Город Улыбок (СИ) - Гринь Роман Андреевич (читать книги бесплатно txt) 📗
-- Что происходит? -- Спросила я с дрожью в голосе. Я никогда не видела более пугающего, более зловещего и дикого зрелища.
-- Все машины Города Улыбок получают "души"! -- Ответил Прокси с такой безумной улыбкой, что мурашки пробежали у меня по коже.
-- Что ты натворил?! -- С ужасом произнесла Сумико, хватаясь руками за голову. - Великие духи никогда не простят нас. Вселенная еще никогда не видела чего-то столь противоестественного!
-- Великий акт творения?! -- Со странной улыбкой произнес Прокси.
-- Величайший акт черной магии! -- Добавила Сумико.
-- Я сам не хотел быть творцом, предпочиел бы быть убийцей богов, разрушать мне нравится больше. Но отчаянные времена требуют отчаянных средств! Что ж, думаю это достаточный отвлекающий маневр. А теперь, займемся делом!
Я засмеялась, словно безумная. Эмоциональное напряжение этого дня слишком переполнило меня:
-- Вот оно, зловещее сияние человеческого эго, возведенного в абсолют! Гибель богов и дьяволов!
Прокси улыбался, Сумико перепугано смотрела на нас обоих, как и Кассия.
Японка явно хотела сказать что-то еще о вопиющей противоестественности и нарушении законов мироздания, но резко схватилась за голову и чуть не согнулась от невыразимой боли, что отразилась на ее лице.
Я не понимала, что с ней происходит, но вскоре поняла. То же самое произошло и со мной. Жуткий скрежет в ушах, невыносимый звук, на фоне которого ножичком по стеклу -- это приятная музыка. Тело скрутило от боли, мурашки пробежали по коже, словно меня шпиговали десятками тысяч иголок. Холодный слизкий червь-паразит вгрызался в мой пылающий мозг. Краем глаза я увидела их. Они стояли на небоскребах вокруг нас. Их была дюжина. Пестрые карнавальные костюмы, пустые мертвые глаза, растянутые в зловещей мертвой улыбке губы и этот мерзкий цирковой грим. Клоуны не отводили от нас взгляда.
-- Ментальна атака! -- Прохрипел Прокси. -- Защищайтесь! -- Он засмеялся. -- Кажется, я действительно сломал систему, если эти ублюдки приперлись!
Боль была невыносимой. Ментальная защита? Вот уж не думала, что когда-то придется пользоваться такими приемами. Я представила десятки больших мерзких рыжих тараканов, их тела лоснятся, они ползают по коре моего мозга, залезают друг на дружку. Сотни их острых зубов вгрызаются в тело холодного слизкого червя, засаженного клоунами. Они кусают его, терзают, разрывают на куски и червь наконец-то уничтожен. Мерзко, но сработало, противный скрежет в ушах прошел, и боль стала намного меньше, почти прошла. Спасибо, мои милые тараканчики! Я увидела, что Кассия и Сумико тоже кое-как справились, а Пересмешник и вовсе уже в норме.
-- Уходим! -- Сказал он и с силой нажал на газ, направив "Малыша" в сторону стены. А мы еще долго не могли оторвать взглядов от экранов. Клоуны провожали нас мертвыми взглядами. Один за другим тысячи, десятки, сотни тысяч, если не миллионы машин города улыбок, словно по цепной реакции, становились осмысленными осознанными существами с сознанием и самоидентификацией. Кто я? Что я? Зачем вы меня создали? Почему так со мной обращаетесь? Кто вы такие? В чем наши различия? И какое ваше право над нами? Скоро жителям Города Улыбок придется ответить на множество сложных неудобных для них вопросов. Кто же мог предположить, что творение однажды сможет спросить с творца.
Аркан IX. Отшельник. Игры разума
Вечер выдался погожий и теплый. Все-таки май месяц -- один из лучших в году. Я сидел на ветке большого разлогого дуба и, резво болтая ногами, бросал в пруд куски засохшей булки. "Нельзя болтать ногами! Так ты колышешь дьявола!" Что-то такое мне говорила бабушка еще в далеком детстве. Что за глупость? Наверное, наибольший бред, что я слышал. Тогда еще не знал, что сам однажды стану дьяволом.
Я просто бросал в воду черствый хлеб и наслаждался теплым вечером, что наполнял все вокруг успокаивающим полумраком. Над водой легкой дымкой стелился туман. Жирные откормленные утки ловко хватали куски и быстро уплывали от конкурентов, иногда получая внушительный щипок от товарища, который не успел схватить угощение. Мне нравилось за ними наблюдать. Такие толстые, переевшие, а все равно жадные. Точно, как люди!
