Грибификация: Легенды Ледовласого (СИ) - Беренцев Альберт (читать книги онлайн бесплатно полностью без .TXT) 📗
Всегда и везде нужно руководствоваться разумом! Например, за этим столом сидит Валечка, моя любимая супруга, подарившая мне трех чудесных детей. Мы с ней уже пятьдесят один год вместе, в прошлом году был юбилей нашей свадьбы.
Вот вы, молодые люди, скажите, что по-вашему главное в семейной жизни и в браке? Знаю, знаю. Сейчас скажите что, жена должна быть красивой и начнете нести прочую ерунду про любовь.
Но моя Валечка, когда я ее встретил, совсем не была красавицей, да и любовь не главное, хотя мы с ней очень друг друга любим. Но это лишь следствие. А главное опять же — разум, логика, трезвый расчет и план. Я просто увидел, что Валечка из семьи проверенных партийцев, что она здорова и хозяйственна, и тут же принял решение взять ее в жены. Времена тогда были тяжелые, и с вступлением в брак никто не тянул, как сейчас.
Как видите, я всегда и везде действовал в своей жизни рационально, а результат моих действий вы можете наблюдать сейчас. Я всю жизнь работал, не пил, не курил, не скакал на этих ваших дискотрясках и не гнался за кайфом. Я был человеком логики и в моем возрасте могу с уверенностью уже сказать, что жизнь прожита достойно.
Почти идеальная человеческая жизнь — долголетие, здоровье, социальный статус, большая должность, любимая жена и дети, доход, квартира, вот эти прекрасные кушанья на столе. Да, моя жизнь подходит к концу, до ста лет может быть и не доживу, не спорю. Но свою жизнь я сделал сам, спланировал ее, как товарищ Сталин пятилетку. И я наконец могу подвести итог, сегодня в день своего восьмидесятилетнего юбилея.
Итак, что я сам себе пожелаю в этот день? Разрешите, я пожелаю себе, товарищи?
Ну, в общем-то я желаю немного, как я всегда говорю, я уже старенький, «почти пенсионер». Я буду говорить искренне, товарищи, без всяких формализмов. Так что вам, может быть, мои пожелания покажутся несколько странными. Но они — искренние, а это главное.
Во-первых, я желаю больше никогда в оставшиеся мне годы жизни не встречаться с сарматами. Я накушался этими бандитами по горло еще в сорок третьем году, уж извините, товарищи, но как я уже сказал, я говорю искренне.
Во-вторых, я желаю себе уже не заниматься никакой политикой, а тихонько досидеть положенный срок на моей малозаметной министерской должности. Думаю, что в нынешние мрачные времена это разумная позиция. Никакой политики, все равно ничего уже не сделаешь, реформаторы все разрушили.
В-третьих, я понимаю, что мой, так сказать, «звездный час» уже прошел...
Но закончить пожелания себе самому министру научного атеизма было не суждено.
Подорванная взрывчаткой дверь квартиры с громким треском влетела в праздничную залу и упала на пол, чуть не долетев до стола.
Хрусталь в серванте зазвенел, бюст Сталина на полке зашатался, с потолка посыпалась побелка.
Жена Валя вскрикнула, Люба подавилась оливье, Леня вскочил на ноги, министр медленно отставил бокал с «Хванчкарой».
В комнату ворвались двое сарматов с кривыми саблями, и один из них произнес:
— С днем рождения, Запобедов. Собирайся, пора заняться политикой. Настал твой звездный час, товарищ Тиран СССР.
Эпилог II
Министр научного атеизма Запобедов с ужасом смотрел на нежданных гостей, за их спинами в прихожей чернел проем от сорванной с петель взрывом двери квартиры.
Телохранитель Леня потянулся к внутреннему карману собственного пиджака, но темноволосый сармат приставил кривую саблю ему к горлу:
— Все правильно, парень. Ствол достань и положи... Да вот сюда в винегрет и положи.
Леня так и сделал, и заботливо приготовленный Любой винегрет украсился пистолетом Макарова.
Запобедов знал обоих налетчиков, хотя и не лично.
Высокого сармата звали Эль-Джионозов. Эль-Джионозов имел характерный для сарматов чуть темноватый цвет лица, лицо украшали щегольские усы и пронзительные черные глаза. В его чертах было нечто аристократическое, как у офицера царской армии. Но больше всего Эль-Джионозов был похож на влиятельного сицилийского мафиози из американских кинофильмов.
