Хомяки, или О судьбе с розовыми пальцами - Мейстер Максим (книги читать бесплатно без регистрации TXT) 📗
– Так проще, Арнольд Яковлевич! На самом деле проще.
– Да ладно, твое дело… Только напомни, почему именно «Конкурент»?
– Ну, как же? – удивился Андрей. – Хомяк «Профессор» у нас изначально считался лидером. Значит, второй хомяк, к которому тоже подсадили хомяка-новичка, конкурент Профессора…
– Ты мне только из научного эксперимента крысиные бега не делай!… – пошутил Арнольд Яковлевич.
– Ну, хоть какое-то развлечения, а то от этих цифр уже голова устала. А тут хоть интересно наблюдать, кто кого…
– Ну, и кто кого?
– У вас же все цифры есть! Я каждый день их вам приношу в конце рабочего дня…
– Я их не смотрел еще… – профессор смутился, а потом возмущенно добавил. – Я же сказал, что не хочу в серьезном эксперименте работать с черновиками!…
Мужчины вышли из второго поезда, выбрались на поверхность, подошли к остановке автобуса и сели на пустую скамейку.
– Ну, так как там дела у Профессора и этого… Конкурента?… А у тех крыс, что одни начинают? Кто кого?
– Два хомяка, которые были помещены в отдельные кубы, осваивают лабиринт примерно с той же скоростью, как и все их предшественники. Я специально посмотрел архивы. Отклонение от среднестатистических показателей в пределах нормы. Зато братья этих двух хомячков, которые были помещены с Профессором и Конкурентом, показывают просто удивительные результаты! Профессорский Новичок уже самостоятельно бегает по лабиринту!
– В самом деле? – Арнольд Яковлевич, казалось, искренне удивился. – Зря я уже столько времени в лаборатории не показывался… А новичок Конкурента?
– Я его назвал Беляком, чтобы не путать. Беляк пока ходит за Конкурентом, но, судя по всему, через день-другой тоже начнет осваивать лабиринт сам.
– Значит, как я понял, Новичком ты назвал крысу, которую мы подсадили к Профессору, а Беляком ту, которую к Конкуренту?
– Да…
– Ладно, будем оперировать именами, – вздохнул Арнольд Яковлевич. – Раз ты по-научному не можешь…
Подошел автобус. Андрей с профессором зашли и спокойно заняли два места.
– То есть, по-твоему, старые крысы могут передавать опыт молодым, которые еще не знают лабиринта?
Андрей пожал плечами:
– По другому предварительные, да и чисто визуальные, результаты эксперимента объяснить нельзя.
– А какова разница в показателях между первой и второй парами молодых крыс?
– Просто огромная! Она выходит за рамки всех случайных отклонений. Так что «передача опыта» действительно происходит.
– Хорошо, – удовлетворенно сказал профессор. – Сегодня же посмотрю данные…
Профессор с ассистентом замолчали. Арнольд Яковлевич задремал. Андрей задумчиво смотрел в окно. Вскоре коллеги доехали до остановки «Институт», вышли, прошлись через лесок, вахту, вверх по лестнице и оказались в родном кабинете.
– Ну, иди, включай все, выпускай крыс, я сейчас подойду…
Профессор снял верхнюю одежду и уселся за стол, как обычно заваленный бумагами. Когда пришло время заглянуть в лабораторию, Андрей как раз усаживал в куб последнюю «крысу».
– Ну, показывай свое хозяйство!
– Давайте, начнем с Профессора и его напарника, – предложил Андрей. Ученые подошли к кубу номер семь. – Они довольно быстро уходят в лабиринт. Оба.
Задержавшись у седьмого куба, Арнольд Яковлевич с Андреем принялись разглядывать двух хомячков. Наконец один из них полез в лабиринт.
– Смотрите, смотрите, побежали! – почему-то шепотом сказал Андрей.
– Вижу… – кивнул Арнольд Яковлевич. – Это, значит, у нас пошел Профессор… Он не сменил, случаем, свой маршрут по лабиринту после подсадки второй крысы?
– Нет, ходит, как и раньше… В первые дни были небольшие отклонения от стандартного маршрута, но не надолго.
– Ясно. – Арнольд Яковлевич задумчиво следил за неторопливым бегом рыжего хомяка. – А второй объект… Как ты его там обозвал?