Так увлекся наблюдением за птицами, что и не заметил паренька, идущего по тропинке через парк. Он меня тоже не заметил, кажется, он вообще ничего не замечал. На его носу висели какие-то дурацкие очки, а сам он внимательно смотрел под ноги. Я узнал парнишку, мой сверстник, еще и учился в нашей школе, правда, в параллельном классе. Он уже был совсем близко, почти поравнялся с моим деревом и продолжал все так же смотреть под ноги, не замечая никого вокруг. Я уж думал проигнорировать его, но мне было скучно.
-- Куда топаешь, очкастый?
Паренек остановился и растерянно посмотрел на меня. Лицо его было таким удивленным, будто он и подумать не мог, что на этой планете есть еще какие-то другие формы разумной жизни, кроме него самого. Мальчик с важным видом поправил пальцем очки и обратился ко мне:
-- Разве это вежливо оскорблять незнакомого человека? - вдруг спросил он с невозмутимым видом.
Во дает, я даже прыснул со смеху.
-- Ну... - мне было тяжело подавить смех. - Ну не такой уж ты и незнакомый. Тебя же Марк зовут, правильно?
-- Правильно, мистер Чеосборн! -- Ответил тот.
Я снова прыснул со смеху. Мистер? Что не так с этим парнем?
-- Какой я тебе мистер?! Зови меня Джим! -- Сказал я отсмеявшись. Этот шизик почему-то начинал мне нравиться. -- Так ты меня тоже запомнил, Марк?
-- Еще бы не запомнить главного соперника на всех школьных олимпиадах?!
-- Так ты тоже, честолюбив, соперничек?! -- Да, мы с Марком были лучшими учениками школы, и все время сражались за первые места на всех конкурсах. То он в математике обойдет, то я в основах химии, он в физике, я в биологии.
-- Не то чтобы так уж сильно, но помню тех, кому проигрываю! -- невозмутимо ответил паренек.
-- А что это ты сам ходишь в такое время? Тебе не говорили, что ночной Бруклин бывает небезопасен?
Марк лишь снизал плечами.
-- Мама на работе, ей приходится очень много работать, ведь отца у меня нет, а Нью-Йорк оказался приветливым лишь к тем, кто готов много трудится. Так что уж как-то сам!
-- Тяжелая судьба эмигрантов, -- ответил я, -- скажи, ты ведь еврей? Судя по фамилии, вы не пытаетесь это скрывать?
Марк немного напрягся, но потом гордо и уверенно посмотрел на меня:
-- И не подумаем! Мама сказала, что мы не станем этого стыдиться! Мы ничем не хуже других переселенцев!
-- Вот это мне по нраву! -- Улыбнулся я. -- А на то, что говорят гребаные антисемиты и нацики в школе, ты забей! Не хочешь покормить со мной уток, Марк?
Я думал, он сейчас скажет что-то вроде "мне мама не разрешает" или я должен быть дома тогда-то или еще что. Но этот паренек молча поставил под деревом свой портфель и немного неуклюже стал карабкаться ко мне. Просто полон сюрпризов. Я подал ему руку, и он, немного запыхавшись, сел возле меня.
-- А ты сам откуда? -- Спросил Марк, взобравшись.
-- Из Америки! -- Не задумываясь, ответил я. -- Теперь мы все американцы!
Я улыбался, мне явно нравилось подтрунивать над этим пареньком.
-- Просто в нашей школе практически все эмигранты... - начал Марк.
-- Украина! -- Ответил я. -- Почти не помню свою родину, увезли, когда мне было три года. Отец сказал, мы начнем все с самого начала, мне даже имя дали новое, американское. Старого я уже и не помню. Мой отец -- довольно творческая личность. Он рисует картины в жанре сюрреализма. Иногда его дела идут хорошо, он продает их целыми сериями, и тогда мы живем весьма роскошно. Но отец не из тех, кто умеет копить деньги, и порой приходят дни, когда картины не покупают, тогда я жалею, что скормил последний хлеб уткам. -- И с чего это я так разговорился? По правде, у меня почти не было друзей. И иногда мне хотелось высказаться. Но сейчас, я был зол на себя за развязавшийся язык, и поспешил перевести тему. -- А моя фамилия, как ты уже знаешь, Чеосборн. Отец придумал. "Рождение хаоса" или "рожденный хаосом". Мой отец говорил мне: главная цель в жизни -- придать хаосу форму, создать прекрасное из упадочного, обратная энтропия. Я не совсем его понимаю, но что-то такое. А ты ведь Голдман, верно? Ты, правда, золото, да? -- Спросил я о фамилии.
