Простые смертные - Митчелл Дэвид Стивен (читать книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
– Доброе утро, – сказала я ей. – Я доктор Фенби.
Женщина-шофер напряглась.
– Вы доктор Фенби? Вы?
С чего это она вдруг так удивилась? Только потому, что я чернокожая? И это в студенческом городке 2020-х годов?
– Да, а что? Надеюсь, это не вызывает никаких проблем?
– Нет. Нет. Нет, что вы! Садитесь. Это и весь ваш багаж?
– Я приехала всего на один день.
Все еще озадаченная, я села в «Шевроле». Она устроилась за рулем и пристегнула ремень безопасности.
– Значит, сегодня прямо в кампус Блитвуда, доктор Фенби? – Голос у нее был хриплый – видимо, больные бронхи.
– Совершенно верно. – Неужели я неправильно оценила ее недавнюю реакцию? – Можете провезти меня мимо президентского дома? Знаете туда дорогу?
– Запросто провезу. Я, должно быть, раз сто возила мистера Стайна туда-сюда мимо этого дома. Так вы сегодня с президентом встречаетесь?
– Нет. Я встречаюсь… с другим человеком.
– Ну и хорошо. – Ее водительское удостоверение, прикрепленное над передней панелью, свидетельствовало, что ее зовут Венди Хангер. – Ну что, поехали? Эй, «Шевроле», зажигание!
Автомобиль завелся сам собой, замигали огоньки на приборной доске, и мы поехали. Венди Хангер и на фотографии водительского удостоверения выглядела несколько нервной. Возможно, жизнь никогда не позволяла ей терять бдительность. А может, она только что отработала четырнадцатичасовую смену. Или просто пьет слишком много кофе.
Мимо мелькали автостоянки, авторемонтные станции, супермаркет, школа; промелькнуло какое-то строение, украшенное пышной лепниной. Эта женщина-шофер явно не отличалась разговорчивостью, что меня совершенно устраивало. В мыслях я то и дело возвращалась к состоявшейся прошлым вечером встрече на галерее дома 119А. Уналак, будучи местной, приехала туда раньше меня; Ошима прилетел из Аргентины; Аркадий, который теперь мог путешествовать более свободно, поскольку ему уже исполнилось восемнадцать, прибыл из Берлина; Рохо – из Афин и Л’Охкна – с Бермуд. Мы уже несколько лет не собирались все вместе. Садаката подвергли Акту Хиатуса, и обсуждение началось. Мои пятеро коллег внимательно слушали рассказ о визите Элайджи Д’Арнока, который два дня назад заявился среди ночи к дверям моего дома в Клейнбурге. Естественно, я подробно перечислила все его аргументы в защиту своего желания дезертировать и помочь осуществлению нашей Второй Миссии. Мои друзья отреагировали весьма скептически.
– Так скоро? – спросил Рохо, разглядывая свои переплетенные пальцы; пальцы у него были такие же гибкие, смуглые и хрупкие, как и он сам. Гладко выбритый, своим поджарым телом напоминавший древнего египтянина, Рохо, казалось, был создан для того, чтобы проскальзывать в любую самую узкую щель, даже если никому другому даже в голову не пришло бы попытаться туда проникнуть. Он был относительно молод для Хоролога и пережил всего лишь свое пятое возрождение, но под чутким руководством Ошимы постепенно становился записным дуэлянтом. – Первую Миссию мы готовили пять лет, и она окончилась провалом. Подготовить Вторую Миссию буквально за несколько дней было бы чрезвычайно… – Рохо наморщил нос и покачал головой.
– По словам этого Д’Арнока, все выглядит как-то чересчур легко, – поддержала Рохо Уналак. Ее первая жизнь в качестве индейской женщины из племени инуитов Северной Аляски окрасила ее душу в несмываемые краски Крайнего Севера, но нынешнее тело принадлежало тридцатипятилетней чистокровной ирландке из Бостона, рыжеволосой, белокожей и покрытой таким количеством веснушек, что определить ее этническую принадлежность было весьма затруднительно. – Как-то чересчур просто.
– Но мы, похоже, должны согласиться, – сказал Ошима. Ошима был одним из самых старых Хорологов – как душой, ибо сам он родился в Японии еще в XIII веке, так и нынешним телом, прежний хозяин которого появился на свет в 1940-х годах в Кении. Его стиль одежды Рохо называл «безработный джазовый ударник»; чаще всего на нем был старый плащ и поношенный берет. Однако в психодуэлях Ошима был опасней любого из нас. – На предложении Д’Арнока буквально написано слово «ловушка»; оно прямо-таки сияет ярким неоновым светом.