– Новичком…
– Подозреваю, что маршрут Новичка очень мало отличается от профессорского? – то ли вопросительно, то ли утвердительно сказал Арнольд Яковлевич. – Ведь если «передача опыта» работает, то передается только то, что старший успел освоить сам. А значит, маршрут подопечной крысы не должен уж слишком отличаться от маршрута ведущей…
– Я тоже так думал… Но это теоретически. На практике же… Кстати, что касается Конкурента с Беляком, то у них – все в соответствии с теорией! Беляк ходит по маршруту Конкурента и, судя по всему, не собирается искать что-то принципиально новое… А вот Новичок…
– Ого! – перебил ассистента Арнольд Яковлевич. – Он же практически сразу свернул!
– Вот я и говорю! – продолжал Андрей. – У Профессора с Новичком принципиально разные маршруты!
– Так, если мне память не изменяет, в середине тоннеля, по которому побежал Новичок, у нас стоит довольно сложное препятствие «Вертушка»? Обычно, крысы перед ней пасуют и поворачивают назад, словно из тупика…
Наблюдая за белым хомяком, Профессор замолчал.
– Ты смотри… – удивился он, увидев, как легко Новичок проскочил сквозь «Вертушку». – Почти без задержки!
– Я для интереса перерыл архивы по Профессору, чтобы выяснить, проходил ли он когда-нибудь за свою жизнь «Вертушку»… – начал Андрей.
– Молодец, что сам догадался это проверить! – Арнольд Яковлевич довольно хмыкнул. – Ну, и как?
– Не проходил! – Андрею было приятно, что его похвалили. – В списке освоенных Профессором препятствий «Вертушка» не числится!
Ученые еще какое-то время стояли и наблюдали за Новичком, потом перешли на другую сторону лабиринта и переключились на Конкурента с Беляком.
– Здесь все не так интересно, – сказал Андрей. – Беляк освоил только те препятствия и ловушки, которые знает Конкурент. Я тоже проверил это по архиву. Всего нового Беляк избегает. Если в своих нерешительных попытках самостоятельно исследовать лабиринт Беляк натыкается на что-то незнакомое, то сразу пасует и поворачивает обратно…
– Что же, так и должно быть, – кивнул профессор. – Я только такой результат и прогнозировал. «Передача опыта возможна только в пределах опыта ведущего…»
– Поэтому мне кажется, что Новичок сам по себе – уникальный хомячок…
– Не говорите ерунды, молодой человек! – почему-то раздраженно ответил профессор. – Все крысы одинаковы, и отклонения от нормы обусловлены либо стечением обстоятельств, либо неисправностью (в данном случае – болезнью) самого объекта исследования…
– Здесь я, при всем уважении, не могу с вами согласиться, – возразил Андрей. – Мне кажется, каждый хомяк – это индивидуальность. Так же как и у людей: каждый человек – особенный…
– Неудачное сравнение. Даже человеческая индивидуальность – это сентиментальное преувеличение. Все люди, по большому счету, одинаковы. Их, как вы выражаетесь, «индивидуальность» обусловлена все теми же внешними причинами. Примерно теми же, что и у крыс, только в другом масштабе. У вас, молодой человек, просто еще недостаточно жизненного опыта, чтобы понять, насколько люди примитивны и одинаковы! Что уж говорить о примитивных лишенных сознания крысах!…
Андрей промолчал. Он зафиксировал необходимые данные в черновой журнал, потом вместе с Арнольдом Яковлевичем перешел в кабинет.
Профессор продолжил начатый разговор:
– Кстати, это одна из причин, почему я против имен для объектов исследования…
– В смысле?
– Дать имя – это первый шаг на пути очеловечивания объектов исследования. А для серьезного научного исследования это недопустимо. Понимаешь?
– Не очень…
– Человек по своей сути отпетый антропоцентрист! Он на все смотрит через призму своего человеческого восприятия. Отсюда возникли пантеизм, политеизм, тотемизм и прочее. Человек с древних времен пытается приписать человеческие черты, чувства, характер и мотивы всему подряд: явлениям природы, животным, иногда даже планетам! Отсюда все эти многочисленные человекоподобные боги: бог ветра, грозы, океана… – профессор поморщился. – И вся это человеческая глупость начинается с того, что мы даем неодушевленному объекту, вроде крысы или неба, собственное имя. Понимаешь теперь?
