Чужак в стране чужой (Чужак в чужой стране) - Хайнлайн Роберт Энсон (читаемые книги читать .txt) 📗
Но теперь Майк собирается отослать меня и Мириам, чтобы мы кончали словарь в другом месте, вернее говоря, он огрокал, что вскоре мы огрокаем такую необходимость. Поэтому мы поставили в восемь спален восемь магнитофонов и подключили к работе всех, кому она под силу, — Пэтти, Джилл, меня, Мириам, твою подружку Алли, остальных ты еще не знаешь. С помощью Майка мы входим в транс, затем он закачивает в нас язык — словарь, грамматику, идиомы — за моменты, какие кажутся нам часами; выйдя частично из транса, мы сразу же, по свежим следам, надиктовываем все это на магнитофон. Но для такой работы годятся далеко не все, тут требуется хорошее произношение, способность войти в раппорт, все запомнить и воспроизвести. Сэм, к примеру, подходит по всем статьям, кроме одной: он умудряется, Бог уж знает как, говорить по-марсиански с нью-йоркским акцентом, при транскрипции его пленок получаются бесчисленные ошибки. Вот этим-то и занимается сейчас Алли — диктует. Она пребывает в частичном трансе, необходимом для лучшего вспоминания, и если ее прервать, все, что она не успела еще надиктовать, пропадет.
— Я грокаю, — кивнул Джубал, — хотя мне довольно трудно представить себе Бекки Визи в роли специалистки по марсианскому языку. Правда, Бекки была в свое время великолепной менталисткой, одной из лучших в шоу-бизнесе; она могла выдать лоху такое точное прочтение мыслей, что тот с испугу начинал заикаться. Вонючка, если вам нужно для завершения работы мирное, спокойное место, что может быть лучше моего дома? Поезжайте хоть прямо сейчас, в новом крыле сколько угодно свободного места.
— Возможно, мы так и сделаем. Ждание.
— Милый, — загорелась Мириам, — мне бы это очень понравилось — если, конечно, Майк вытолкнет нас из Гнезда.
— В смысле, если мы огрокаем необходимость покинуть Гнездо.
— Что одно и то же.
— Ты говоришь правильно, о мать моей дочери. Но когда здесь едят? Я испытываю не по-марсиански настоятельную потребность. В том Гнезде обслуживание было классом повыше.
— Ну как можно требовать от Пэтти, чтобы она работала над твоим дурацким словарем, старалась всех поудобнее устроить, была у Майка на побегушках, а заодно и накрывала стол, когда твоя левая нога захочет, о мой повелитель. Джубал, Вонючка никогда не дорастет до священнического сана — он раб не столько Господа, сколько своего желудка.
— Аки аз многогрешный.
— А вы бы, девушки, могли ей и помочь, — заметил Махмуд.
— Наглые инсинуации. Мы и так делаем все, до чего она нас допускает, и тебе это известно. А Тони в жизни не позволит никому хозяйничать на кухне. — Мириам встала. — Пошли, Джубал, посмотрим, что там стряпают. Тони будет бесконечно польщен, если ты посетишь его кухню.
Тони встретил их крайне неприветливо, но тут же расцвел и начал с гордостью демонстрировать Джубалу свое царство — срываясь время от времени на инвективы в адрес мерзавцев, разрушивших «ту, настоящую» кухню. Тем временем большая ложка продолжала сама по себе бороздить просторы миски с соусом для макарон.
Чуть позже Джубал наотрез отказался воссесть во главе обеденного стола и скромно примостился сбоку. Предложенное ему место так и осталось пустым, однако у Джубала было острое ощущение, что там сидит Человек с Марса и что все, кроме него, не чувствуют его, а ясно видят.
А прямо напротив него сидел доктор Нельсон.
— Привет, Свен, — сказал Джубал, неожиданно осознав, что его скорее удивило бы отсутствие Нельсона, чем присутствие.
— Привет, док. Раздели воду.
— Никогда не жаждай. Кем ты здесь? Штатным терапевтом?
— Нет, — качнул головой Нельсон. — Студентом-первокурсником.
— Вот так? И много ты уже выучил?
— Я узнал, что медицина — вещь совершенно излишняя.
— Спросил бы у меня, я бы тебе давно сказал. Вана видишь?
