьими зрачками.
Потом видение исчезло.
Ларри увидел одежду Флагга: куртку, джинсы, сапоги, — застывшую в воздухе. Какую-то долю секунды вещи хранили форму тела, на которое были надеты, а потом рухнули вниз беспорядочной кучей.
Потрескивающий в воздухе голубой огонь ринулся к желтому электрокару, который Мусорщик каким-то образом умудрился привезти сюда из Неллис-Рейндж. Он потерял все волосы, изошел кровью и в конце концов выблевал собственные зубы по мере того, как лучевая болезнь вгрызалась в него все глубже и глубже, и все же он ни разу не изменил своему решению привезти это темному человеку… можно сказать, он ни разу не приспустил флаг своей одержимости.
Голубой шар огня бросился в кузов электрокара, стремясь разузнать, что там находится, притягиваемый этим.
— A-а, черт, нам всем пи…ц! — крикнул Ллойд Хенрид. Он накрыл голову руками и упал на колени.
«О Господи, слава Богу, — подумал Ларри. — Я не побоюсь никакого зла, я не по…»
Бесшумный белый свет заполнил весь мир.
И всех праведных и неправедных поглотил этот священный огонь.
Глава 74
Стю очнулся на рассвете от сна, принесшего короткий отдых, и лежат, весь дрожа, хотя Коджак и свернулся рядом, тесно прижавшись к нему. Утреннее небо было холодно-голубого цвета, но, несмотря на дрожь, ему было жарко. Его лихорадило от высокой температуры.
— Гадкая хворость, — пробормотал он.
Коджак взглянул на него, повилял хвостом и потрусил по склону. Он принес сухую деревяшку и положил ее у ног Стю.
— Я говорю хворость, а не хворост, но, пожалуй, это кстати, — сказал ему Стю.
Он послал Коджака еще за сушняком. Вскоре разгорелся костер. Однако, даже придвинувшись близко к огню, он продолжал дрожать, хотя пот градом катился по его лицу. У него был грипп или что-то вроде того. Он воспринимал это как последнюю иронию судьбы. Он заболел через два дня после того, как Глен, Ларри и Ральф оставили его. Еще два дня грипп, казалось, раздумывал, стоит ли заняться им всерьез. И решил, что стоит. Мало-помалу ему становилось все хуже. А в это утро ему стало по-настоящему паршиво.
Среди разного хлама у себя в карманах Стю отыскал огрызок карандаша, блокнот (вся организационная писанина Свободной Зоны, когда-то представлявшаяся не менее важной, чем сама жизнь, теперь казалась просто глупым ребячеством) и кольцо с ключами. Он долго и озадаченно рассматривал ключи, без конца вытаскивая их последние несколько дней и все время удивляясь очень болезненным приступам грусти и ностальгии. Вот этот был от его квартиры. Этот — от почтового ящика. Этот — запасной ключ от машины, «доджа» 1977-го, здорово проржавевшего. Судя по всему, тачка до сих пор стояла возле его многоквартирного дома 31 по Томпсон-стрит в Арнетте.
На кольце еще висела карточка в пластиковом чехольчике: «СТЬЮ РЕДМАН — ТОМПСОН-СТРИТ, 31 — ТЕЛ. (713) 555–6283». Он снял ключи с кольца, мгновение задумчиво подкидывал их на ладони, а потом отшвырнул прочь. Остатки того, кем он когда-то был, полетели в канаву и застряли в засохшем кустике шалфея, где они, как он полагал, и останутся до скончания времен. Он вытащил из чехольчика картонную карточку с адресом, а потом вырвал чистый листок из блокнота.
Дорогая Фрэнни, — написал он на самом верху.
Он сообщил ей все, что происходило, пока он не сломал ногу. Он написал, что надеется снова увидеть ее, но сомневается, что судьбе это будет угодно. Ему оставалось рассчитывать в лучшем случае только на то, что Коджак сумеет отыскать обратную дорогу в Зону. Он рассеянно вытер слезы с лица тыльной стороной ладони и написал, что любит ее. Я надеюсь, что ты погорюешь обо мне, а потом справишься с этим, — на-2 писал он. — Ты и малыш должны жить. Сейчас это самое важное. Он поставил свое имя в конце, сложил листок в несколько раз, сунул записку в чехольчик для карточки с адресом, а потом ад прикрепил кольцо от ключей к ошейнику Коджака.
— Хороший пес, — сказал он, когда с этим было покончено. — Не хочешь сходить поискать чего-нибудь? Найти зайца или еще кого, а?
Коджак вскарабкался по склону, на котором Стю сломал себе ногу, и пропал. Стю следил за ним одновременно с горечью и восхищением, пока он не скрылся из виду, а потом взял консервную банку, которую Коджак притащил ему вчера вместо сухой ветки после одной из своих прогулок. Он набрал в нее грязную воду из канавки. Когда вода отстоялась немного, грязь осела на дно. Получилось поганое питье, но, как сказала бы его мать, гораздо поганее, когда нет никакого. Он медленно пил воду, понемногу утоляя жажду. Глотать было больно.
