Шестые врата (СИ) - Русуберг Татьяна (чтение книг TXT) 📗
о том, что высоты
не видно
с высоты
не хочется сходить
и восходить ”
- А ты уверена, что это совершенно необходимо? – Фактор запарковал «БМВ» под фонарем неподалеку от недостроенной высотки и обернулся к Лилит. Но девушка уже вылезала из машины и только недовольно бросила через плечо:
- Конечно. Ты разве не слышал, что сказал Шива? Я прыгну прямо в зону, подойду к ограде с внутренней стороны и обезврежу датчики на нужном отрезке.
Дверь захлопнулась прямо перед носом у водителя, заперев в салоне сладковатый запах духов. Фактор выскочил следом за пассажиркой, уже исчезавшей в тенях, сгустившихся за безопасным куполом фонарного света.
- Да подожди же ты! – Он догнал Лилит, зашагал следом, разбрызгивая грязь. – Разве нельзя найти более безопасный способ?
- Безопасный?! – Девушка смерила его взглядом, в котором презрение светилось ярче уличных огней. – Вы, похоже, не туда попали, мистер. Вообще-то, смысл всего этого мероприятия в том, что оно опасное. Может, ты не в то кафе зашел? И за мной увязался по ошибке? Говорила же, надо было мне одной идти!
Она ускорила шаг, легко перепрыгивая почти невидимые на плохо освещенной улице лужи.
- Одной? – Федор почувствовал, что начал заводиться, а потому говорил нарочито спокойно. – А как же охрана? Шива сказал, объект охраняемый. И потом... – он поскользнулся и чудом не подвернул ногу, - там гопота может быть, наркоманы... да бог еще знает кто, ночью-то.
- Это навряд ли, - Лилит внезапно остановилась, задрала голову. Громада высотки чернела прямо перед ними, врезанная в оранжевые облака как недостроенная лестница в небо. – Или охранник, или гопота. А ты что, защищать меня собрался? Барсеткой хулиганов замахать?
- Зачем барсеткой? – Пожал плечами Федор и добавил уверенности профессионала в голосе. – Я, между прочим, боксом занимаюсь. И твой драгоценный Шива первый согласился, что одной тебе лезть на стройку нечего.
Девушка смерила его оценивающим взглядом:
- Ну, боксер, плечи у тебя и вправду широкие. Пойдем, подсадишь.
Фактор поймал ее за рукав, не дал упорхнуть в темноту:
- Да куда ты собралась, сорви-голова?
Лилит закатила глаза, фыркнула нетерпеливо:
- Куда-куда... Охранник в бытовке сидит, но Шива высмотрел, что с задов можно в окно залезть. Только там высоковато, вот ты мне и поможешь.
- Значит, ты залезешь, а я внизу останусь? Нет уж, мы в дверь войдем, как белые люди. Оба. Охрану беру на себя.
Не дожидаясь ответа, Федор стремительно зашагал туда, где тускло желтела лампочка на притулившейся к стене здания бытовке. Как он и рассчитывал, сзади вскоре зашлепали шаги. Вполголоса матерясь, девушка сообщила, что если их запалят и отправят в ментовку, то по его вине сорвется вся операция, и Шива уж точно обратно в команду такого идиота не возьмет – идиот было самым мягким выражением. Фактор не обиделся. Он решил, что Лилит это даже идет – ее нарочитая грубость оттеняла женственную внешность, как лисий воротник дорогое пальто. Они уже почти поравнялись с бытовкой. Окошко светилось, но никаких других признаков жизни в ней не наблюдалось.
- Повезет тебе, если чоппер хренов сопит себе в две дырки, - пыхтела сзади спутница, прокладывая себе путь между куч строительного мусора.
- А вот это мы сейчас и проверим, - без лишних слов Федор направился к двери бытовки и уверенно постучал.
- Ты что, рехну...
Язык желтого света вывалился в ночь. Лилит замерла, как пойманная фарами лисица. Чёрно-бурая и с очаровательно сердитой мордочкой. Усатый мужик в мятой форме и с еще более мятым лицом окинул ее оценивающим взглядом, перевел мутные глаза на Фактора и многозначительно изрек:
- Ну?
Федор покровительственно улыбнулся:
- Вечер добрый, начальник. Прости за беспокойство, но у меня с девушкой выдался романтический вечер, и мы решили сделать его еще романтичнее. Понимаешь, хотим, чтобы эта ночь запомнилась навсегда. Взглянуть на город с высоты... Ну и всякое такое, - он вытащил из кармана бумажник, сложил между пальцами несколько купюр и доверительно понизил голос. – У моей малышки нетрадиционный вкус.