— Он должен появиться сегодня поближе к ночи или завтра утром. Его корабль только-только приземлился.
— Он что, каждый раз сюда приходит? — удивился Джубал.
— Он студент-заочник. Забегает, но не надолго.
— Хорошо, если придет, а то я его уже с год не видел.
За столом царила спокойная, непринужденная атмосфера обеда в большой, дружной семье; люди негромко разговаривали, перебрасывались шутками, однако за их беззаботностью ощущалось то же самое, знакомое уже Джубалу предвкушение, то же самое, но многократно усиленное. В какой-то момент по кругу пустили стакан с водой; когда стакан достиг Джубала, он немного отпил и передал его налево, девушке с округлившимися от благоговения и любопытства глазами, и сказал:
— Я предлагаю тебе воду.
— Я благодарю тебя за воду, о… Джубал, — пролепетала девушка (все предыдущие попытки Джубала разговорить ее ни к чему не привели; трепетное создание не могло выговорить больше двух слов подряд).
Когда стакан обошел полный круг и оказался перед пустым стулом, в нем осталось еще с полдюйма воды. Он поднялся над столом, наклонился, словно выливал куда-то воду, и снова опустился — совершенно пустой. У Джубала мелькнула догадка, что это и есть «Причащение Воды» Внутреннего Храма, возможно — даже в его честь. Однако ритуал — если это был ритуал — не имел ничего общего с вакхическими бдениями, о которых говорил Бен. С чего бы это такая сдержанность? Неужели из уважения к «Отцу»?
Эта ситуация раздражала Джубала, сколько он ни убеждал себя, что нужно радоваться, если его предусмотрительно избавили от необходимости отклонять предложение, которое не понравилось бы ему и полвека назад, такие уж у него вкусы и взгляды.
Но кой черт, что же это получается? «И чтоб никто ни слова о коньках — бабуля старенькая и слабенькая, так что это будет просто невежливо. Хильда, ты предложишь сыграть в домино, и мы все тебя поддержим, бабуля обожает домино. А на коньках мы покатаемся как-нибудь в другой раз, верно, ребята?» — так, что ли?
Ну кому, спрашивается, нужна такая заботливость? Джубал почти предпочел бы покататься на коньках — даже ценою сломанной шейки бедра.
Его отвлек от этих невеселых размышлений сосед справа, молодой парень по имени Сэм.
— Это никак нельзя назвать поражением, — говорил Сэм. — Птенец был давно уже готов вылупиться из яйца, так что теперь мы начнем быстро расширяться. Неприятности у нас, конечно же, будут — ну какое же общество не встанет на защиту своих базовых ценностей? А мы расшатываем буквально все основы, от частной собственности до брака.
— И собственность тоже?
— Собственность в ее существующем виде. До настоящего момента Майк покушался всего лишь на доходы горстки жуликов и шулеров. Но что произойдет, когда появятся сперва тысячи, затем десятки, сотни тысяч и миллионы людей, для которых никакие банковские сейфы не являются преградой, так что одна только самодисциплина сможет помешать им взять все, что их душе угодно? Да, конечно же, эта самодисциплина крепче любых внешних ограничений, но какой банкир сможет это огрокать, пока он сам не пройдет по тернистому пути самопознания и самоконтроля — в конце которого он перестанет быть банкиром? Что случится с биржей, когда появятся люди, знающие заранее, как будет меняться курс ценных бумаг?
— А ты знаешь?
— Нет, — качнул головой Сэм, — я этим не интересуюсь. Но вот Сол, это мой двоюродный брат, он уделяет рынку некоторое гроканье, на пару с Алли. Майк сказал им действовать поосторожнее, никаких огромных барышей, к тому же они используют с десяток фиктивных банковских счетов, но при желании любой из достаточно развитых может заработать сколько угодно и на чем угодно — на недвижимости, на акциях, на скачках, на азартных играх, список почти бесконечный. Нет, деньги и собственность не исчезнут — Майк считает эти концепции весьма полезными, — но они радикально изменятся, и людям придется либо изучать новые правила (нелегким трудом, как это было с нами) — либо выпадать в осадок. Что произойдет с «Лунар Энтерпрайзес», когда транспортная связь с Луна-Сити будет осуществляться посредством телепортации?
— Так что же мне, покупать? Или продавать?