Это впечатление усугублялось одеждой Эль-Джионозова, на нем были безупречный костюм, длинный черный плащ и широкополая шляпа. Золоченая сабля в руках Эль-Джионозова парадоксально сочеталась с этим нарядом, делая облик сармата еще более зловещим.
Эль-Джионозов был полковником ВВС, прославленным героем Афганской войны, а в настоящее время занимал должность командира авиаполка где-то в Белоруссии.
Второй налетчик, тот самый, который приставил саблю Леониду к горлу, был невысок ростом и совсем не похож на сармата. Он скорее напоминал скандинавского профессора. Его чисто выбритое лицо было серого нездорового цвета, какой обычно бывает у заядлых курильщиков, волосы были черными, как смоль.
На налетчике были синий костюм и черная кожаная куртка. Взгляд у него был стремительным и хитрым. Он все время щурился, и в его прищуре было что-то недоброе. Этого налетчика звали Шах-Ирридиев. Он был крупным партийцем, депутатом Верховного Совета СССР и одновременно главой Сарматской АССР.
Таким образом, Шах-Ирридиев занимал ту же должность, что и Запобедов почти полвека назад. Это делало Шах-Ирридиева в некотором роде коллегой Запобедова, кроме того Шах-Ирридиев выглядел гораздо менее зловеще, чем его напарник, поэтому Запобедов решил говорить именно с ним.
— Товарищи! Что происходит? — спросил министр научного атеизма, обращаясь к Шах-Ирридиеву и пытаясь придать твердость собственному голосу.
— Как что? — удивился Шах-Ирридиев, — Разве у вас сегодня не юбилей? Вам же вроде восемьдесят стукнуло. Вот мы и пришли поздравить старого партийца с праздником. Поздравляем вас от всей души, Геннадий Дмитриевич! Счастья вам, долголетия и большого карьерного роста! Он, кстати, у вас будет сегодня же, причем, самый стремительный в истории СССР. Вся Сарматская республика шлет вам искренние поздравления, несмотря на то, что вы пятьдесят лет назад ее... кхм... ликвидировали. С праздником! Блин, а можно я закурю?
Не дожидаясь разрешения хозяина, Шах-Ирридиев извлек из кармана куртки набитую табаком дорогую лакированную трубку, зажег ее спичкой и закурил, наполнив густым дымом квартиру министра, хотя Запобедов строжайше запрещал курить в своем жилище.
Министр закашлялся, но все-таки смог выдавить из себя:
— Спасибо, товарищи... Но ведь дверь... Зачем так... Постучали бы, я всегда рад гостям...
— Есть мнение, что это ты сейчас рад, когда мы уже вошли, — без обиняков объяснил Шах-Ирридиев, — А если бы мы постучали — ты бы был ни фига не рад. Вероятно, даже не открыл бы. Кроме того, мы хотели обставить свое появление максимально эффектно. Дело в том, что наш Босс больше всего ценит мощь и натиск. Вот мы тебе и продемонстрировали мощь нашего натиска, на примере двери, так сказать...
— Ну хватит, — жестко перебил Шах-Ирридиева его напарник Эль-Джионозов, в отличии от Шах-Ирридиева он говорил с легким сарматским акцентом, — Я вынужден попросить женщин покинуть помещение. Нам нужно поговорить с министром.
Жена Запобедова Валя ахнула, кухарка Люба насупилась и произнесла:
— А вы его убьете?
— Хотелось бы обойтись без этого, — ответил Шах-Ирридиев, попыхивая трубкой, — Но если будет непослушным — обязательно убьем. А что?
— А то! — дерзко сказала Люба, — Он вообще-то мне платит девятьсот рублей в месяц, еще и карточки на мясо, мыло и одежду дает! Я не дам вам убить министра, бандиты, убирайтесь прочь, а то я сейчас в вас вот этим блюдом швырну.
Люба совсем помрачнела, поправила свой белоснежный передник, оттолкнула растерянного телохранителя Леню и решительно встала между сарматами и министром, заслонив собой Запобедова. Ее длинная черная коса угрожающе раскачивалась, Запобедов посмотрел на девушку с восхищением.
Вот она верность заветам Ленина! Вот оно самопожертвование ради высшей цели!
А он еще ругал современную молодежь, министру даже стало стыдно. А еще Запобедов вдруг вспомнил, что у Леонида был в другом кармане второй пистолет. Первый пистолет телохранителя лежал в винегрете, но второй все еще должен быть у него.