Усатый снова уставился на Лилит. Девушка попыталась улыбнуться, но вышло больше похоже на хищный оскал – все еще злилась черно-бурая. Мутные глаза перебежали на Фактора, прошлись по заляпанным ботинкам, дорогой куртке и остановились на месячной зарплате, застывшей на полпути между бумажником незнакомца и форменным карманом. Казалось, еще немного, и Федор услышит, как со скрипом ворочаются в мозгу охранника извилины. Внезапно желтые от никотина пальцы ухватили деньги:
- Только чтоб тихо было. Начнете орать – полицию вызову.
Дверь захлопнулась у Федора перед носом, и мгновение он беспомощно моргал, ослепленный темнотой. Зашуршало, щелкнуло, и яркий луч света выхватил из мрака кучу арматуры и подножие высотки с провалами окон первого этажа.
- Чего уж теперь скрываться-то, - прокомментировала Лилит и направила фонарик в сторону зияющего дверного проема. – Пойдем, если не боишься... девушки с нетрадиционными вкусами.
Чем выше они поднимались, тем больше отдалялось вечное дыхание города – шорох шин и шагов по асфальту, пение сирен, хлопки открывающихся и закрывающихся дверей, голоса, сливающиеся в жужжащий хор человеческого улья, спешащего жить даже безлунной ночью, обложенной облаками, как вирусным налетом. Каждая следующая лестница поднимала их ближе и ближе к тишине – той особой тишине заброшенных зданий, которую так любила Лилит. Не случайно для прыгов она часто выбирала всеми, кроме руферов и сталкеров, забытые объекты. Их безмолвие не было полным, точнее оно было полно своей особой жизнью, потаенной, пугливой и в то же время могущественной, жизнью, которую можно понять, только умея слушать. Ветер, свободно заходящий в незастекленные окна, населял бетонную коробку миллионами призрачных звуков. Ветер причитал, постанывал, пришептывал плохо закрепленными лентами изоляции – он был языком, которым здание пыталось рассказать свою историю. А Лилит - внимательной слушательницей, вот только на пути вверх ее преследовал один отвлекающий фактор.
- Нет, ну я понимаю, почему лезут во Врата всякие там неврастеничные подростки, - пыхтел он, вываливаясь на площадку двадцать первого этажа. – У рыжего хомячка явный комплекс неполноценности. У этого... как его... Края, наоборот, мания величия: типа я гений, а вы все дерьмо. Наверняка, пописывает в стол дрянные стишата и мечтает о посмертной славе. Тут главное красиво уйти, а куда уж красивее, чем во Врата.
Лилит остановилась, чтобы перевести дух. Выглянула в оконный проем. Под оранжевым небом пульсировали улицы и проспекты, как заполненные светящимся раствором вены, между которыми черными кляксами темнели крыши домов. Ничуть не обескураженный ее молчанием, Фактор продолжал:
- Еретик – явный отморозок. Не удивлюсь, если он просто хочет избежать последствий своих темных делишек. Шива свихнулся на «Матрице» и компьютерных игрушках, ты видела его очки, этот прикид? Он уже реальности не отличает от картинки из пикселей. Ты – единственный адекватный человек во всей чокнутой компании, а потому я не могу понять, – мужчина качнулся к ней, облокотился о подоконник, заглянул в лицо, - зачем тебе все это нужно? Ты красивая...
- Но не добрая и не отзывчивая, - процитировала Лилит один из своих любимых фильмов, направляя луч фонарика спутнику в лицо. Фактор зажмурился, прикрывая рукой глаза, - и не всегда адекватная. Тут ты просчитался, психолог. Кстати, мне стало интересно – а тебя-то зачем во Врата понесло? Ищешь новый рынок сбыта?
- А ты, - он отступил в сторону, исчезнув из светового пятна, - что ищешь? Любви?
Она дернулась, раскаленный до белизны луч заметался внутри бетонной коробки, снова нашел Фактора – на краю усыпанной каменной крошкой площадки без перил. Лилит шагнула вперед выставив перед собой стальной корпус фонаря, как ствол:
- Поосторожней на поворотах, - она пнула брошенную кем-то смятую пивную банку. Та юркнула в пролет и только спустя мучительно долгие мгновения снизу донесся укромный звук, подхваченный эхом. – А то вдруг поскользнешься.