– Но Маринус сканировала его мысли. И Д’Арнок ей это позволил, – заметил Аркадий. Душа Аркадия ранее занимала тело с типичной восточноазиатской внешностью, что составляло резкий контраст с его нынешним внешним «я» – телом молодого светловолосого и светлокожего венгра, крупного, костистого, еще по-детски неуклюжего и прыщавого; к тому же крупному, вполне развитому телу Аркадия совершенно не подходил его совсем еще мальчишеский голос. – И потом, это его искреннее отвращение к себе из-за гибели бразильского мальчика… – Аркадий на всякий случай посмотрел на меня, словно ища подтверждения. – Ты же все это действительно в нем обнаружила, в его, так сказать, кратковременной оперативной памяти, да? Ты же была уверена, что это искренние чувства?
– Да, – согласилась я, – хотя недавние воспоминания вполне могли быть ему имплантированы. Анахореты наверняка прекрасно понимали, что мы не примем в свои ряды перебежчика просто за красивые глаза и определенно подвергнем его тщательнейшему сканированию. Вполне возможно, что Д’Арнок сам вызвался сыграть роль отступника, решившего сопротивляться Пути Мрака, и теперь действует под руководством такого опытного режиссера, как Пфеннингер; а уж тот наверняка приложил все силы, чтобы внушить Д’Арноку, что он искренне верит в совершаемое им предательство…
– И будет верить вплоть до следующей вооруженной стычки в Часовне, – поддержал меня Ошима. – А потом Пфеннингер удалит у Д’Арнока искусственно созданные угрызения совести и психически уничтожит тех Хорологов, которых Д’Арнок туда заманит. Следует признать, что задумано неплохо. Больше всего похоже на очередную затею Константен.
– А я сразу проголосую против. – Л’Охкна в настоящее время занимал тело бледного, лысеющего и несколько полноватого жителя Ольстера, мужчины лет тридцати пяти. Л’Охкна был самым молодым из Хорологов; Кси Ло отыскал его в какой-то коммуне в Нью-Мехико в 1960-е годы во время его первого возрождения. Если психовольтаж Л’Охкны и был пока довольно ограниченным, то он уже успел стать главным архитектором Глубокого Интернета, или Нетернета, имел десятки различных ников, и за ним гонялись – правда, абсолютно безуспешно – все главные службы безопасности Земли. – Один неверный шаг, и Хорология погибнет. Это же просто, как дважды два.
– Но разве наши враги не рискуют? – спросила Уналак. – Ведь они заставили – пусть искусственно – одного из самых сильных своих психозотериков пойти против Анахоретов и Слепого Катара?
– Да, они, безусловно, рискуют, – согласился Ошима, – но отлично понимают, ради чего идут на такой риск. Они же должны предложить нам не абы что, а замечательный блестящий приз, вкусную сочную наживку. Но скажи, Маринус: каковы твои собственные соображения по поводу столь неожиданного хода Анахоретов?
– Я считаю, что это западня, но нам тем не менее в любом случае следует принять предложение Д’Арнока и постараться в тот короткий промежуток времени, что остается до начала Второй Миссии, придумать способ, с помощью которого мы могли бы заманить в западню самих Анахоретов. Силой нам эту Войну никогда не выиграть. Нам, конечно, удается каждый год спасти несколько человек, но вспомните, что случилось с Оскаром Гомесом, – ведь этого человека они сумели выманить из тщательно охраняемого лечебного заведения, которое к тому же возглавляет один из моих учеников. Социальные средства информации буквально мостят Анахоретам путь в такие места, где есть люди с активными чакрами, прежде чем мы успеваем сделать этим людям предохранительную прививку. Хорология постепенно изживает себя. Нас попросту недостаточно. Наши сети изношены.
Воцарилось мрачное молчание, которое первым прервал Аркадий:
– Если так думаешь ты, то и наши враги наверняка думают примерно так же. Иначе с какой стати Пфеннингер вдруг решился рисковать, давая нам доступ к Слепому Катару? Ведь он и сам способен поставить нас в безвыходное положение и даже довести до гибели?
