Стажеры(изд.1991) - Стругацкие Аркадий и Борис (читать бесплатно полные книги TXT) 📗
В рубке было чисто.Михаил Антонович вымел осколки и теперь сидел на своем обычном месте,нахохлившись, в меховой куртке поверх комбинезона. Изо рта у него шел пар— в рубке было холодно. Быков сел в кресло, упер руки в колени и пристально поглядел сначала на штурмана, потом на Жилина. Штурман и Жилин ждали.
— Ты закрепил пробоины? — спросил Быков штурмана.
Михаил Антонович несколько раз кивнул.
— Есть шанс, — сказал Быков. Михаил Антонович выпрямился и шумно перевел дух. Жилин глотнул от волнения.— Есть шанс,— повторил Быков. — Но он очень маленький. И совершенно фантастический.
— Говори, Алешенька, — тихо попросил штурман.
— Сейчас скажу,— сказал Быков и прокашлялся.— Шестнадцать процентов отражателя вышли из строя. Вопрос такой: можем ли мы заставить работать остальные восемьдесят четыре? Даже меньше, чем восемьдесят четыре, потому что процентов десять еще не контролируется— разрушена система контрольных ячеек.
Штурман и Жилин молчали, вытянув шеи.
— Можем,— сказал Быков. — Во всяком случае, можем попробовать. Надо сместить точку сгорания плазмы так, чтобы скомпенсировать асимметрию поврежденного отражателя.
— Ясно,— сказал Жилин дрожащим голосом.
Быков поглядел на него.
— Это наш единственный шанс. Мы с Иваном займемся переориентацией магнитных ловушек. Иван вполне может работать. Ты, Миша, рассчитаешь нам новое положение точки сгорания в соответствии со схемой повреждения. Схему ты сейчас получишь. Это сумасшедшая работа, но это наш единственный шанс.
Он смотрел на штурмана, и Михаил Антонович поднял голову и встретился с ним глазами. Они отлично и сразу поняли друг друга. Что можно не успеть. Что там внизу в условиях чудовищного давления коррозия начнет разъедать корпус корабля и корабль может растаять, как рафинад в кипятке, раньше, чем они закончат работу.Что нечего и думать скомпенсировать асимметрию полностью. Что никто и никогда не пытался водить корабли с такой компенсацией, на двигателе, ослабленном по меньшей мере в полтора раза…
— Это наш единственный шанс,— громко сказал Быков.
— Я сделаю, Лешенька,— сказал Михаил Антонович.— Это нетрудно— рассчитать новую точку. Я сделаю.
— Схему мертвых участков я тебе сейчас дам,— повторил Быков.— И нам надо страшно спешить. Скоро начнется перегрузка, и будет очень трудно работать. А если мы провалимся очень глубоко, станет опасно включать двигатель, потому что возможна цепная реакция в сжатом водороде.— Он подумал и добавил: — И мы превратимся в газ.
— Ясно, — сказал Жилин. Ему хотелось начать сию же минуту, немедленно.
Михаил Антонович протянул руку с коротенькими пальцами и сказал тонким голосом: — Схему, Лешенька, схему.
На панели аварийного пульта замигали три красных огонька.
— Ну вот, — сказал Михаил Антонович. — В аварийных ракетах кончается горючее.
— Наплевать, — сказал Быков и встал.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ЛЮДИ В БЕЗДНЕ
1. Планетологи забавляются,
а штурман уличен в контрабанде
— З-заряжай, — сказал Юрковский.
Он висел у перископа, втиснув лицо в замшевый нарамник. Он висел горизонтально, животом вниз, растопырив ноги и локти, и рядом плавали в воздухе толстый дневник наблюдений и авторучка. Моллар лихо откатил крышку казенника,вытянул из стеллажа обойму бомбозондов и, подталкивая ее сверху и снизу,с трудом загнал в прямоугольную щель зарядной камеры. Обойма медленно и бесшумно скользнула на место. Моллар накатил крышку, щелкнул замком и сказал:
— Готов, Вольдемар.
Моллар прекрасно держался в условиях невесомости. Правда,иногда он делал резкие неосторожные движения и повисал под потолком,и тогда приходилось стаскивать его обратно,и его иногда подташнивало,но для новичка, впервые попавшего в невесомость, он держался очень хорошо.
— Готов,— сказал Дауге от экзосферного спектрографа.
— З-залп, — скомандовал Юрковский:
Дауге нажал на спуск. «Ду-ду-ду-ду»,— глухо заурчало в казеннике. И сейчас же— «тик-тик-тик» — затрещал затвор спектрографа. Юрковский увидел в перископ, как в оранжевом тумане, сквозь который теперь проваливался «Тахмасиб», один за другим вспыхивали и стремительно уносились вверх белые клубки пламени. Двадцать вспышек, двадцать лопнувших бомбозондов, несущих мезонные излучатели.
— С-славно, — сказал Юрковский негромко.
За бортом росло давление.Бомбозонды рвались все ближе.Они слишком быстро тормозились.
Дауге громко говорил в диктофон, заглядывая в отсчетное устройство спектроанализатора:
— Молекулярный водород— восемьдесят один и тридцать пять, гелий — семь и одиннадцать, метан— четыре и шестнадцать,аммиак— один ноль один…Усиливается неотождествленная линия…Говорил я им:поставьте считывающий автомат,неудобно же так…
— П-падаем,— сказал Юрковский.— Как мы п-па-даем… М-метана уже только ч-четыре…
Дауге, ловко поворачиваясь, снимал отсчеты с приборов.
— Пока Кангрен прав,— сказал он.— Ну вот, батиметр уже отказал. Давление триста атмосфер. Больше нам давление не мерять.
— Ладно,— сказал Юрковский. — З-заряжай.
— Стоит ли?— сказал Дауге.— Батиметр отказал.Синхронизация будет нарушена.
— Д-давай попробуем,— сказал Юрковский. — З-заряжай.
Он оглянулся на Моллара.Моллар тихонько раскачивался под потолком,грустно улыбаясь.
— Стащи его, Григорий,— сказал Юрковский. Дауге привстал, схватил Моллара за ногу и стащил вниз.
— Шарль,— сказал он терпеливо.— Не делайте порывистых движений.Зацепитесь носками вот здесь и держитесь.
Моллар тяжко вздохнул и откатил крышку казенника.Пустая обойма выплыла из зарядной камеры, стукнула его в грудь и медленно полетела к Юрковскому. Юрковский увернулся.
— О,опьять!—сказал Моллар виновато.— Простите,Володья.О,этот невесомость!
— З-заряжай, заряжай, — сказал Юрковский.
— Солнце, — сказал вдруг Дауге.
Юрковский припал к перископу.В оранжевом тумане на несколько секунд появился смутный красноватый диск.
— Это последний раз, — сказал Дауге, кашлянув.
— Ви уже три раза говорили последний раз,—сказал Моллар,накатывая крышку. Он нагнулся, проверяя замок.— Прощай, Солнце,как говорилль капитан Немо. Но получилось, что не последний раз. Я готов, Вольдемар.
— И я готов, — сказал Дауге. — Может быть, все-таки кончим?
В обсерваторный отсек, лязгая по полу магнитными подковами, вошел Быков.
— Кончайте работу, — сказал он угрюмо.
— П-поч-чему? — спросил Юрковский, обернувшись.
— Большое давление за бортом. Еще полчаса, и ваши бомбы будут рваться в этом отсеке.
— З-залп,— торопливо сказал Юрковский.Дауге поколебался немного, но все-таки нажал на спуск. Быков дослушал «ду-ду-ду» в казеннике и сказал:
— И хватит.Задраить все тестерные пазы.Эту штуку,—он показал на казенник, — заклинить. И как следует.
— А п-перископ-ические н-наблюдения в-вести нам еще разрешается?— спросил Юрковский.
— Перископические разрешается,— сказал Быков. — Забавляйтесь.
Он повернулся и вышел. Дауге сказал:
— Ну вот, так и знал. Ни черта не получилось. Синхронизации нет.
Он выключил приборы и стал вытаскивать катушку из диктофона.
— Иог-ганыч,— сказал Юрковский.— П-по-мое-му,Алексей что-то з-задумал, к-как ты думаешь?
— Не знаю,— сказал Дауге и посмотрел на него.— С чего ты взял?
— У н-него т-такая особенная морда, — сказал Юрковский. — Я его з-знаю.
Некоторое время все молчали, только глубоко вздыхал Моллар, которого подташнивало. Потом Дауге сказал:
— Я хочу есть. Где суп, Шарль? Вы разлили суп, мы голодны. А кто сегодня дежурный, Шарль?
— Я,— сказал Шарль. При мысли о еде его затошнило сильнее. Но он сказал: — Я пойду и приготовлю новый суп.
— Солнце! — сказал Юрковский.
Дауге прижался подбитым глазом к окуляру видоискателя.
— Вот видите, — сказал Моллар. — Опьять Солнце.
